— Понял, все устрою в лучшем виде, — серьезно пообещал старшина, его фигура мгновенно подобралась и буквально прилипла к рулю, а глаза впились в лобовое стекло.

Состояние общей тревоги невольно передалось и Ковалевскому. Федор резко передернул затвор своего «АКС-74» и положил ствол автомата на металлическую «торпеду» вездехода.

Гнутую фигуру Анвара-водоноса они увидели в десятке метров от машины, он, как и ожидали кобальтовцы, прятался в тени кипариса.

— Притормаживай, Семенович, — тут же распорядился Кирилл, одновременно открывая боковую дверцу. Когда «УАЗ» поравнялся с агентом, тот проворно запрыгнул в салон автомобиля.

— На пол, — скомандовал Марков. Грубо ухватив «дятла» за затылок, с силой надавил вниз, захлопнув дверь.

Огородник, не дожидаясь команды, надавил на педаль газа, в мозгах троих милиционеров включился хронометр опасности. Теперь они были подобны связке гранат, и каждая находилась во взведенном состоянии.

«УАЗ» уносился все дальше от места встречи с информатором, а вокруг царила все та же кладбищенская тишина.

Объехав базу, внедорожник остановился перед воротами, ведущими на виллу старшего советника. Здесь их уже ждали, и «УАЗ» без проволочек пропустили внутрь.

За время службы в Афганистане Марков ни разу не видел главного представителя советского руководства. И, как уже знал со слов особиста Евтушенко, тот почти безвылазно находился в Кабуле в советской дипмиссии, отдав виллу почти в полное распоряжение спецслужб. Причина была банальна. Год назад моджахеды при помощи нанятых пакистанской разведкой кочевников-пуштунов попытались захватить Даши-Мусс. Басмачей было больше тысячи, и им противостояли две заставы на окраине города, полсотни сотрудников царандоя, комендантская рота мотострелков и усиленная рота охраны ВДВ.

Бой длился почти двое суток, местная милиция сразу же разбежалась. Десантники и мотострелки, вытянувшись тонкой линией на окраине Даши-Мусс, отбив несколько десятков атак, потеряли почти всю свою бронетехнику и половину личного состава, оставив у своих окопов несколько сот душманских трупов.

Подошедшая маневренная бронегруппа при поддержке «Градов» и ударных вертолетов завершила разгром басмачей. На стенах некоторых домов до сих пор оставались отметины того тяжелого вооружения.

Огородник и Ковалевский остались возле «УАЗа», Анвар в сопровождении Кирилла прошел в особняк. В кабинете их уже ждал переводчик Юсуф Гасанов, к их приходу он приготовил зеленый чай и сейчас разливал по пиалам. Обычный ритуал неформальной беседы с информатором.

— У нас мало времени, — по обыкновению заторопился Анвар-водонос, отодвигая пиалу с горячим напитком. — Вчера в кишлак приходила группа душманов, среди них был приятель моего старшего сына. Он и рассказал, что один из отрядов Башира Ранжи сейчас находится в мертвом кишлаке, там они ждут прихода каравана с оружием. Сегодня-завтра туда должны привезти ракеты, которыми будут жечь самолеты в небе.

— Что? — лицо Маркова скуксилось, напоминая выжатый лимон.

— «Шайтан-труба», которой можно сбивать железных птиц в небе, — пояснил «дятел», считая, что так будет доходчивей.

— Я сейчас, — Кирилл подхватился и вышел из кабинета, вернулся он через несколько минут, держа в руках толстую пачку афгани. Протягивая деньги информатору, на всякий случай спросил: — Ты переночуешь на вилле или…

— Нет, — протестующе отмахнулся Анвар. — Отвезите меня на место, где взяли.

— Поехали…

Высадив агента, «УАЗ» с милиционерами на следующем повороте наткнулся на комендантский патруль.

Угловатый двухмостовый БРДМ-2, похожий на уменьшенную копию армейского БТРа, перегородил внедорожнику путь, нацелив на автомобиль раструб крупнокалиберного пулемета. Возле броневика выстроился десяток солдат в касках, бронежилетах, держа автоматы на изготовку, они целились в «УАЗ». Вперед вышел высокий офицер в звании лейтенанта, молодой, но угрюмого вида и с рваным шрамом на левой щеке.

— Кто такие? — прорычал он, приближаясь к внедорожнику.

Стараясь не совершать резких движений, Марков вытащил из нагрудного кармана сложенный вдвое листок и через открытое окно протянул лейтенанту. Это был официальный бланк с печатью КГБ, такие справки имели все оперативники «Кобальта» как раз из-за конфликтов с армейскими патрулями. Фамилии, правда, кобальтовцы вписывали любые, кроме подлинных…

Лейтенант включил портативный фонарь, всмотрелся в текст бланка, после чего недовольно проворчал:

— А, бойцы невидимого фронта. Какого хера по ночам шляетесь?

— Подобные вопросы не в вашей компетенции, лейтенант, — в тон патрульному окрысился Марков.

— А у меня приказ коменданта всех таких полуночников задерживать, — не сдавался начальник патруля.

— Кто сейчас ответственный дежурный?

— Заместитель коменданта.

— Можешь меня с ним связать? — выбираясь наружу, спросил Кирилл.

Офицер почесал кончик носа, размышляя, как же ему поступить — отпустить, задержать и отконвоировать в комендатуру или связаться с дежурным. Наконец, решившись, лейтенант обреченно махнул рукой:

— Пошли.

Разговор начальника патруля с заместителем коменданта занял меньше минуты, потом он передал трубку сыщику.

— Здоров, Богдан, это Кириллов, — представился оперативник своей «левой» фамилией, под которой его знали старшие офицеры комендатуры.

— Здорово, — прогудел в динамике бас ответственного дежурного. — И шож тоби не спится, бисова душа?

— Ты же знаешь, наша служба и опасна, и трудна. Так что ни дня, ни ночи.

— Ясно. Ты как, торопишься? А то заезжай, повечеряем.

— Рад бы в рай, но служебные обязанности не пускают. Честное слово, тороплюсь.

— Добре, — крякнуло в трубке, — передай телефон начальнику патруля.

Лейтенант выслушал распоряжение заместителя коменданта, скосил взгляд на Кирилла и буркнул:

— Можете быть свободны…

— Ну что, Кирилл Николаевич, сейчас на боковую? — спросил Огородник, когда его «УАЗ» въехал на территорию базы и следом со скрежетом захлопнулись ворота. Пожилой старшина с облегчением вздохнул, видимо, уже мысленно укладываясь в свою койку.

— Нет, — поспешил развеять его мечту Марков. — Давай-ка к штабу парашютистов, потому как информацию получили слишком ценную и горячую.

Услышанное от информатора необходимо было срочно передать майору Евтушенко, чтобы с контрразведчиком решить, как действовать дальше.

Особиста в штабе не оказалось, а самым большим армейским начальником на базе оказался Григорий Кочетов.

— Ты чего это, Кирюха, вурдалаком заделался? Сам не спишь и другим не даешь, — сонно усмехнулся старлей, стоя перед оперативником в полосатой майке и длинных сатиновых трусах, с длинноствольным «стечкиным» в руке.