Нелишне напомнить, что уже из самых ранних письменных источников по истории Руси известно, что экспорт холодного оружия (мечей, в частности) был постоянным источником дохода русских купцов. И вывозили его не только на Запад, но даже и на Восток, где данная отрасль ремесла традиционно стояла куда выше, чем в Европе[28]. Так же как иконы, русские домонгольские мечи сохранились в ничтожном количестве (около 150), другим видам вооружения также не повезло, тем не менее, их качество позволяет сделать указанный вывод.

Что же касается ювелирных изделий, то некоторые древние клады позволяют догадываться об их некогда огромном количестве и выдающемся качестве. Так, незадолго до взятия татарами Киева, между 70-ми годами XII в. и 1240 г., там был зарыт клад, найденный в 1842 г. в при строительстве новой Десятинной церкви рабочими строителя А.С. Анненкова. Золотые и серебряные вещи из этого невероятно богатого клада еле уместились в двух мешках. Одних только золотых с перегородчатой эмалью колтов — височных колец — было несколько сотен. Варвар Анненков продал русские золотые сосуды XIII века на переплавку, получив за это тысячи рублей — огромную сумму по тем временам.

Лишь три области прекрасного были развиты в Европе больше и лучше, чем в Древней Руси. Это, во-первых, непопулярная в нашем искусстве домонгольского периода круглая скульптура, напоминавшая о языческих идолах, чья участь после крещения Руси была плачевна. Во-вторых, витраж, которого мы не знали вовсе и завозили к себе из Европы с XIII века, а европейцы научились делать уже в VI столетии. И в-третьих, рукописная книга, самобытная традиция которой не прерывалась в Европе с античных времен; на Руси же письменность получает распространение лишь в X в., с опорой на готовую византийскую традицию. Ранние русские книги, даже высокохудожественные, все производят несколько кустарное впечатление[29].

Впрочем, о книгах надо сказать то же, что и об иконах: количество сохранившихся несопоставимо с количеством уничтоженных. Так что полноценное суждение о них затруднено.

Этот факт — повод для перехода к разговору о главном. О причинах вначале русского цивилизационного расцвета, а потом — русской цивилизационной катастрофы, обрекшей нас на догоняющий путь развития.

Одна из главных причин высокого развития Руси-Гардарики, ставившего ее на почетное место в кругу европейских народов и стран, состоит в широком распространении грамотности и книжности.

Есть основания считать, что и в дописьменный период искусство слова стояло у наших предков высоко. Огромные тексты с дословной точностью запоминались и рассказывались наизусть, как у античных греков гомеровских времен. Собственно, именно в устной традиции до нас и дошли через сотни лет лет многочисленные песни, сказки и былины[30]. Историк А.Г. Кузьмин отмечал: «Кирилл Туровский — современник автора “Слова о полку Игореве” — называл на равных летописцев и поэтов-сказителей в качестве хранителей памяти народной. Мы теперь знаем лучше первых, но в свое время более почитались вторые. Поэтическая традиция была изустной. Песни и сказания передавались из поколения в поколение. Все их знали и незачем было записывать»[31].

О том, насколько емкой была память наших весьма тренированных в этом отношении предков, говорит характерный эпизод, запечатленный в Киево-Печерском патерике. В 25-м слове рассказано о затворнике Никите, который знал наизусть (!) книги Бытия, Исхода, Левита, Чисел, Судий, Царств и все пророчества по чину. Причем многие из братии пытались, но не могли состязаться с ним в знании книг Ветхого завета. Впоследствии этот удивительный книгочей стал епископом Великого Новгорода. Нашему современнику невозможно даже вообразить себе такой объем запоминаемого текста, не то чтобы мечтать о повторении подвига.

Однако убеждать читателя в преимуществах письменности я не стану, полагая, что это и так всем ясно.

Письменность была известна русским и до крещения Руси, до принятия христианства. Об этом свидетельствуют договоры Киевской Руси с Византией 911, 944 и 971 гг. (по версии академика С.П. Обнорского[32]), а также археологические находки: надпись на гнёздовской корчаге не позднее середины X в., новгородская надпись на деревянном замке-цилиндре 970–980 гг. (по версии академика В.Л. Янина).

Принято считать, что славянская азбука была изобретена около 863 г. в двух вариантах: более схожей с греческим алфавитом кириллицы — и вычурной глаголицы, старающейся быть самобытной, непохожей на греческое письмо. Но для расцвета русской самобытности, видимо, в то время еще было недостаточно оснований: глаголица не выдержала конкуренции и вышла из употребления довольно скоро, в то время как кириллическое письмо широко использовалось как в официальных документах, так и в быту.

Некоторые надписи в наиболее ранний период (Х век) встречаются порой греческими буквами, иногда с добавлением специальных знаков для русских звуков. Но с XII века русские литеры полностью заменяют греческие даже на княжеских и митрополичьих печатях.

Однако есть свидетельства в пользу версии о гораздо более ранних явлениях славянского письма, меньше связанных с византийским влиянием.

Протославянская письменность в виде пиктографических знаков типа «черт» и «резов» на территории Восточной Европы относится ко II–IV вв. нашей эры. Следующим шагом считается использование нашими славянскими предками в VII–VIII вв. модифицированного греческого буквенно-звукового письма и формирование на его основе протокириллицы. Этот факт можно считать твердо установленным благодаря трудам Е. Георгиева[33].

Как древнеславянские «черты» и «резы», так и «неупорядоченное» протокириллическое письмо было доступно лишь немногим — волхвам, жрецам, возможно, иным отдельным посвященным. Однако этого достаточно, чтобы не абсолютизировать роль и значение византийского православия в деле обретения Русью своей письменности.