незваным гостем, однако потом отмел эту затею. И не из человеколюбия — просто ему чертовски лень было вылазить из теплой воды.

— Пшел вон, пока я тебе башку не оторвал, — почти дружелюбно сказал Спайк, с хрустом зевнул и потянулся к кувшину.

— Тебе не интересно, кто я и что от тебя хочу? — поднял бровь незнакомец.

— Сейчас меня интересует, какую шлюху мне трахнуть завтра — Амели или Снежинку, так как Изабель я отымел сегодня, — лениво ответил Спайк и смачно рыгнул. — И если не хочешь очутиться на их месте — проваливай нахер.

— А я думал, ты предпочитаешь спать с гуанадонами.

Терпеть оскорбление, которое любой уважающий себя грэлл мог смыть только кровью, Спайк разумеется не собирался. Вспылив, он поднялся из ванной, подняв кучу брызг, и в развалку подошел к старику.

— Кажется, примерно на этом месте я должен был потерять сознание от страха? — полюбопытствовал старик, спокойно глядя на Спайка, возвышающегося над ним практически на две головы.

— Нет, — покачал головой тот и недобро ухмыльнулся. — Сейчас ты потеряешь свои причиндалы. Если, конечно, они у тебя еще сами не ссохлись.

— Могу ошибаться, однако, кажется, Логан взял тебя под свое крыло после похожего разговора, когда ты пересчитал кости каким-то наглецам, смевшим обижать девушек в одном из его борделей. Кажется, заведение то называлось «Три наездницы»… Или же «Уютная пещерка»? Ох, память не вино — с годами лучше не становится…

— Что ты несешь?! — рыкнул Спайк; захмелевший, он не сразу понял, что услышал знакомое имя, которое давным-давно предпочел забыть, а после по спине его невольно пробежал холод. — Я знать не знаю никакого Логана! Проваливай отсюда, или я…

— Сбежишь, как покинул Нимлеру, после того, как Джун, Берта и Кройслер сговорились прикончить главаря Могильщиков и успешно завершили свое начинание? — с невинным видом спросил чужак.

Проклятье! Этого старого пня что, послал кто-то из уцелевших Могильщиков? Или кто-то из бывших дружков Спайка-таки выследил приятеля и теперь хочет хорошенько потрясти его карманы? Как бы то ни было — нужно валить это трепло и делать ноги. Но пред тем навестить старину Аюна — не иначе как этот слизняк в очередной раз решил по пьяни похвастаться знакомством с падсбурским пиратом…

— Советую выслушать меня, а уже потом принимать решение, — старик точно прочитал мысли Спайка. — Я знаю, что ты — бывший капитан «Саблезубой», которая наводила страх на купцов, покуда твоя команда не решила выбрать себе нового капитана и сдала тебя властям. Знаю, что волею судеб ты сумел сбежать и найти себе теплое местечко среди Могильщиков — банде, держащей в страхе всю Нимлеру. Знаю и то, что со временем тебе удалось пробиться до самой вершины и стать личным телохранителем вожака Могильщиков по кличке Логан — и сбежать, когда ты узнал, что подельнички готовят заговор, намереваясь скинуть его с трона. А еще, — глаза стоявшего напротив мужчины хищно блеснули; он сделал шаг вперед, тогда как Спайк невольно отступил, точно вокруг чужака было некий невидимый пузырь, не позволяющий до него дотронуться, — я знаю то, что ты просто до одури боишься мести дочурки Логана, из-за чего и скрываешься здесь, перебиваясь то выбиванием долгов из мелких торгашей, то боями на потеху зевакам.

— Сучка мертва уже много лет… — пробормотал Спайк, чувствуя головокружение; и, увы, то не пойло дало в голову, а воспоминания, нахлынувшие на него, точно жадные ревущие волны на старенький корабль.

— Если бы ты действительно думал, что она мертва, разве бы стал ты прятаться из одной темной норы в другую, подобно вспугнутой крысе? — поднял бровь незнакомец.

— Да кто ты такой, мать твою?.. — чуть ли не жалобно протянул Спайк, оглядывая старика внимательным взглядом.

Удивительное дело. То ли то сыграл выветрившийся из башки хмель, то ли воображение, но чужак будто бы стал чуть выше ростом и шире в плечах, тогда как сам Спайк съежился, сдулся, как пробитый бурдюк с пивом, из которого вытекли последние капли. Морщины на лице незнакомца разгладились, а голос, до того серый и безликий, звенел сталью.

И если несколькими минутами ранее Спайк был уверен, что способен перешибить его нового знакомого одним щелчком, то сейчас, не разумом, но нутром понимал, что с этим человеком лучше не связываться.

И это чувство, мерзкое, склизкое, холодное, точно слизняк, упавший за шиворот, с каждым мгновением становилось все сильнее. Спайк не помнил, когда в последний раз испытывал страх — не в последнюю очередь из-за того, что практически каждый вечер надирался в стельку — однако сейчас он боялся как никогда ранее.

— Тот, кто может помочь тебе, взамен на услугу, — старик улыбнулся, но вот глаза его, серые, глубокие, походили на два мутных водоема, готовых утянуть на дно в любую секунду. — Выполни для меня небольшую работу — и тебе больше никогда в жизни не придется проливать свою и чужую кровь на глазах у скучающих зевак, чтобы заработать на еще одну ночь в пропахшей клопами конуре в обнимку с бокалом дешевого пойла и какой-то дешевой шалавой, что когда-нибудь наградит тебя лобковыми вшами. И это в лучшем случае.

— И что же мне нужно сделать? — спросил Спайк, с шумом сглотнув.

Старик долго молчал, меряя его внимательным взглядом, точно решая, не ошибся ли он. Спайк же тем временем рухнул на скрипучую кровать и припал к графину. Стекающее в желудок пиво не оставляло ничего, кроме кислого привкуса во рту. Думается, после сегодняшней встречи Спайк сможет забыться только раздавив бутылочку грибной настойки, самой крепкой, чтоб от одного запаха горели ноздри и щипало глаза.

— Убить кое-кого, — наконец произнес старик, точно приняв решение.

— Ха! — Спайк осклабился, чуть расслабившись. — Всего-то? Назови имя несчастного — и я швырну к твоим ногами его голову.

— Похвальное рвение, — ответил незнакомец и в голосе его засквозила легкая усмешка. — Так значит мы договорились?

— Да, да, сказал же — по рукам, — пробурчал Спайк. — Если хочешь — можем найти какого-нибудь заучку и составить бумагу, или как там всякие богатеи заключают сделки.

— Не стоит. Достаточно твоего устного согласия. Итак, убей того, кого я скажу — и после этого ты получишь все, что пожелаешь. Если выживешь, разумеется.

Улыбка медленно сползла с лица Спайка. Отчего-то он был уверен, что сам того не ведая вляпался в самую огромную кучу дерьма в своей никчемной жизни.

О, как же он был прав.

* * *

Спайк переводил взгляд с карт, зажатых в руке, на сидящего напротив Моргана и обратно, тщетно пытаясь понять, не блефует ли он, однако лицо его