– Выпендрежник психованный, – буркнул Джейсон.

– Не спорю, – согласилась я. Мы продолжили печь хлеб.

Горацио, который спал, растянувшись вдоль теплой спины Дэниела, спустился вниз и напомнил, что еще не завтракал. Я поплелась наверх кормить его и обнаружила, что Дэниел тоже встал и молча варит кофе. Я не стала его беспокоить. Теперь, когда я нашла мужчину, который не рвется поболтать с утра пораньше, негоже мне портить все своей болтовней. Я покормила Горацио, но оказалось, что кот меня бессовестно обхитрил: Дэниел уже накормил его. Я вернулась в пекарню. Впредь придется быть начеку с Горацио, раз он оказался таким двурушником. Те, кто утверждает, что кошки глупы, просто не знают, как легко эти бестии могут вас одурачить.

Первая партия хлеба отправилась в печь и вернулась назад. Джейсон взялся за новый вид маффинов. Я присела, хотелось посмотреть, как это у него выходит. Парнишка двигался быстро и уверенно – залюбуешься. Несколькими решительными движениями он замесил тесто, потом зачерпнул ложкой и вылил в формочку, добавил ложку вишневого джема, а сверху снова залил тестом. Я подождала, пока он поставит формы в духовку и закроет дверцу – маффины не терпят проволочек – а потом спросила:

– Почему ты положил джем в середину?

– Потому что так, если повезет, они будут похожи на пончики с вареньем, – объяснил он, вытирая перепачканные в муке руки о передник. – Многие любят пончики, но они слишком жирные. А это будет как бы обезжиренный пончик. По крайней мере, я на это надеюсь. Я никогда раньше не пробовал так делать, может, еще не пропекутся. Остался там кофе в кофейнике?

– Полно, – кивнула я. – А ты не думал о шоколадных маффинах?

– Думал, только они всегда теряют вкус при выпечке. А что, если посоветоваться с этой цы… с Джулиетт? Она про шоколад все знает. Должен быть какой-то секрет. Как с этим французским хлебом, который зовется pain.[8]С чего его так обозвали? Не слишком подходящее имя для булки.

– Pain, – произнесла я на французский манер. – «Pain» по-французски означает «хлеб». Ты имел в виду pain au chocolat, верно? Возможно, о нем что-то есть в моей пекарской энциклопедии. Посмотри, когда вынешь кексы из печки.

Джейсон достал с полки энциклопедию и рассеянно пролистал.

– В конце книги есть указатель. Посмотри на pain au chocolat, на «р» – это между «о» и «q» – и узнаешь, на какой странице читать.

Джейсон покосился на меня со смешанным чувством уважения и обиды. Ясное дело, парень никогда прежде не слыхал об указателях. Но все же он нашел страницу и вскоре уже бубнил начало статьи о бриошах с шоколадной начинкой.

– Ага, – сказал он, – вот в чем секрет! Оказывается, если шоколад готовится столько же, сколько и сам хлеб, он теряет блеск.

– Выходит, ничего не поделаешь, – рассудила я. – Экая важность, что он тускнеет! На вкус-то все равно такой же. Твои маффины уже готовы.

Джейсон вынул один кекс из формы, осмотрел, понюхал и, наконец, откусил. Горячий джем потек у него по подбородку, и он завопил от боли.

– Уф! А на вкус они ничего, Коринна, – заметил он. – Только надо немного остудить.

Как и прочие маффины Джейсона, вишневые оказались великолепными. Я не преминула похвалить его. И с удовольствием отведала один с очередной чашкой кофе; после этого у меня наконец-то включилось сознание.

– Господи, я забыла о Ваксе! – простонала я. – Я же обещала, что помогу искать ее. Совсем из головы вылетело. Бедная киска!

– Все равно вы ничего не сможете сделать, пока мы не закончим печь хлеб, – наставительно изрек Джейсон. – А потом я могу пойти порасспросить, вдруг Кико или Ян видели ее. Может, днем ее кто-то и нашел. Она ведь черная. В темноте и не отыщешь.

– Верно. Будешь печь еще маффины? У меня есть заказ на докторский хлеб, посмотри, сколько у нас осталось соды.

– Неужели кто-то и впрямь ест этот жмых? – проворчал Джейсон и поплелся в кладовку за вишневым джемом, а заодно и за содой.

– Мне неважно, едят его или нет, – отрезала я, – главное, что покупают.

Время шло. Мы закончили печь хлеб и маффины, приготовили заказы для Меган, разложили все на полках; Джейсон взялся за уборку, а я открыла жалюзи. Утро было прохладным.

В магазин, потирая руки в перчатках, впорхнула миссис Доусон. Сегодня на ней был коричневый кашемировый джемпер тончайшей вязки, толстый шерстяной пиджак и, как всегда, отличного покроя брюки и удобные ботинки. Сверху на плечи она набросила шаль с золотыми фазанами и виноградной лозой. Щеки у нее были красные как яблоки, а глаза – синие-синие.

– С утра-то холодно, – заметила она. – Кажется, дождь собирается. Ранние утренние прогулки хороши тем, что потом весь день со спокойной душой можно предаваться праздности. У меня теплая квартира с отличным видом из окна в любую погоду, и припасена стопка книг. А в придачу ваш хлеб и эти замечательные кексы, что печет Джейсон.

– Сегодня – вишневые, и в самом деле отличные, – призналась я честно. Миссис Доусон купила три маффина и буханку ржаного хлеба. – Не встречалась ли вам маленькая черная кошечка? – спросила я. – Она может быть где-то в доме.

– Что мне делать, если я найду ее?

– Позвоните Кайли или Госс, они заберут.

Миссис Доусон кивнула и ушла. Джейсон отпускал хлеб разносчице, при этом они оба хохотали как ненормальные. Потом я услыхала его шаги на улице: видно, направился к Кико расспросить про Ваксу. Мышиная Полиция наверняка увязалась за ним в надежде отведать дары трех океанов. Все стихло. На время я оказалась в оазисе покоя; такие изредка возникают в городской суете и пропадают в мгновение ока, словно их и не было.

Горацио неторопливо прошествовал в магазин, вспрыгнул на прилавок и занял привычное место. Следом пришел Дэниел и поцеловал меня сзади в шею.

– Доброе утро, – сказал он. – Пойду побеседую с «Небесными наслаждениями».

– Сначала поговори с Джейсоном, он что-то хотел тебе рассказать. А Вакса так и не нашлась, увидишь ее – сразу хватай. Да, еще: я люблю тебя, – добавила я нежно, уткнув холодный нос ему в шею.

– И я тебя, – отозвался Дэниел. – Ну, мне пора. И ушел.

Явилась Кайли, сегодня она была блондинкой – светловолосая и голубоглазая. Она заняла свое место за прилавком поближе к Горацио, так, чтобы в любой момент удобно было его погладить. О Ваксе по-прежнему не было известий. Я взяла маффин и пошла навестить Мероу.

«Пещера Сивиллы» – крошечный магазинчик, набитый всякой всячиной. Мероу восседала в кресле и гадала на картах. Белладонна расположилась на спинке и точила коготки. Раз эта черная кошка вернулась к своим обычным занятиям, значит, она простила Мероу за бесцеремонное посягательство Люцифера на ее размеренную жизнь.

Я поднырнула под развешанные повсюду ловушки для снов, сняла стопку журналов по магии викка со стула и уселась. Негоже прерывать гадалок, когда они заняты делом. Я положила кекс на краешек стола и раскрыла журнал. Передовица называлась «Зло в современном мире». Чем дальше я углублялась в чтение, тем паршивее мне становилось. Не верю я, что все эти призывы к свету и рассуждения о мире способны образумить «Аль-Каиду» или старый добрый военно-промышленный комплекс. Я вздохнула. Мероу, как обычно, прочла мои мысли и изрекла: