– Ты о чем?

– Под каким именем играешь?

– А, понял, – ухмыляется он. – Номер 61. Маккарти.

– Это ты сравнял счет в третьем периоде, – прищуривается она.

– Да, это я, – сияет от счастья Маккарти.

– Отличный бросок кистью.

Мои брови взлетают вверх. Ничего себе. Неужели Бренна его хвалит? Похоже, не только мне понравилась его улыбка…

– Почему же тогда бросок с дальней дистанции такой слабый?

Или не хвалит.

– Ой. – Он притворно надувает губы.

Мне следовало бы догадаться, что она не станет искренне хвалить игрока команды Гарварда. И все же я вижу, что ее предубеждение против вечеринки начинает развеиваться. Бренна едва уловимо начинает двигаться в ритме танцевальной музыки, долетающей из гостиной, и, потягивая шампанское, она выглядит более расслабленной.

Уже собираюсь взять бокал из рук Маккарти, но в сумочке начинает вибрировать телефон. Жужжание не прекращается. Я выуживаю его, понимая, что мне кто-то звонит. На экране высвечивается имя Хантера.

– Посторожи мое шампанское. Нужно ответить на звонок. – Направляясь к выходу, я пристально смотрю на каждого парня, показываю двумя пальцами на свои глаза и предупреждаю: – Не делайте глупостей.

– Она в хороших руках, – клянется Маккарти. – Я истинный джентльмен.

– И девственник, – добавляет один из его товарищей по команде.

– Так и есть, – торжественно кивает Маккарти.

– Что, правда? – прищуривается Бренна.

– Черт, нет. – Он снова улыбается и… О боже, у него ямочки на щеках. Этот парень невероятно очарователен.

Пробравшись через всю кухню в самый тихий уголок, я отвечаю на звонок:

– Привет, что случилось?

– Ты где, Блондиночка? – допытывается Хантер. – Я думал, ты уже дома.

– После игры встретилась со старым другом, и он пригласил нас на вечеринку.

В гостиной заиграла музыка в стиле драм-н-бейс, кто-то увеличил громкость настолько, что стены заходили ходуном, словно бьющееся сердце. Ответ Хантера тонет в этих звуках.

– Прости, что? Я тебя не слышу.

– Где ты именно? – Из трубки доносится неприкрытая подозрительность.

– В Кембридже. Говорю же, встретила старого школьного друга. Слушай, ты, наверное, тоже его знаешь. Брукс Уэстон.

Повисла неодобрительная тишина.

– Хантер?

– Ты что, издеваешься надо мной? Веселишься с командой Гарварда?

– Да, и прежде чем ты начнешь отчитывать меня за то, что якшаюсь с врагом, хочу предупредить, что уже выслушала это от Бренны.

– Это недопустимо, – рычит он. – Ты не можешь тусоваться с уродами, которым мы сегодня проиграли.

– Почему?

– По кочану!

– Знаешь, что примечательно в спорте, милый? – с трудом удерживаюсь я от смеха. – Иногда ты выигрываешь, а иногда – проигрываешь. Очень мелочно, если не сказать глупо, ненавидеть каждого игрока в каждой команде, которой ты когда-либо проиграл.

– Мы ненавидим Гарвард, – упрямо твердит он.

– Они вам даже не принципиальные соперники, в отличие от «Иствуд Колледж»!

– Мы в Америке, Саммер. Университетские хоккейные команды могут иметь более одного соперника.

– Я пойду, Хантер? – уже открыто смеюсь я. – Из-за тебя Бренна осталась без моей компании.

Впрочем, быстро взглянув в сторону подруги, я убеждаюсь, что та совсем не скучает и хихикает над рассказом Маккарти.

Логово сатаны, как же. Она прекрасно проводит время.

– Ладно, можешь идти. – Хантер такой милый, когда сердится. – Но, к твоему сведению, я хочу, чтобы ты была рядом.

Странное тепло разливается внутри меня. Флирт с Хантером вызывает противоречивые чувства. Мне понравилось целоваться с ним, но теперь мы живем под одной крышей. А еще есть Фитц, к которому все еще тянет, несмотря на огромное желание врезать ему по яйцам. Как было сказано раньше, противоречивые чувства.

– Можешь прийти сюда, если хочешь, – предлагаю я.

– В котел к Люциферу? – ударяет мне в ухо громкий хохот. – Ни за что.

Ох! Неужели все хоккейные фанаты Брайара сравнивают Гарвард с адом Данте, или это лишь мне такие чудаки попадаются? Гарвард – очень достойный университет с соответствующей хоккейной командой, у которой получилось сегодня обыграть Брайар. Успокойтесь, люди.

– В любом случае, у нас тут своя тусовка, – добавляет он, – и это еще одна причина, по которой я тебе позвонил. Хотел предупредить.

– Ладно, хорошо. Я…

– Наконец-то! – раздается знакомый голос из дальней двери. – Где ты пропадала?!

Улыбаюсь вошедшему в кухню Уэстону, показываю на телефон и жестом даю понять, что освобожусь через минуту. Он пожимает плечами и поворачивается к товарищам по команде:

– Пивка мне.

– Я должна идти, – говорю я Хантеру, – увидимся дома.

* * *

Наверстывать упущенное с Уэстоном – это круто. Мы укрылись в одной из общих комнат, которая, должно быть, когда-то считалась столовой, но теперь превратилась в еще одну гостиную с двумя мягкими диванами, парой кресел и массивным стеклянным кофейным столиком. Уэстон присел на конце дивана, я возле него на подлокотнике. Музыка здесь звучит не так громко, нам не приходится кричать, обсуждая одноклассников, с которыми мы потеряли связь.

На другом конце комнаты Бренна уютно устроилась на коленях у Маккарти. Заметно, что она ему очень нравится. Они смотрят что-то в телефоне Бренны, при этом его рука обнимает девушку, а другая лежит у нее на бедре. Краем глаза я видела, как они целовались несколько раз, и с трудом заставляла себя при этом не улыбаться.

Ни за что не упущу случая припомнить ей это позднее.

– Твоя подруга – горячая штучка, – говорит мне Уэстон.

– Правда? С ней весело. – Трудно поверить, что мы с Бренной познакомились только вчера. У меня ощущение, будто я знаю ее вечность.

– Кстати, о веселье… – Подмигнув, он наклоняется к столику и ровняет полоску белого порошка, который я старалась не замечать все это время.

Я видела подобное чаще, чем хотелось. Это излюбленное угощение на тусовках старшеклассников, у которых полно свободного времени и денег.

– Точно не хочешь?

– Не мое это, – напоминаю ему и делаю глоток пива. – Ты не боишься когда-нибудь попасться на проверке на наркотики? Мой брат облажался в прошлом сезоне из-за случайных анализов.

– Дурь выходит из организма через сорок восемь часов, детка, – закатывает глаза Уэстон. – Надо быть полным идиотом, чтобы попасться.