До нашего времени не дошли многие главнейшие памятники древнейшего русского каменного зодчества: Десятинная церковь, разрушенная монголами, и радикально перестроенный Софийский собор в Киеве, а также и многое другое. Но и сохранившееся позволяет делать вполне определенные выводы. Тем более, что, скажем, образ Киевской Софии просматривается в Софии Новгородской, а к ней, в свою очередь, близок также пятинефный Софийский собор в Полоцке (середина XI в.). Все три собора роднит между собой и техника кладки. Напомню, что Киевская София строилась под впечатлением от Софии Цареградской и, если не превзошла ее по грандиозности масштабов, остроумию инженерно-строительного решения и богатству внутреннего убранства, то во всяком случае стала самым великолепным храмом Европы того времени. В частности, ее мозаики не имели равных на Западе.

Упомяну и другие выдающиеся образцы древнерусской архитектуры: трехнефный, трехапсидный собор Спаса Преображения в Чернигове (1036); одноглавый трехнефный шестистолпный Успенский собор Киево-Печерского монастыря (1073–1077), аналогичный собор Выдубицкого монастыря (1070–1088) и не сохранившийся после Великой Отечественной войны собор Михайловского Златоверхого монастыря (1108–1113), церковь Спаса на Берестове (начало XII в.); в Новгороде церковь Благовещения на Городище (1103), Никольский собор на Ярославовом дворище (1113); Рождественский собор Антониева монастыря (1117) и Георгиевский собор Юрьева монастыря (1119), расположенный на другой стороне Волхова, церковь Спаса Нередицы (1199) и др.

Русские мастера, подражая византийцам, увлеченно и с большим мастерством использовали фрески и мозаики для украшения подкупольного пространства, апсид, стен и колонн. Что во многом искупало отсутствие витражей и позволяло «выровнять счет» с Западом.

Интересно, что традиции дохристианской Руси, ее народного быта и творчества уже в этих ранних образцах начинают определять отход от византийского духовного наследия, несмотря на полное заимствование технологий. Эта самобытность проявляется и в травяных орнаментах, и в изображении скоморохов и русалок, охотничьих сцен, воспроизводящих типично русские способы охоты и русских зверей, а что самое главное — в русской, а не греческой или семитской типажности лиц на фресках (ср.: св. Пантелеимон в центральном нефе Киевской Софии). Отмечу, что в иконе эта революция изобразительной этничности началась лишь после победы на Куликовом поле. Подражая великому константинопольскому образцу, древние киевские художники даже изобразили, правда, не в мозаике, а на фресках, княжичей — детей князя Ярослава и самого князя с миниатюрным храмом в руке.

Сравнив названные храмы с, допустим, наиболее древней сохранившейся церковью Парижа — Сен-Жюльен-ле-Повр (1165–1220), легко отметить, что внушительностью монументальной архитектуры, гармонией пропорций и мастерством кладки русские храмы дают куда более совершенный образец строительства. Правда, в этой неказистой старинной парижской церковке, преимущественно романской архитектуры (скругленные, а не стрельчатые арки и часть окон, сводчатый туннелеобразный потолок центрального нефа без нервюр и т. д.), уже просматриваются местами робкие начала готического стиля (ряд окон имеет едва намеченную стрельчатость, на потолке боковых нефов — простейшие нервюры). В этом отразился плавный переход от увядающего стиля к расцветающему, совершавшийся в течение полувека. Впоследствии именно готика достигнет величайших высот и ярко обозначит, как, может быть, ничто другое, всю бездну духовного отличия европейца от русского человека[25], но тогда, в начале XIII века, это отличие было еще еле заметно. И уж во всяком случае, оно не позволяет говорить о каком-то превосходстве западной архитектурной мысли и традиции над русской.

Ранняя икона Древней Руси дошла до нас, к несчастью, в слишком недостаточном количестве (всего около 50 единиц). Мы догадываемся, что в XI веке уже было создано множество икон (известно даже имя одного из иконописцев — Алимпия, жившего в конце того столетия). Однако пожары, войны и нашествия уничтожили большую их часть. О самом страшном из подобных несчастий речь впереди. Тем не менее, можно утверждать, что весьма долгое время, по крайней мере до XIII века, не только архитектура и стенная роспись, но и русская живопись (иконопись) также ни в чем не уступала европейской. Во многом это было обусловлено высокой византийской традицией, но так или иначе, а факт налицо. Достаточно взглянуть хотя бы на прославленные флорентийские иконы того времени, чтобы в этом убедиться.

Правда, в Европе в XIV веке уже появляется первый живописный светский портрет (французского короля Иоанна Доброго), на двести лет обгоняя рождение данного жанра в России. Но это не значит, что портреты не писались на Руси. Пусть не на доске или холсте, но на фресках (например, в Софии Киевской) или в книжной миниатюре (великокняжеская семья в «Изборнике Святослава», Ярополк и его семья в «Трирской псалтыри») русские исторические светские персонажи изображались уже в XI веке.

Что можно сказать о прикладных видах искусства[26]? Общий вывод таков: ни в ювелирном деле (скань, зернь, чернь, финифть, т. е. выемчатая и перегородчатая эмаль, обработка кабошонов, общий ассортимент и качество украшений и т. д.), ни в резьбе по кости, ни в мастерстве оружейников и вообще кузнецов русские в ту эпоху нисколько не были слабее западных ремесленников[27].