Не садясь, Виталий налил себе полстакана водки, медленно поднял стакан и несколько минут, думая о чем-то своем, всматривался в переливающуюся бесцветную жидкость, затем одним длинным глотком выпил её.

Потом подошел к низкому шкафчику, где хранились его личные вещи, открыл ключом личный ящик, и, порывшись, достал два золотистых погона с парными синими просветами и тремя полковничьими звездами на них и вновь присел к столу.

Пальцы ощутили приятную шероховатость золотой канители погон. Офицерские погоны – тайная книга судьбы офицера. В них уместились беспечные курсантские годы, трудовые будни гарнизонов, огневые всполохи боевых операций, негромкое чувство мужского братства.

Вот эта первая звезда – за Анголу и Эфиопию, другая за ЮАР, третья за Афганистан и по совокупности.

И потери, бесконечные потери. Вот снова провернулся баран револьвера под зависшим курком. Опять кого-то выцеливает время – вечный и неумолимый охотник. Всё больше места становится за столом дружеской пирушки. Всё призрачнее лица ушедших друзей.

Много ли удовольствия в крышевании чужого бизнеса, в постоянных стрелках с какими-то упырями? Так что, то предложили мужики не лишено смысла и в реалиях сегодняшнего дня вполне приемлемо. А раз так, то нечего больше размышлять и терзать себя сомнениями. Дорогу осилит идущий. Да это значит только одно – да.

Рука потянулась к телефону, и в трубке высветился знакомый номер.

– Влад. Я согласен. – Сказал Виталий и неспешно вставил трубку домашнего радиотелефона обратно в аккумуляторное гнездо.

Придя домой, Николай первым делом включил телевизор. Хотелось отключиться от всего и занять голову другими мыслями. Ужинать желания не было, да и содержание холодильника ничем особенным порадовать не могло. Початая бутылка виски как стояла в шкафу, так и продолжала стоять.

Предвкушение вечернего отдыха было прервано какофонией звуков, которые неожиданно обрушились на него откуда-то сверху. Если кто-то считает, что верх его комнаты это потолок, откуда светит люстра, то жилец на этаж выше всегда будет прозаически думать, что это всего лишь его пол, на котором можно прыгать, скакать, передвигать мебель и что-то прибивать железным молотком.

Веселье наверху только разгоралось, и вот дробный чечёточный перестук каблуков стал перекрываться увесистым уханьем танцора вприсядку, подбадривающими криками участников торжества и басовитым хрипом музыкальной стереосистемы.

Нехорошая квартира над головой, годами держала в напряжении скромных обитателей рядовой хрущевки в спальном районе города и полностью оправдывала свое название.

– Так, началось, – с тоской подумал Николай, поглядывая на разгулявшийся потолок. – Похоже, неугомонный сосед устроил очередную попойку, пригласив на праздник души всех гастролеров с ближайших помоек. Придется опять взывать к его совести, которой похоже нет.

Поднявшись на этаж, он принялся жать на кнопку звонка до тех пор, пока дверь не открылась и из дверного проема выкатился жирный волосатый живот, вылезавший наполовину из расстёгнутой засаленной рубашки и нависший над линялыми пижамными брюками. Затем появился и сам обладатель курдючных запасов подкожного жира: неопрятный мужчина за пятьдесят с красной мордой патентованного пропойцы.

– "Чё надо?" – рыкнул буян, давно привыкший к роли злодея местного разлива.

– Кончай шуметь. Уже поздно, люди отдыхают.

В ответ на миролюбивое предложение Николая невменяемый бузотер послал в известном направлении его самого, его мать и заодно всех ближайших родственников.

Перед взором Николая колыхалось ненасытное пивное брюхо, а по лицу доморощенного дебошира, выражавшему высшую степень наглого самодовольства, бродила слюнявая улыбка наглого превосходства. Николай почувствовал, как кровь горячими толчками погнала в голову колючие клубки бешенства, затуманивая голову и заряжая мышцы взрывной яростной силой.

– Только не это. Эта свинья – гражданское лицо, – напряженно думал Николай, еле сдерживая нарастающую волну гнева. Стараясь снять внутреннее напряжение и как-то разрядить обстановку он большим пальцем сжатой в кулак правой руки резким тычком ткнул в верхнюю часть оплывшего живота наглеца. Соседа словно пылесосом втянуло обратно в квартиру.

Николай медленно закрыл за ним дверь, постоял немного и уже собирался спуститься вниз к себе, как дверь с треском вновь распахнулась, и на площадку диким вепрем вырвался неуемный искатель приключений на свою голову. На этот раз его сопровождала и подбадривала группа галдящих собутыльников, требовавших немедленной расправы над нарушителем их разудалого вечера.

Нахрапистый смутьян широко размахнулся, стараясь обрушить кулак на голову Николая. Его замах был таким широким и таким долгим, что за это время можно было бы легко достать и прикурить сигарету.

Уклонившись от удара, Николай позволил жирному телу по инерции пролететь мимо себя и вдогонку нанес короткий быстрый удар основанием открытой ладони левой руки вдоль правой скулы прямо в основание носа драчуна. Из ноздрей буяна юшкой брызнула алая кровь, а туловище приобрело вращательное движение и полетело вниз по лестничному маршу, пересчитывая головой каменные ступени.

Гомонящая группка недоброжелателей моментально испарилась. Через дверной проем нехорошей квартиры доносились только женские визгливые причитания о том, что кого-то убили, покалечили, о неких правах человека, которые непременно должны быть защищены доблестной милицией.

Николай медленно спустился по лестнице, перешагнув через грузное бесчувственное тело соседа, грудь которого продолжала со всхлипами вздыматься, источая миазмы дешевого алкоголя, приправленного селедкой и прогнившим луком.

Зайдя в квартиру, он первым делом открыл шкаф, достал бутылку виски и налил себе полстакана. Затем опустился в кресло, стоявшее перед включенным телевизором, и постарался настроиться на просмотр бесконечного сериала о бурных страстях калифорнийской богемы.

Наверху царила тишина.

– Странно, как все просто. Стоит придавить одну гниду, как в мир возвращается покой и гармония. – Подумал Николай и с удовольствием отхлебнул янтарный виски из своего стакана.

– Итак, подведем итоги, – решил он. – Жена, наконец добилась желанной свободы, обретя её в лукавых объятиях временного любовника; дети, как заведено, сами по себе; кругом пьянь да рвань, а по стране шатается торжествующий хам.

Сделав столь неутешительный вывод, Николай взял мобильник, набрал по памяти хорошо ему известный номер и когда трубка чуть хриплым голосом, наконец, ответила, сказал: " Влад, я с тобой".

Итак, команда в основном сложилась. Теперь можно и за границу. Есть, о чем разговаривать с заказчиками.

* * *

Вена – особый город в истории европейских народов. На его улицах и площадях, во дворах и бесчисленных кафе в Гринцинге и Пратере переплавились в течении веков пласты романо-германской, славянской и мадьярской культур. Город, хранящий престол древнейшей и наиболее авторитетной на континенте монаршей фамилии Габсбургов, претендовавшей на наследственную линию от византийских императоров Комнинов и Ангелов. Город, оберегающий величайшую христианскую реликвию – Копье Судьбы, Копье Лонгина.