— А ты послушаешь моё сердце, Герман? — Кокетливо спросила брюнетка выпячивая и без того приличный бюст в пуш ап топе. Парень прищурился и засмеялся громче.

— Может быть, женщина.

“Комарова Л. А.” шикнула на них, призывая, сохранять тишину когда люди стали кидать на весёлую парочку косые недовольные взгляды. Они успокоились, но тихо все равно продолжали свои игры.

Полина закусила нижнюю губу отворачиваясь. Казалось бы вполне невинная картина.

Ну познакомился Герман с девушкой, ну хорошо проводит время, ну дурачиться. В этом ведь ничего того нет правда? Да нечего того, но Полине стало как неприятно от этого, обидно будто… Хотя и обижаться было совершенно не на то, что…

Ведь Герман ничего плохого не сделал, но…

«Это ревность» — Шепнул внутренний голос, а голос разума воспротивился… Какая может быть ревность по отношению к лучшему другу?

«Это же Герман…»

Но доводы разума разбивались об стойкое обидное чувство неприятие к незнакомой девушке, об чувство раздражения которое Адамова ощущала каждый раз когда снова слышала их смех и голоса. Она старалась не думать об этом и даже не чувствовать, но она стояла и делала это держа за руку собственного мужа…

Полина откусывает кусочек от круглого шоколадного протеинового печенья и тут же откладывает его. Делает глоток крепкого чая с сахаром из большой кружки с диковинной изогнутой ручкой в форме дубовой веточки. Бросает осторожный взгляд Германа рядом. У парня в отличии неё напротив волчий аппетит.

Первое, второе, третье и компот в придачу.

«Потратил свои силы на ту с большим бюстом и жабьем голосом, а теперь восстанавливается…»

Герман замечает недовольный взгляд подруги, перестает жевать, откладывает столовый прибор и придвигается к девушке ближе.

— Говори. Что это за взгляды такие, а? Что случилось? — Потребовал приподнимая бровь. Смотрит серьёзно и изучающее. Цепко “выхватывая” каждую эмоцию на лице напротив.

Полина качает головой. Отрицательно и отрешенно. Прячет глаза в кружку.

— Нечего. Ешь дальше.

Герман ещё больше хмурит тёмные брови. Отодвигает тарелку с салатом и румяным, свиным бифштексом с корочкой.

— Не буду я есть. Говори не изводи меня, Полина! Ненавижу эти манипуляционные штучки.

— Ты считаешь, что я манипулирую? — Удивленно произносит девушка.

Потом она усмехается и смотрит в серьезные, зеленые глаза.

В этих глазах сейчас нет напускного веселья и привычных чёртиков.

— Блин ты правда серьезно, Герман?!

— Если ты не манипулируешь тогда в чем дело, Полина?

Адамова издает тяжелый вздох и потерает переносицу прежде чем взволнованно выпалить:

— Что ты ко мне пристал, а? На йоге тебе было весело, ты лапал какую-то мамзель! А теперь, что она тебя оставила? Оказалась слишком занята?!

Несколько секунд парень ошарашенно молчит а потом отпечаток хмурости исчезает с его лица и он громко смеётся.

— Что ты… Навыдумывала себе, глупая… — Сквозь хохот выдавливает из себя Герман полностью игнорируя недовольные взгляды других людей, что спокойно обедали в столовой.

— Тише на нас смотрят… — Полина дёргает друга за рукав призывая к тишине.

— Да плевать. — Весело качает головой он, но смеяться перестаёт.

Он внимательно, даже с нежностью оглядывает ее лицо: по девичьи розовые губы, щеки, нос, брови и глаза…

Затем потдается вперед, к ней ближе… Так, что Полина ощущает теплое дыхание на коже.

— Знаешь… — Тихо шепчет парень.

Полина неотвратимо замирает внимательно наблюдая за движением бледных хорошо очерченных губ.

— Я просто развлекался…

Девушке кажется, что чужое дыхание становится теплее.

Горячее…

Герман продолжает говорить рваными, не цельными фразами лукаво наблюдая за реакцией подруги.

— На йоге было так скучно…

— Жаль, что тебе не было со мной в паре… Я очень скучал тогда по тебе, Фея.

Из горла девушки вырывается смешок.

— Так скучал, что решил полапать жабью королеву?!

Герман хмыкает будто получил удовольствие от ее саркастического выпада.

— Крутое прозвище жаль Соне оно не понравиться…

— Ах Соне не понравиться… — Недовольно шепчет Полина в ответ. — А что ей понравиться не знаешь?

Герман ухмыляется и молча начинает перебирать одной рукой ее распущенные волосы.

Между ними образовались несколько минут молчания.

Приятная пауза.

Сильные пальцы перебирали мягкие, длинные локоны Полины. Вызывая у той мурашки от затылка до позвонков.

— Ты ревнуешь. — Констатирует Герман в томительной успокаивающей тишине.

— Но ты это зря. В моем сердце всегда будет лишь моя прекрасная, Фея.

Зеленые и светло-голубые глаза смотрят на своего собеседника как-то с грустью, а может быть с особенной любовью.

Полина неожиданно думает, что сидела бы так хоть до самой ночи, но так не правильно.

Она жена брата, и она влюбленна в своего мужа, а конфортно ощущает себя только с Германом…

«И почему? Почему так?»

Девушка представляет их обоих со стороны. Они сидят друг напротив друга как любящая парочка молодоженов.

Это картина перед глазами отрезвляет. Адамова аккуратно отодвигается и улыбается.

— Я не ревновала тебе. Просто девушка показалась мне… — Полина замолкает пытаясь подобрать слова.

Герман внимательно кивает подгоняя.

— Странной.

— Странной? — Хмыкая переспрашивает парень.

— Да странной. Просто странной вот и все. — Полина предвигает к себе кружку и отхлебывает уже остывший чай.

Герман тоже вернулся к еде.

— Да конечно, Фея… — Тихо бормочет себе под нос парень.

Полина спокойно идёт к себе в комнату. Девушка решает пропустить ужин. Голова неожиданно начинается раскалываться. Хочется спать.

Всего пару часов.

Неожиданно девушка улавливает едва слышный плач.

Она заворачивает за угол, но там никого не оказывается.

Плач есть, но людей нет.

— Ээй? Тут есть кто-нибудь

Тишина.

Лишь тихие хлюпающие звуки.

— Послушайте я вам помогу. Все будет хорошо. — Попыталась уверить Полина неизвестного.

Одна из тележки для белья которую судя по всему оставил кто-то из горничных шевелеться. И из нее вылазет ребенок. Девочка дошкольного возраста.