– Голова болит.

– Вот как… – Сестрица замолкает, я слышу еедыхание в трубке. – Послушай, Стас был дома этой ночью?

Я замираю, стискивая рукой телефон. С трудом разжимаючелюсти:

– Конечно. Где ему еще быть?

– Ты уверена?

– А в чем дело?

– Уверена или нет?

– Ну да. Мы с Вадимом допоздна сидели на веранде,соловья слушали. Стас грыз печенье в кухне. – «Почему я вру?» – Может,объяснишь, в чем дело?

– Около двенадцати ночи застрелили Шевелева возлеподъезда его дома.

– Кто такой этот Шевелев?

– Тот самый тип, который так досаждал твоему Вадиму.

Все плывет перед глазами, я боюсь упасть в обморок.

– Мы легли в половине второго, – говорю я.

– Тебе не пора сматываться из этого бандитского логова?

Я слушаю короткие гудки, потом кубарем скатываюсь полестнице. Распахиваю дверь в комнату Стаса. Он лежит на диване, телевизорвключен. Стас лениво перещелкивает каналы. Поднимает голову.

– Где ты был ночью? – ору я.

– Пошла вон, – сквозь зубы произносит он.

– Где ты был? – Он вскакивает, мы стоим напротивдруг друга. – Ты псих, чокнутый… Ты понимаешь, что делаешь? Тебя, в концеконцов, посадят. Ненавижу тебя, ненавижу. – В этот момент до меня доходит,что я бью его по лицу, один раз, другой, третий. Тяжелым обручальным кольцомпопадаю по губе, из нее течет кровь. Я ошалело замираю. Я никогда никого немогла бы ударить. Я так думала. – Господи, – говорю тихо. – Я нехочу жить.

Пятясь задом, я покидаю его комнату, он смотрит на меня,хмурится. Возле губ глубокие складки, кровь стекает по подбородку. Я бегомподнимаюсь по лестнице, когда Стас меня догоняет. Его руки на моих плечах.

– Твоей сестрице очень хочется засадить меня втюрьму, – говорит он. – Вот и все. Не знаю, что она выдумала на этотраз…

– Уйди, – прошу я. Он отступает. В своей комнате явыпиваю штук пять таблеток снотворного и падаю на кровать.

Вечером, когда возвращается Вадим, я жалуюсь на головнуюболь и остаюсь в спальне. Вадим забывает закрыть за собой дверь, я слышу, каквнизу он спрашивает Стаса:

– Что у тебя с лицом?

– В гараже споткнулся.

Вадим задает еще вопрос, на этот раз тише. Я поднимаюсь ииду подслушивать. Теперь это для меня обычное дело. Я слышу голос Стаса.

– Твоя жена вовсе не так глупа. И не забывай, кто еепапочка. Слышал пословицу: яблоко от яблони…

– О чем ты?

– Я не уверен, что она будет на твоей стороне. Подумайоб этом.

– Девчонке совершенно неинтересны наши дела…

– Да?

– Стас, я люблю ее. Не могу я без нее, просто не могу…

Я осторожно возвращаюсь в комнату.

На следующий день Вадим часа в два заезжает домой с работы.Я на веранде, делаю вид, что читаю книгу.

– Фенечка, я уезжаю в Москву.

– Как – в Москву? – растерянно спрашиваю я. –Надолго?

– Не знаю. Дней на пять, наверное. Как управлюсь.Собери мне вещи. – Я стою, разглядывая пол. – Фенечка, я попросилтебя собрать вещи.

– Вадим, – я хватаю его за руку, – возьмименя с собой, пожалуйста.

– Нет, Фенечка. Вернусь – съездим отдохнуть нанедельку.

«Дурак, – хочется сказать мне. – Неужели ты ничегоне видишь?»

– Я поживу у родителей.

Лицо мужа приобретает неприятное выражение.

– С какой стати?

– Что в этом особенного?

– У меня нет времени обсуждать это. Ты моя жена идолжна жить в моем доме.

Я собираю вещи, руки дрожат. Он подходит сзади.

– Я не хотел тебя обидеть.

– Ты не обидел, – говорю я.

Он берет сумку.

– Я позвоню.

Через несколько минут хлопает входная дверь. Я спускаюсьвниз. Не знаю, чего я боюсь больше, увидеть Стаса или убедиться, что его нет. Ястучу в дверь его комнаты, он резко говорит:

– Да.

Я стою на пороге, опершись о дверной косяк. Стас возле шкафачто-то ищет в ящике.

– Вадим уехал, – говорю я. Стас не отвечает и необорачивается.

Я бегу в свою комнату, мне хочется орать, топать ногами. Язапираю замок на два оборота, падаю на кровать. Меня трясет, я прислушиваюсь ктишине внизу. Не знаю, сколько я так лежу, час, два, три? Тишина давит точнокамень. Я смотрю на дверь, отпираю замок. Мне никогда не услышать его шагов.Ему на меня наплевать. Что я для него? Случайный эпизод в сотне другихэпизодов. Он вытрет об меня ноги и уйдет, не сбиваясь с шага. У него хорошаяпоходка, уверенная. Я иду в ванную, стою под душем, задрав голову. Всебессмысленно, мне некуда бежать. Надеваю халат, отвожу взгляд от зеркала. Мневсе равно, как я выгляжу. Я спускаюсь по лестнице, Стас в кухне сидит застолом, пьет чай. Я замираю в дверях, потом делаю шаг.

– Стой, где стоишь, – глухо говорит он. Я вновьзамираю. – Прежде чем ты войдешь, я хочу предупредить. Ты пожалеешь.

Я закусываю губу, чувствую что-то соленое на языке.

– Я люблю тебя… – это не мой голос. – Я люблютебя. – Я делаю шаг, второй… у меня походка пьяницы. Его руки. –Милый мой, любимый… – Неужели это я говорю?

Прикосновения его рук так мучительны. Жаркое дыхание… яслышу, как бьется его сердце. Он поднимает меня, за моей спиной шкаф, я хватаюСтаса за плечи. Я сумасшедшая, только сумасшедшая может так кричать. Сдавленныйстон. Это я? Нет. Я ищу его губы. Дыхание медленно выравнивается.

– Ты как? – спрашивает Стас, его язык щекочет мнеухо. Я смеюсь, тихо и счастливо. – С ума сойти, – говорит он, яникогда не слышала у него такого голоса.

Он несет меня из кухни, желтый халат валяется на полу, ямашу ему рукой.