У Барраса округлились глаза. Таких деталей он явно не ожидал.

Тайбери сделал шаг вперёд.

– Или можно послать на дело кого-то вместо себя, – его голос стал тише. – Знаешь, ведь не затухают слухи, что именно ты отправил чокнутого одиночку, чтобы устроить взрыв в Академии. Чтобы убить моего отца, а заодно и тогдашнего лорда Кассадьеро. Многие погибли в тот день. Что случится, когда твои деяния будут доказаны, а, Баррас?

Кажется, у меня отвисла челюсть. Таких обвинений в лицо Баррасу Тайбери не бросал никогда. Крепко же его припекло!

– Если тебя изберут, я точно не остановлюсь, – тихим голосом завершил Тайбери. – Всё откопаю. И знаешь что? Главой твоего дома можешь быть не только ты.

Шах и мат. Баррас прекрасно понял, что Тайбери говорил обо мне. О Деанаре Кассадьеро, вернувшей свой кристалл и готовой побороться со своим дядей.

Увы, пока была лишь шейра Дана, ограниченная в своих действиях весьма и весьма. Ни тебе кристалла, ни даже пуговицами пошвыряться. Даже верёвочку на пороге не протянуть, чтобы кое-кто споткнулся и пропорол носом грязь.

Впрочем, Баррас об этом понятия не имел. Я злорадно ухмыльнулась, глядя на выражение его лица. Правильно-правильно! Пусть ждёт засады за каждым углом, пусть ищет несуществующие ловушки, пусть вздрагивает от каждого резкого звука. Я иду за тобой, дорогой троюродный дядя. Надеюсь, спать ты будешь некрепко.

– Так, так, – прищурившись, произнёс Баррас. – Что ж, я рад, что ты не держишь камень за пазухой и говоришь открыто, мальчик. Обменялись угрозами, бывает.

Дядя осклабился, и в этот раз это была прежняя самоуверенная ухмылка.

– Но мои угрозы – настоящие, – доверительно сообщил он. – А твои – глупая придумка, годная лишь для бульварных романов. Не зря Адриан даже не попробовал тебя поддержать, наследничек.

– Я бы хотел узнать об этой придумке поподробнее. – Лорд Зазини неожиданно шагнул вперёд. – Квинн Тайбери, у вас есть хоть какие-нибудь доказательства?

Да! Есть у нас доказательства, наверху лежат! И я могу дать показания! Такие показания, что от дяди даже подштанников не останется!

Я мысленно выругалась. То есть не могу. Нельзя. И Хелен, чтобы не выдать меня, тоже обязана молчать. Эх.

Тайбери, прекрасно знающий, что доказательств у него нет, не повёл и бровью.

– Я предоставлю вам крайне интересные сведения в ночь выборов ректора, – нейтральным тоном произнёс он. – Надеюсь, впрочем, что мэтр Рионери, который был ранен известно по чьей вине, поправится раньше.

– По твоей вине, – выплюнул Баррас.

– Ой ли? – холодно произнёс Адриан. – Ты сделал ошибку, Баррас Кассадьеро, не рассчитав масштаба своих угроз. Когда ты обещаешь, что обвинения в наш адрес утихнут, это означает лишь одно: что ты сам стоишь за этими обвинениями. Они нужны тебе, чтобы скрыть собственную вину.

Адриан поднял бровь, глядя на меня.

– Ты видела взрыв в Академии, девочка. Какое пламя было в самом центре?

– Багровое, – прошептала я.

Кашлянула и повторила уже громче, глядя прямо в лицо лорду Зазини:

– Багровое, лорды. Такое же, какое было у лорда Юлиуса Кассадьеро в день поединка с моим повелителем. И такое же, какое было у лорда Юлиуса в ночь, когда он пытался меня похитить, подослав наёмников ко мне и лорду Квинну Тайбери.

Глаза лорда Зазини сузились.

– Шейра, – сплюнул Баррас, глядя на меня с ненавистью. – Она сплетёт любую ложь, лишь бы отличиться перед своим повелителем! Это же кукла! Она сделает всё, что он скажет!

Меня вдруг охватил гнев. Это он обо мне говорит, что я кукла? Я вторглась в его дом, я получила его записи, я забралась в Академию, рискуя жизнью, пока Баррас делал – что? Мучил шейр? Готовил взрывы? Чуть не убил мэтра Рионери, который всего лишь тихо управлял Академией?

…Ладно, мимоходом Рионери исключил меня, но это к делу не относится!

– Да, лорд Баррас? – поинтересовалась я язвительно. – Я кукла, которая действует лишь по приказу господина? Как же тогда в самую первую нашу встречу я сумела совершенно самостоятельно запустить в вас пуговицей и чуть не сбить с ног? А ведь я пробыла шейрой лорда Квинна Тайбери всего лишь несколько минут!

Я не видела лица Тайбери: сейчас я смотрела на Барраса и только на него одного.

Баррас изумлённо покачал головой.

– И я предлагал за тебя двести тысяч, – протянул он. – Может, стоило бы дать и побольше.

Его челюсти напряглись, по щекам прокатились желваки.

– А может быть, – прошипел он, – стоило тогда же впечатать тебя в пыль.

«Попробуйте», – чуть не вырвалось у меня.

– Тебе не удастся приблизиться к моей шейре, – произнёс Тайбери властно, и его рука легла мне на талию. – Можешь оставить эту надежду.

По лицу Барраса было прекрасно видно, что он ничего не оставит и всё заберёт: и чужую шейру, и место ректора, и даже старые носки, если дадут. Но он лишь ухмыльнулся.

– Идём, господа. Я сказал всё, что хотел.

Молчаливые лорды, за исключением Зазини, синхронно повернулись, и я поморщилась. Вот уж кто напоминал кукол.

– Лорд Зазини, – негромко окликнул Адриан. Зазини обернулся. – Вы выбрали не ту сторону.

Барраса и его людей уже не было в холле. Мы остались вчетвером.

– Пока я лишь слежу за происходящим, – ровным голосом ответил лорд Зазини. – Но если вы не предоставите доказательств своих шокирующих обвинений, то, к сожалению, окажетесь правы. Я буду вынужден выбрать сторону. Не вашу.

– Что, Баррас настолько убедителен? – поднял бровь Тайбери. – Серьёзно?

Лорд Зазини остановился в дверях.

– Он сделал меньше ошибок, чем вы, – негромко сказал он. – Если он и подставил вас, то вы не подставили его в ответ. Вы спрашиваете меня о традициях, лорд Квинн. Так вот, традиции гласят, что чаще всего побеждает не тот, кто прав. Берёт верх тот, кто сильнее. Ведь лишь тот, кто по-настоящему силён, может добиться справедливости.

Их взгляды встретились. Взгляд лорда Зазини был прямым и строгим.

– Удачи, – негромко заключил он.

И вышел.

*

Когда мы вернулись в библиотеку, царило молчание. Хелен переводила взгляд с одного из нас на другого, но ничего не спрашивала. Просто молча и спокойно ждала.

А на столе ждала тетрадь. Тетрадь, вдруг обретшая новое значение.

Не доказательство. Оружие.

– Итак, – наконец произнёс Тайбери. – Баррас дал нам время подумать до выборов ректора.

– Да.

– И если мы не пойдём на его условия, то, став главой Академии, он нас задавит.

– Да.