чём говорил Стакс и как его слова были связаны с тем, что он видел, но затем он посмотрел на пол — и его осенило. Грязный оранжевый свет дрона Притчарда разливался по выпотрошенному из складских коробок содержимому: свалке из деталей аугментаций, кусков проводов и механических конечностей, — и ложился на них кроваво-красным оттенком. К горлу Дженсена подступила тошнота: он увидел перед собой россыпь останков после страшной бойни.

Именно это и увидел Стакс. Он вышел из лифта в кошмар. Дженсен с большой осторожностью протянул руку и взял Стакса за предплечье, чтобы попытаться его успокоить.

И это было опасно. Мощные ручищи Стакса были предназначены для подъёма по строительным кранам и переноса металлических брусьев — напади он на Дженсена, мог бы вырвать его руки из плеч.

— Харрисон, — твёрдо сказал Дженсен, намеренно обращаясь к Стаксу по имени, чтобы привлечь его внимание. Он говорил ровным голосом, так, как его учили в полицейской академии. — Слушай меня. Это Адам. Я хочу, чтобы ты вернулся. Тебе только кажется, что ты там находишься. Ничего из этого не происходит в действительности. Вернись. Ответь мне.

Дженсен не решился включить КАСИ — такой же социальный корректор, который пыталась использовать против него агент Торн. Этот имплант позволял считывать эмоции собеседника и манипулировать ими, но Дженсен не знал, как на такое воздействие отреагирует человек в столь сильном возбуждении. «Придётся действовать по старинке», — сказал он себе.

— Тебя там нет, — повторил Дженсен, протянув вторую руку. — Тебе нечего бояться.

— Я… я…

Быстрое, отрывистое дыхание Стакса постепенно замедлялось, и отстранённость в его взгляде рассеивалась. Дженсен бросил суровый взгляд через плечо на Притчарда, и тот, скривившись, вернул пистолет в карман.

— Что за чёрт..? — обрушился спиной на стену резко обессилевший Стакс. — Я не знаю…

— Я понимаю, что с последней дозы нейропозина прошло много времени, — сказал Дженсен. — Но чтобы так..?

— Я просто увидел это всё и… и я запаниковал… — содрогнулся он. — Я потерял над собой контроль.

— Ты в состоянии держать себя в руках? — спросил Дженсен. — Только на этот раз не ври.

— Я в порядке, — сдержанно кивнул Стакс, так, чтобы удержать взгляд от протезов в коробках. — Спасибо…

Притчард выразил недовольство фырканьем и прошёл к двери в конце коридора:

— Чем быстрее мы с этим покончим, тем лучше. Мне сюрпризы больше не нужны.

Дженсен осмотрел дверь: толстое полотно бронированного стекла с магнитным замком, на котором виднелись следы тщетных попыток взлома. За этим стеклом находилась маленькая лаборатория с оборудованием для технического обслуживания аугментаций, которое он видел в клиниках «ПРОТЕЗ».

— Ты сможешь её открыть? — спросил он хакера.

— Я тебя умоляю, — смерил его презрительным взглядом Притчард. Он провёл ладонью от этой двери к дюжине других, мелькавших на протяжении всего коридора. — «Тай-Юн Медикал», может, и выгребли все активы «Шариф Индастриз», но обеспечивать к ним простой и быстрый доступ я был не обязан.

Притчард наклонился к цифровой панели у двери и произнёс набор цифр. Цвет индикатора замка сменился с тёмно-красного на ярко-зелёный, и дверь послушно отъехала в сторону.

Стакс по-прежнему шагал с трудом, поэтому Дженсен подставил ему плечо для опоры и подвёл его к одному из двух стоявших в комнате кресел для технического обслуживания. Как и у старомодных кресел стоматолога, их спинки отклонялись назад, чтобы автоматические сканеры и паукообразные механические лапы могли спуститься и выполнить любую нужную операцию — кроме непосредственно хирургической — для помощи аугментированному человеку со сломанной механической системой.

 — Отдохни, — сказал Дженсен. — Мы тебе поможем, поверь мне.

— Да… — устало кивнул Стакс. Приступ паники оставил после себя слабость и головокружение.

Притчард оттащил Дженсена в сторону и сказал ему вполголоса:

 — Ему, конечно, нужна доза нейропозина, это понятно… но то, что с ним там произошло, — это ни разу не синдром отмены. У твоего друга был психический припадок!

— Ты же вроде говорил, что у тебя «нет достаточных знаний» об аугментациях.

— У меня их достаточно для того, чтобы понять, что это было! — прошипел Притчард. — С ним что-то не так, и от синдрома отмены стало ещё хуже.

— Так помоги ему, — с нажимом сказал Дженсен.

С угрюмым видом Притчард показал на шкафчик на одной из стен:

— Проверь вот этот.

Шкафчик с системой поддержания температуры был заперт на ещё один магнитный замок, но Дженсен не стал дожидаться помощи Притчарда. Из его руки выскочил наполовину клинок с нано-модифицированным лезвием, тупым концом которого Дженсен рассёк замок. Он перебрал содержимое шкафчика: дюжины ампул с жизненно важным средством от синдрома отторжения. Их упаковки заставили его нахмуриться:

— У них у всех истёк срок годности…

— Других нет, — резко ответил Притчард. — Или так, или никак. Ну либо ты хочешь, чтобы твоему приятелю поплохело ещё больше.

Хакер включил сканирующее устройство, проводя им над Стаксом, и Дженсен отметил, что Притчард одной рукой держался за рукоятку пистолета — на случай повторного приступа.

— Ладно, — сказал Дженсен.

Он с треском отцепил один из одноразовых шприцов с нейропозином от упаковки и воткнул его в сонную артерию Стакса, у которого на мгновение перехватило дыхание, когда состав растёкся по его жилам.

— Это должно помочь… по крайней мере, на время.

— Спасибо, брат, — поднял на него взгляд Стакс. — А ты, тебе же тоже нужна доза?  

— Со мной всё нормально, — покачал головой Дженсен. — Не переживай.

Он не собирался рассказывать о своей уникальной ДНК, позволявшей ему обходиться без нейропозина.

Притчард присмотрелся к монитору:

— Сканирование показало усталость конструкции в некоторых его соединениях. Резервуары для жидкой смазки почти пустые. Думаю, мы это поправим…

Дженсен кивнул и подошёл ко второму креслу, в которое сел, повинуясь импульсу. Он подтянул к себе пульт управления системой:

— Заодно и себя проверю, пока я здесь.

— С тобой тоже что-то не так? — фыркнул Притчард.

— Я лежал без сознания месяцами, — резко ответил Дженсен, проигнорировав насмешку. — Хочу точно убедиться.

Он активировал сканер и откинулся на спинку. Ему не хотелось этого признавать, но слова Притчарда зацепили его за живое.

Дженсен не мог себе объяснить странное беспокойство, мучившее его с самого пробуждения в клинике. Если бы ему нужно было