криптонацистским кандидатом в диктаторы являются его заявления поосле актов насилия в Шарлотсвилле, штат Виргиния, 12 августа 2017 года. Бунт был спровоцирован неонацистами и другими ультраправыми группировками, которые собрались, чтобы протестовать против сноса статуи генерала КША Роберта Ли, решения, которое было принято после более ранних массовых убийств, устроенных белым супремасистом Диланом Руфом в афроамериканской церкви Шарлотсвиля 17 июня. Во время беспорядков белый супремасист направил машину в толпу, убив молодую женщину.

В своих первоначальных заявлениях после бунта, сделанных на экстренно созванной пресс-конференции, пока он был ещё в отпуске, Трамп сделал то, что сделали бы большинство президентов, осудил погромные настроения и призвал к прекращению насилия. Многие из недоброжелателей Трампа делали далекоидущие выводы, что не осудив открыто белый супремасизм в своих первоначальных комментариях, он с помощью тайных, зашифрованных сигналов сообщил о своём одобрении белого национализма. Но транскрипты его изначальных комментариев и последующих официальных заявлений и выступлений на пресс-конференциях, где он открыто осуждал белый национализм, не доказывают эту теорию заговора. 12 августа: «...Но мы пристально следим за ужасными событиями, разворачивающимися в Шарлотсвилле, Виргиния. Мы осуждаем в сильнейших возможных выражениях эти отвратительные проявления ненависти, предрассудков и насилия со многих сторон, со многих сторон... Прежде всего, мы должны помнить эту правду: независимо от наших цвета кожи, убеждений, религии или политической партии мы все, в первую очередь, американцы». 14 августа: «Расизм — это зло. И те, кто во имя этого устраивают насилие, явлются громилами и преступниками, включая ККК, неонацистов, белых супремасистов и другие экстремистские группы, которые отвратительны всему, что нам, как американцам, дорого». 15 августа: «Я не говорю о неонацистах и белых националистах, потому что они должны быть полностью осуждены».

Критики Трампа тенденциозно утверждали, что осуждая насилие со всех сторон, он утверждает о моральном равенстве между расизмом и антирасизмом. По данным «Вашингтон пост» и других СМИ, в Шарлотсвилле именно что было «насилие со всех сторон», поскольку ультралевые контрпротестующие, принадлежащие к группировкам вроде Антифа, участвовали в «...размахивании палками, обменами ударами и распылении газов. Другие кидали воздушные шары, наполненные краской или чернилами в белвых националистов. Казалось, что посюду вспыхнуло насилие. Полиция не вмешивалась чтобы прекратить эти схватки».

Был ли Трамп прав в своём утверждении, что многие американцы, не являющиеся белыми супремасистами, выступают против удаления статуй деятелей КША из Шарлотствиля и в других местах? Опросы, последовавшие за инцидентом, показали, что большинство американцев не одобряет перенос статуй конфедератов. По данным совместного опроса NPR/PBS/NewsHour/Marist от 17 августа 2017 года, когда был дан выбор между «сохранением в качестве исторического символа» статуй в честь деятелей КША или их «переносом, поскольку они оскорбительны для некоторых людей», только две политические фракции американского народа в большинстве своём поддержали перенос - те, кто определяет себя как «очень либерально настроенные» (57%) или «убеждённых демократов» (57%). Потрясающе, но даже 34% «убеждённых демократов» и 31% «очень либерально настроенных» выступили против переноса. Большинство «мягких демократов» положительно отнеслось к сохранению статуй (52% против 33%; 15% не определилось). Среди афроамериканцев большее количество опрошенных (44%) положительно относилось к сохранению статуй конфедератов как исторических символов, чем к переносу их как оскорбительных (40%); 16% не определились.

У Трампа есть история подстрекательских, пропитанных предрассудками реплик. Но никакой беспристрастный историк, читая транскрипты заявлений Трампа, придёт к выводу, что президент США тайно посылает шифрованные одобрительные послания тем самым белым супремасистам, которых он явно и открыто осудил. Отдельные фразы из его заявлений вырываются из контекста, переиначиваются и неправильно истолковываются так, чтобы они подходили под шаблон Трампа-Гитлера, который пропагандируют многие демократы и антитрамповские республиканцы — нарратив столь же далёкий от реальности, сколь и теория заговора, что Трампа поместил в Белый Дом Путин, чтобы тот выступал в качестве русского агента влияния.

 

Злоедями антипопулистского нарратива трансатлантического истеблишмента новички, но сама риторика антипопулизма элиты насчитывает более полувека. Те, кто объясняют политический популизм как всего лишь манипуляцию индивиудальными предрассудками или беспокойством за статус со стороны демагогов гитлеровского типа, воспроизводят журналистские клише и тезисы сомнительных научных работ середины двадцатого века.

Истоки нынешней антипопулистской пропаганды можно вывести из «Авторитарной личности», книги, опубликованной в 1950 годы группой учёных, среди которых был и Теодор Адорно. Адорно был членом Франкфуртской школы, группой эмигрантов-интеллектуалов из нацистской Германии. Застав взлёт национал-социализма, эти мыслители, которые были как евреями, так и марксистами, пытались понять как некоторые члены немецкого пролетариата вместо того, чтобы вести себя в соответствии с предсказаниями марксисткой теории, оказались податливы к гитлеровскому антисемитизму.

Но этот подход, даже в качестве объяснения нацистского феномена, вводит в заблуждение. В целом немецкий рабочий класс был одной из тех групп, что в наименьшей степени поддерживали нацистов. Биограф Гитлера Фолькер Ульрих замечает: «...Таким образом, НСДАП почти целиком была движением среднего класса, и доля выпускников университетов, студентов и профессоров в её рядах в мюнхене было потрясающим. И наоборот, хотя нацистская пропаганда была явно нацелена на промышленных рабочих, нацисты не очень хорошо выступали в этой группе». Городской рабочий класс, благосклонно относившийся к социал-демократам и коммунистам, как и немцы-католики, были последовательно недопредставлены среди сторонников Гитлера, среди которых были перепредставлены выпускники университетов, гражданских служащих, мелких бизнесменов, жителей маленьких городов и протестантов. Гитлер, непопулярный среди немецкого рабочего класса, после захвата власти быстро сокрушил профсоюзы и отправил их руководителей в тюрьмы.

Адорно и его коллеги, на которых повлияла модная тогда фрёйдистская психология, к которой сейчас мало кто их психологов относится серьёзно, попытались объяснить привлекательность фашизма в терминах личностной психопатологии. Чтобы измерить степень уязвимости отдельных людей к фашистской демагогии, Адорно и его коллеги разработали в 1947 личностный тест, включая показатель, названный калифорнийской Ф-шкалой (Ф означает «фашизм»). Предполагалось, что тест будет оценивать латентные фашистские склонности по множеству туманных асспектах, многие из которых были связаны с фашизмом только в умах марксистов середины двадцатого века, такие как: «Конвенционализм. Жёсткая приверженность конвенциональным ценностям среднего класса» и «Секс. Преувеличенное внимание к сексуальным вопросам».

Тест породил ряд подражаний, и каждое было столь же псевдонаучным и ученическим, как и оригинал. В 1996 году канадский психолог Боб Альтемейер предупреждал, что США и Канада созрели для фашизма: «Если мои исследования и показали мне что-то, так это то, что то, что произошло в Германии в 1933 году, может случиться также и в Северной Америке. Многие люди уже готовы поддержать фашистский антидемократический переворот». Разработанный в 1981 году Альтемейером тест на определение правого авторитаризма (RWA) стремится выявить авторитарные тенденции на основе ответов на вопросы,