– И что он ей сказал?

– Что все эти годы не переставал искать меня. Он был уверен, что, раз Иринка умерла, то золото должно быть у меня. И что он обязательно меня найдет.

– Аглая Тихоновна, но это же какая-то глупость! – воскликнула Катя. – Если этот Зимин искал вас пятьдесят лет, то он давным-давно вас нашел бы. Вы, выйдя замуж, даже фамилию не поменяли. Найти в Москве Аглаю Тихоновну Колокольцеву легко можно было еще в семидесятых, когда в столице работали справочные бюро. Да и сейчас стоит только ввести ваше имя в поисковике, как можно узнать, что вы все эти годы работали ведущим хирургом центра хирургии. Вы же не скрывались ни от кого.

– Нет, мне не от кого было скрываться. Вернее, я так думала.

– Вот, видите, ничего не сходится, – продолжала горячиться Катя. – Если бы этот Зимин знал тех людей, которые влезли в вашу квартиру, а потом убили ваших родных, то он не мог не понимать, что они, уходя, забрали золото с собой. Как оно могло снова оказаться у вас?

Лицо Аглаи Тихоновны исказила мучительная гримаса. На мгновение Катя испугалась, что пожилая женщина сейчас испытывает сильную боль, дикую, практически непереносимую.

– Ты зришь прямо в корень, девочка, – сказала она, тяжело дыша.

Катя бросилась к графину с водой, наполнила стакан, протянула его собеседнице, та сделала жест рукой, не надо, мол.

– Я думала над этим несколько ночей после нашей встречи с Нюркой и нашла только одно объяснение происходящему, каким бы страшным оно ни было, и как бы мне не хотелось в него верить. Я думаю, что это Иринка предложила Зимину ограбить нашу квартиру. Она постоянно бывала у нас дома, могла услышать что-то про золото, мой папа, конечно, был человеком осторожным, но не удивлюсь, если Иринка что-то узнала. У нее с Димкой был роман, он стал ее первым мужчиной, зимой, в последнем классе. Она сама мне рассказала по страшному секрету.

– Вы хотите сказать, что два школьника сговорились совершить тройное убийство? – недоверчиво спросил Бекетов. – Скажите, преступление вообще было раскрыто?

Аглая Тихоновна покачала головой.

– Нет, поймите, огнем было уничтожено все. А преступников так и не нашли, потому что на двух, как вы выразились, школьников, просто никто не подумал. Это же был Магадан, город, в котором ударниками строительства с тридцатых и до конца шестидесятых годов были именно заключенные: воры, убийцы, грабители. Вся столица Колымы была огромной зоной, поделенной на два лагеря – заключенных и вольнонаемных, точнее, зэков и вертухаев. Тогда весь город жил в постоянном страхе, потому что освобожденные или бежавшие из лагеря уголовники могли ограбить или обворовать любого. И к концу шестидесятых ситуация если и изменилась, то несильно.

– То есть следователи были уверены, что вашу квартиру ограбили бывшие зэки?

– Да, вполне возможно, что с папиного прииска. Искали тех, кто мог это сделать, а на одноклассников моих даже не смотрели. Но Иринка могла знать про золото, сделать слепки с моих ключей, рассказать Димке Зимину, где находится сейф и как его открыть ключом, который папа хранил в кабинете, в выдвижном ящике шахматного столика, том самом, куда можно было ссыпать фигуры. Мы были на выпускном, и Димке должно было хватить времени на то, чтобы ограбить квартиру и уйти, не привлекая внимания. Родители, вернувшись домой, застали его в квартире. Их убили ножом. Зарезали. Думаю, что первым он убил папу, потому что тот был сильным и мог дать отпор, просто не успел, потому что не ожидал нападения. А расправиться потом с двумя слабыми, обезумевшими от страха женщинами для Зимина было вообще плевым делом. А потом, чтобы скрыть следы преступления, он облил квартиру хранившимся в кладовке керосином, у бабушки были большие запасы, потому что зимой иногда отключали электричество, а пару раз и отопление. И поджег. А мы в это время были в бухте, и я даже ни о чем не догадывалась.

– Аглая Тихоновна, но вы ведь понимаете, что это не более чем версия, – сказал Бекетов задумчиво. – Вы что же, пятьдесят лет жили с мыслью, что ваша ближайшая подруга подстроила убийство вашей семьи?

– Нет, конечно, – с досадой сказала пожилая женщина, словно сердясь на их непонятливость. – Я никогда про это не думала, пока не встретилась с Нюркой и не услышала историю про золото. Говорю же, что несколько ночей не спала, все крутила в голове эту историю, прикидывала расклады. И все сводилось к тому, что Зимин совершил убийство, а Иринка была наводчицей. Она была очень целеустремленной. Мечтала вырваться из той жизни, уехать из Магадана, где все знали, что ее отец во время побега убил конвоира, снял с него скальп, представляете? Она настаивала на том, чтобы мы уехали в Москву. Я не хотела, в тот вечер я хотела поговорить с отцом, чтобы он позволил мне остаться дома. И Иринка знала об этом, потому что я ей сказала. На школьном вечере. Она рассердилась ужасно. Потому что мое решение ломало все ее планы.

– А в планах было украсть золото и уехать в Москву?

– В первоначальных, да. Я помню, как они тем вечером стояли и разговаривали в сторонке. Они тихо говорили, но я расслышала слово «рыжики». Тогда я удивилась, что в конце июня они говорят о грибах, не сезон ведь. И только сейчас поняла, что они говорили совсем о другом. Видите ли, для каждой местности характерны свои словечки и обозначения. Так вот, в Магадане, рыжиками называли изделия из золота. Думаю, что потом Иринка поменяла планы и приказала Зимину убить мою семью. Тогда я бы точно уехала с ней, потому что мне не с кем было оставаться. Так я и сделала. После похорон у меня не осталось никого, кроме Иринки, и я уехала с ней. А она с золотом.

– Ну, конечно, – воскликнула Катя, напряженно следящая за рассказом. Как актриса и режиссер она, к своему ужасу, представляла, как бы можно было построить эту мизансцену, чтобы она смотрелась выигрышнее. Просто ужас какой-то, профессиональная деформация. – Именно поэтому после вашего отъезда Зимин и приходил к Нюрке, то есть к Антонине Сергеевне. После убийства он отдал золото Иринке, а та сбежала с ним, оставив своего подельника с носом.

– Это единственное объяснение, почему он думает, что золото у меня, – с усилием сказала Аглая Тихоновна. – После Иринкиной смерти в Чите у меня остались все ее вещи. Поэтому он подумал, что я нашла золото и забрала его себе.

– Простите, но не могу не спросить, а вы этого не делали? – спросил Бекетов, простодушно глядя на пожилую женщину. Правда, Катя режиссерским своим нюхом чуяла, что простодушие это напускное.

– Нет, не делала. Когда мы добрались до Читы, Иринке уже было так плохо, что я фактически тащила ее на себе. Нести и ее, и вещи, я не могла, поэтому оставила тюки и чемоданы на перроне, а сама потащила Иринку к дежурной по вокзалу, чтобы вызвали «Скорую помощь». Я не сразу спохватилась, что часть вещей тогда украли. Пропал Иринкин рюкзак. Самое страшное, что в нем были наши паспорта. Я сама их ей отдала, чтобы не потерять. Деньги были у меня в лифчике, извините за такую интимную подробность, школьные аттестаты в моем чемодане, а паспорта у нее в рюкзаке. Он был очень тяжелый, это я помню. Именно поэтому я оставила его под скамейкой на перроне. Наверное, там было золото, которое она тащила с собой. Так что если Зимин меня найдет, то вернуть я ему ничего не смогу.