– Мне надо убедиться, что с Эвой всё в порядке. Что у неё дела обстоят так, как говорят, – сказал отец.

– А что говорят? Я не в курсе.

Это была истинная правда: Альф ничего не знал, но очень хотел знать. Всё бы отдал за сведения о ней, а тем более за её адрес и номер телефона.

– Говорят, что она нашла хорошую работу, – сказал отец. – По специальности.

– Что за работа?

– Роль в телесериале.

– Ты хочешь убедиться в этом путем личного визита? Не доверяешь своему источнику информации?

– Почему же, доверяю. Но мне важно узнать, что ты не замешан в том, в чем я считаю тебя замешанным.

– В чем именно?

– В том, что она рассталась со своим парнем, который к тому же твой друг.

– С чего вдруг такая щепетильность? – спросил Альф, сжимая кулаки, чтобы подавить внезапную вспышку ярости, от которой у него потемнело в глазах. – Предположим, выяснится, что я замешан. Или нет. Дальше что? Ты собираешься взять её за руку и привести к нему? Этот вояж имеет именно такую цель, я правильно понял?

– То есть ты замешан? – спросил отец. – Скажи «да» или «нет».

– Ты не имеешь права лезть в это, – ответил Альф злобно. – Это моя жизнь, а не твоя.

– Если бы это была только твоя, то я бы не лез. Но это еще двое людей. Один из них сейчас лежит в больнице. Вторая – девушка, совсем юная. Они были вместе. Теперь они порознь. Если ты разрушил их отношения, то я хочу это знать.

Альфу безумно захотелось врезать своему «старику», до такой степени он его возненавидел. Сделав над собой усилие и подавив бешенство, он заявил:

– Я поеду с тобой.

– Нет, – отрезал отец. – Ты останешься здесь. Пока я буду в отъезде, ты сделаешь всё, чтобы объясниться со своим другом. Ты скажешь ему правду.

– Черта с два, – выпалил Альф, швырнул сигарету в пепельницу и выскочил за дверь, чтобы не натворить дел. Он был слишком близок к этому.

* * *

– Ты знаешь, что твой отец и отец Свена дружили с детства, – начала мать.

– Да, вместе гоняли в одной команде и всё такое. Мам, я сто раз слышал эту историю. Честно, я больше не могу, меня тошнит от этого. Неужели мы не можем поговорить о чем-нибудь…

– Стаффан, отец Свена, долгое время ухаживал за мной, – продолжала мать решительно. – Но я выбрала твоего отца.

Альф вдруг побледнел.

– На следующей гонке, вскоре после нашей свадьбы, Стаффан сильно разбился, – сказала мать. – Врачи опасались, что он не выживет.

Альф стал смотреть в пол, чтобы не выдать бурю, разразившуюся в его душе. То есть это у Свена семейное – гробиться на трассе из-за женщины (он чуть было не сказал про себя – «из-за девчонки», но одной из девчонок когда-то была его собственная мать). «Вот почему отец сразу стал подозревать меня», – понял он, кусая губы.

– Потом всё постепенно наладилось, и их дружба восстановилась, – говорила тем временем мать. – Стаффан женился на своей сиделке, у них родился сын. Но из-за травм здоровье Стаффана было подорвано. Он прожил после той аварии меньше десяти лет. Всё время лечился, но… Когда его не стало, мы с твоим отцом решили, что всегда будем помогать его сыну и вдове.

– Почему я должен разгребать ваши проблемы? – спросил Альф.

– Ты не понял меня, – мягко начала мать.

– Я прекрасно понял.

– Я хочу тебе помочь.

– Если бы ты хотела мне помочь, ты бы убедила отца не ехать без меня. Я сказал ему, что хочу в Варшаву, а он ни в какую! Какого черта? Если он желает убедиться, что у Эвы всё в порядке, он мог бы просто позвонить, и дело с концом! Но нет, он вбил себе в голову, что в её бегстве виноват я, и хочет услышать это от неё!

– А ты не виноват? – спросила мать.

– Я знаю, как надо было сделать, – не отвечая на её вопрос, продолжал Альф. – Надо мне было самому врезаться по-быстрому в какую-нибудь стену. Сразу все начинают носиться вокруг тебя и жалеть. Девушка сбежала, так тебе её вернут, привезут обратно из другой страны. Всё за тебя сделают. Очень удобно!

– Ты жесток. Твой отец не хочет, чтобы сын его друга…

– Знаешь что? – воскликнул Альф, вскакивая со стула, на котором сидел. – Меня достали разговоры про сына, у которого нет отца. Вы меня кормите этой фигней уже десять лет. Но у этого сына как раз есть отец. И даже целых две матери. А вот у меня, видимо, нет!

Альф бросился к окну, распахнул его и облокотился на подоконник. Свежий воздух ему был сейчас просто необходим. У него предательски щипало в глазах, и он не хотел, чтобы мать видела его слезы. Больше всего на свете он хотел остаться один.

Когда он обернулся, мать всё также тихо сидела на диване. Она смотрела на него во все глаза.

– Альф, – сказала она, подождав, пока он успокоится. – Послушай меня…

– Не хочу, – сказал Альф сквозь зубы. – У вас был хэппи-энд или типа того. Потом вы кайфовали от своей благотворительности. Вы хотите, чтобы у вас и дальше была совесть чиста. А у меня что? Одно дерьмо, и я еще должен думать о друге? Да я его ненавижу, если хочешь знать! Я и раньше иногда его ненавидел, еще в детстве! Если бы он сейчас не был в больнице, я бы ему врезал, честное слово!

– Жаль, что я не видела ту девушку, – сказала мать, словно не слышала упреков и злобы, что он сейчас вылил на неё. – Какая она?

– Лучше бы я никогда её не встречал, – сорвалось у Альфа. – Тогда и он бы не встретил.

Он отвернулся, закусил губу и долго молчал, а потом сказал:

– Мам, уже поздно. Пойдем, я провожу тебя до дома. Пойдем.

Конечно же, она всё поняла. Может быть, она даже сочувствовала ему. Когда он был мальчишкой, буйным, непослушным, вечно возвращался домой с синяками и ссадинами после каких-нибудь дворовых подвигов, она сочувствовала ему, лечила его раны. Когда он стал подростком, начал дерзить отцу и как результат подвергаться дисциплинарным мерам, мать всегда старалась сбалансировать ситуацию, убедить мужа быть менее жестким, не слишком «прессовать» сына. Альф знал, что в трудных ситуациях она на его стороне. Но сегодня говорить с ней Альфу было невыносимо, невозможно. Предки много лет назад придумали какую-то дикую, немыслимую систему координат, настоящую ересь, чтобы спастись от угрызений совести, и втянули в это их со Свеном.

Прошлое стало вспоминаться Альфу совсем в других красках. Этот Свен, черт бы его побрал – ему же всегда давали шанс, один за другим, а Альфу говорили, что он должен помогать другу. Друг этим пользовался, не задумываясь, и чем дальше, тем больше. «Я же четко дал ему понять, что положил глаз на эту девушку, – думал Альф, вспоминая то утро, когда Эва остановилась перед витриной магазина его отца. – Но ему было наплевать, он просто взял и увез её к себе в постель. Что ж, пусть теперь не жалуется».