взглянул на окно и кивнул. Пока прибудет представитель похоронного бюро – а он, без сомнения, будет не скоро из-за плохой погоды, да еще посреди череды праздничных дней между Рождеством и Днем подарков[10], сохранность тела будет зависеть от температуры в комнате. Скотт вышел, плотно закрыв за собой дверь. Идя по галерее, он услышал, как смеются его дети, но сейчас этот смех показался ему неуместным. Вероятно, Малькольм с Филипом придумывали для них разные игры, чтобы занять близнецов до того момента, когда им придет время ложиться спать. Остальные члены семьи, скорее всего, собрались в кухне – самом теплом месте в доме. Войдя туда, он увидел, как и предполагал, Амели, которая опиралась на Джорджа, и Кейт, о чем-то тихо разговаривающую с Мойрой. В открытом мешке для мусора торчали осколки блюда, рядом с мойкой лежала индейка. В раковине отмокали тряпки и губки, а на столе беспорядочно громоздились тарелки с угощением, нетронутой праздничной трапезой.

Оттолкнув Джорджа, Амели с беспокойством спросила Скотта:

– Что с нами теперь будет?

– Надо подумать о похоронах. Я возьму это на себя, но хочу узнать ваши пожелания.

Судя по ее растерянному лицу, она не поняла его вопроса.

– Думаю, он хотел бы религиозную церемонию, – уточнил Скотт. – И у нас есть семейный склеп на деревенском кладбище. Если вы не против, то, по-моему, это самое подходящее для него место.

– Кто захоронен в этом склепе?

– Ну… его бабушка и дед, родители и… моя мать.

Амели выпрямилась и резким движением вытерла слезы.

– А где будет мое место, когда придет время?

Она смотрела на него с мрачным вызовом.

– Наверное, рядом с ним, – неохотно ответил Скотт.

Амели обернулась к дочери, словно нуждалась в ее поддержке.

– Не понимаю… Нам обязательно говорить об этом сегодня вечером?

– Когда приедет представитель похоронного бюро, обсуждать это будет некогда, – мягко ответила Кейт.

– Но я не знаю, что думал о таких вещах Ангус! Он ненавидел говорить о смерти. Может, он хотел, чтобы его кремировали или…

– Вы это серьезно? – перебил ее Скотт. – У нашей семьи есть традиции, и он первый соблюдал их.

– Перестань напоминать мне, что я вам чужая! – вскрикнула она. – Я была ему законной супругой, и мне это решать.

– Никто не оспаривает вашего права, – с трудом произнес он.

Она взглянула на него, и казалось, была удовлетворена ответом.

– Хорошо. Если ты уверен, что он хотел быть похоронен в земле, мы это сделаем.

Наступило молчание, и тут Мойра откашлялась и объявила:

– Амели, нужно выбрать для него одежду.

– Я принесу его серый костюм.

Скотт встретился взглядом с Кейт и покачал головой. Он больше не хотел спорить с Амели, но ему нужно было выяснить этот вопрос. Кейт мгновенно все поняла и немедленно вмешалась.

– Мама, слушай, я думаю, Ангус действительно гордился своим родом и корнями. Для людей его поколения принадлежность к шотландскому народу была очень важна. Даже если он почти никогда не надевал свой национальный костюм…

– Килт! – воскликнула Амели. – Вы хотите, чтобы он покинул этот мир в юбке, носках и с дурацким беретом на голове? Так вот, даже не думайте! Может, и волынку положить ему между ног?

– Не надо издеваться, он никогда на ней не играл, – возразила Мойра.

– Ладно, мама, не злись, – примирительно сказал Джордж.

– Я не злюсь! Я в таком горе, а вы меня мучаете!

– У нас у всех огромное горе, – тихо сказал Скотт. – Но надо принять решения. Выбрать псалмы, тексты, гроб, разослать уведомления… Потом, после похорон, здесь надо будет принимать людей. Подумайте об этом, не торопитесь. Из похоронного бюро приедут только завтра или послезавтра. Если хотите, примем их вместе.

Амели нахмурилась и замолчала.

– В любом случае, – объявила она наконец, – у меня нет сил на него смотреть. Предпочитаю сохранить его в памяти живым. Они его увезут?

– Не знаю. Возможно, в гроб его положат уже здесь.

– А…

Казалось, она ужаснулась, но все-таки сделала над собой усилие.

– Ты останешься с ним на ночь, Скотт?

– Да, таков обычай.

– Я тоже останусь, – твердо заявила Мойра. – Мой брат был для меня всем!

Этот вызов был адресован прежде всего Амели, но она его проигнорировала. Кейт воспользовалась паузой и встала со словами, что ей нужно приготовить поднос с едой для близнецов.

– Я покормлю их в гостиной, а потом уложу спать. Спасибо Грэму, что он завтра приедет за ними!

Она начала наполнять тарелки, и к ней тут же присоединилась Мойра, начав готовить бутерброды для ночного бдения. Скотт и Амели обменялись настороженными взглядами, и он вышел из кухни.

* * *

Близнецы заснули, и Кейт немного задержалась, чтобы тихонько прибрать детскую. Чувствуя облегчение от того, что скоро дети будут далеко от Джиллеспи, она одновременно грустила из-за предстоящей разлуки с ними. Глубокая печаль не отпускала ее при мыслях об Ангусе, который всего несколько часов назад сидел в гостиной, поставив стакан виски рядом с креслом, готовый провести веселое Рождество в кругу семьи. Ничто не предвещало такого внезапного и жестокого конца, особенно в такой день. Она с болью думала о том, что его больше не будет в доме.

Кейт взглянула на две собранные дорожные сумки и подумала, что если даже что-то забыла положить, Грэм с Пат как-нибудь выкрутятся. Она так устала, что хотела немедленно лечь спать, но не могла себе этого позволить: сначала нужно было заняться матерью, а потом побыть со Скоттом. Она понимала, что он сейчас испытывает, и очень жалела его, не зная, как помочь. Скотт слишком привык сам защищать, утешать и баловать Кейт и не готов был принимать это от нее. До сих пор он держал себя в руках из стыдливости или гордости, но, может быть, с Дэвидом он перестанет так себя контролировать, в таком случае, лучше их оставить на какое-то время вдвоем.

Она перешла в другое крыло, где находилась спальня Ангуса и ее матери, тихонько постучала и открыла дверь. Амели в халате сидела на краю постели, вид у нее был потерянный.

– Джордж дал мне свое успокоительное, – сказала она. – Я не знала, что он его принимает…

– Мама, тебе надо лечь.

– Нет, я не в состоянии. Лучше пойду в гостевую комнату. Или посплю в кресле.

– Ты замерзнешь.

– А снег все еще идет?

– Да.

– Наверное, до нас теперь трудно добраться?

– Немного труднее. Но я только что слышала, как подъехала машина, – вероятно, это доктор.

– Бедный доктор Грант! Он так любил Ангуса, играл с ним в гольф.

На секунду Кейт подумала о тележке, которую Скотт подарил отцу накануне, чтобы он возил в ней свои клюшки,