— Это ж наш патруль, командир! — нарушая тишину, первым возбужденно запыхтел мне в ухо Мих. — Сто про Антиграв из цитадели утюжит рухов где-то неподалеку!

— И че?.. — вместо меня зло осадила парня Марина.

— Надо обратить на себя внимание патруля — вот че!

— Гениально, блин! А как это сделать, не подскажешь?

— Ну-у… громко закричать всем вместе, например!

— А, а, а, — покачала пальцем вредная Черникина. — Это плохой вариант. До антиграва точно не докричимся, а свое присутствие здесь перед рухами выдадим с потрохами.

— Командир, ну че она?..

— Марина права, Мих, — поддержал я девушку. — Звуки выстрелов доносятся с приличного отдаления, значит патрульный антиграв завис над джунглями на значительном расстоянии от нашего местонахождения. Но даже если б он пролетал сейчас над нашими головами, крики отсюда наверху все равно, разумеется, не услышали бы, из-за непроницаемого щита пышной листвы над нашими головами. Чтобы обратить на себя внимание патруля, нужно быстро забраться на самое высокое дерево, и уже оттуда пытаться криками привлечь к себе внимание пролетающего над головой антиграва…

— Я смогу, командир… — вдруг живо среагировал на мое вариативное предложение великан Сыч и, не дослушав, ломанулся к ближайшему широченному стволу, с разбега отчаянно попытавшись как можно выше запрыгнуть на него и, зацепившись пальцами, закрепиться.

Стоит отдать должное старанию парня, определенная сноровка в его действиях прослеживалась. Оставайся наш великан таким же голым, как был на выходе из паучьего логова, возможно из его затеи что-то путное и получилось бы, но укутанные в гладкую листовую броню руки-ноги и живот заскользили по шероховатой древесной коре, как по ледяному катку. И удержать свой немалый вес на стволе цепкостью одних лишь пальцев бедняге, в итоге, удалось лишь на считанные секунды.

— Во-первых, как я уже упомянул ранее, патрульный антиграв сейчас далеко, и не факт, что его дальнейший маршрут последует в нашем направлении, — продолжал меж тем вещать я, наблюдая за тщетными попытками великана закрепиться на стволе в неудобном костюме, но с поддержкой подскочившего силача Миха. — Вероятность же того, что он пролетит аккурат над нужным деревом и вовсе ничтожно мала. А, во-вторых, ни у кого из нас четверых нет ни навыков, ни снаряжения для лазания по местным гладким высоченным стволам. Единственный же умевший это делать профессионально крысюк сбежал со своей самкой от нас — сука! — Пока я так обстоятельно объяснял друзьям свою точку зрения на появившуюся условную возможность далекая канонада смолкла, похоронив надежду на возможный спасительный контакт с бесследно упорхнувшим восвояси патрулем.

Парни прекратили страдать фигней у ствола, вернулись за Мариной, и мы продолжили преследование сбежавших гэручи…

Нам повезло. Дальнейшая долгая прогулка по джунглям прошла без эксцессов. По дороге мы еще несколько раз делали вынужденные остановки, когда я замечал, что выбивающиеся из сил носильщики начинали тяжело пыхтеть за спиной.

А примятая крысюками трава все тянулась и тянулась вперед. И казалось этому следу не будет конца…

Лишь в начавших сгущаться сумерках мы набрели наконец на обещанную Ччверссом «большую воду», которой оказался небольшой лесной водоем, диаметром (от берега до берега) не более десяти метров. Это чудо природы с хрустально чистой, прозрачной до самого дна водой образовалось, похоже, из-за бьющих из-под земли ледяных подземный ключей, которые, заполнив до краев этот естественный водоем, дали исток еще аж трем разбежавшимся в различных направлениям лесным ручейкам.

Едва доковыляв до воды, мы тут же расползлись по берегу и стали жадно пить. Подавляемая до этого несколько часов к ряду жажда людей наконец была залита бесчисленными глотками живительной влаги.

Черпая вместе со всеми быстро онемевшим от лютого холода «ковшиком» из сведенных ладоней ключевую воду, и в очередной раз аккуратно пристраивая к губам дрожащую и проливающую драгоценную жидкость емкость из сцепленных пальцев, я вдруг услышал из-за застилающего противоположный берег пышного и высокого кустарника сильно приглушенный значительным расстоянием отчаянный и до дрожи знакомый шепелявый писк:

— Фьелы! Ау! Да куда ф вы фапропафтилифь! Фпафайте! Выруфьайте! Фофлуфивфы, на ваф одних вфя надефда!

Глава 19

Глава 19. Паранойя крюсюка, фьуйка крысючки и мое «люди чести»

Вместе со мной призывы Ффаффы услышали и остальные ребята, потому, дружно прекратив пить, мы в едином порыве отправились на поиски источника шепелявого ультразвука. Заковылявшую кое-как на одной здоровой ноге Марину подхватил на руки оказавшийся замыкающим великан Сыч.

Пока мы огибали водоем, и искали в зарослях папоротника на той стороне ловушку, в которую угодили гэручи, вопли крысючки смолкли, сменившись тут же раздраженным шипением ее самца. Сперва ворчанье Ччверсса было едва различимым, но, по мере нашего приближения к цели, слова крысюка доносились все отчетливей.

Последовавшая перебранка гэручи оказалась столь занимательной, что я даже решил дослушать ее до конца и, остановив ребят в паре метров у обнаруженного земляного провала (в зарослях папоротника реально зияла натуральная темная дыра, из которой доносилась писклявая перебранка), знаками велел всем не шуметь и слушать. Сыч опустил Марину рядом на землю, и мы все вчетвером обратились в слух.

А началось все так:

— … Самка, вот че ты творишь⁈ Сказано же те, дура: с челами покончено! Порвали их гази-чистильщики, и смирись ты с этим фактом уже наконец. Без вариантов, ИХ ПОРВАЛИ. Потому как выстоять против потока целой колонии у четырех жал, без огнестрела, с одни ножом на всех, шансов не было от слова совсем.

— Но моя фьуйка…

— Да задрала ты своей чуйкой! Вот сама рассуди: мы тут уже третий час кукуем, и, если б челы в той зарубе уцелели, согласись, они бы по любому давно уже были здесь. А раз их до сих пор нет, то что получается?..

— Но моя фьуйка…

— Да твою ж мать, Ффаффа! Засунь себе свою фьуйку знаешь куда!

— Фам дурак!

— Вместо того чтобы попусту своими воплями воздух сотрясать, и лишнюю напасть на наши и без того поджатые хвосты накликать, лучше бы еще разок попыталась мачете в дыру метнуть — авось на сей раз за что-нибудь да зацепится. И мы сможем-таки выбраться их этой задницы.

— Да уфе раф фто пыталафь! Не фа фьто мафьете твой бефполефный не фепляетфя!

— Нельзя отчаиваться! Нужно снова пытаться!..

— Фьелы! Ау! Фпафайте! Выруфьайте!..

— Заткнись, дура! — зло рявкнул на вновь заголосившую самку крысюк и, добившись желаемого, тут же вернулся