Элеонор сосредоточенно набрала указанный телефонный номер.

— Это Элеонор, — объявила она. — Слушай меня внимательно и не смей перебивать. Мне стало известно, что в мое отсутствие ты опять вторгся в мой дом. Подчеркиваю: в мой дом! Считаю нужным разъяснить тебе все по пунктам. Первое. Чтобы твоей ноги не было больше на моем пороге. Второе. Живу я в этом доме или переехала, продала его или заложила, тебя не касается. Третье. Никогда и ни при каких обстоятельствах ты больше ни пенни от меня не получишь, даже если будешь стоять на паперти, а это, я уверена, не за горами. Четвертое и главное: не смей запугивать мою дочь. Я готова на все, защищая своего ребенка. Я все сказала.

Элеонор бросила трубку.

Ромилли наблюдала каждый этап этого преображения. Теперь она могла поклясться, что увидела реинкарнацию своего деда.

— Что? — спросила Элеонор, увидев изумленный взгляд своей дочери.

— Ты это или не ты?! — радостно воскликнула Ромилли. Она была готова захлопать в ладоши. — Льюис, отвечайте, что вы сделали с моей мамочкой? Где милая, кроткая Элеонор Ферфакс? И почему этот терминатор так похож на нее внешне?

— Прекрати, дорогая. Я лишь сделала то, что давно должна была сделать, — грустно проговорила Элеонор. — Все эти годы я вела себя преступно безответственно. Самых близких и дорогих мне людей, тебя и отца, я заставила страдать из-за лжи этого бесчестного человека. Я не могу повернуть время вспять, но надеюсь хоть теперь сократить урон от своих оплошностей. Мне не дает покоя то, что ты бросила учебу. И… Настало время быть полностью откровенной с тобой. Я должна тебе кое в чем признаться.

— Что ты хочешь сказать, мама? — встревоженно посмотрела на Элеонор Ромилли.

— Присядь, дочка, — попросила женщина.

Ромилли удивленно посмотрела вслед Льюису, который деликатно вышел из гостиной, оставив мать и дочь наедине.

- Помнишь, мы заговорили с тобой о необходимости привлечь юриста к решению проблем, связанных с визитами твоего отца? — вкрадчиво начала Элеонор.

— Конечно, помню, — подтвердила Ромилли.

— Мы говорили о том, что нам потребуются деньги.

— И это помню, — вновь кивнула дочь.

— А потом я продала две свои работы. Я сказала тебе, что продала старые работы, в то время как старой была только одна, а второй проданной картиной был твой портрет.

— Тот?! — в ужасе воскликнула Ромилли.

— Да, милая. Тот, для которого ты позировала мне обнаженной… Но тебе не нужно об этом тревожиться, дочка. Коллекционер заверил меня, что никогда не выставит его для всеобщего обозрения.

— Ты поверила ему? Какая коллекционеру радость от картины, которую он не может никому показать? Если бы я знала, то никогда бы не согласилась позировать! Мама, ну как ты могла? — неистовствовала Ромилли.

— Успокойся, милая. Это был… не совсем коллекционер, — замявшись, проговорила Элеонор.

— Кто это был? Кто купил этот портрет?

— Нэйлор, — ответила мать.

— Нэйлор?! Странно. Зачем ему понадобилось покупать у тебя картины?! — настороженно спросила Ромилли.

— Они понравились ему.

Ромилли недоверчиво посмотрела на мать, тяжело вздохнула, поднялась с дивана и поплелась в свою комнату.

Девушка перестала понимать происходящие вокруг нее вещи. Все люди, даже мама, которую она, казалось, знает насквозь, преподносили сюрприз за сюрпризом. Ромилли больше ни в чем не могла быть уверена до конца.

Меньше всего она понимала, зачем Нэйлору, который общался с ней лишь под давлением обстоятельств, понадобилось за такие деньги покупать ее портрет. И что это за странная прихоть — обладать портретом женщины, которую сам же и отверг?

На выходные, как и планировали, Льюис, Элеонор и Ромилли отбыли в дом Льюиса.

— Что с тобой, дорогая? Ты так бледна в последнее время, — спросила Элеонор.

— Ничего, — ответила Ромилли. — На свежем воздухе пройдет.

— Льюис предлагает устроить пешую прогулку по городу. Присоединишься?

— Если ты не будешь возражать, мне бы хотелось взять машину на пару часов. Вам ведь она не понадобится? — поинтересовалась Ромилли.

— У Льюиса своя в гараже.

Ромилли села за руль. Она хорошо помнила дорогу к загородному дому Нэйлора. И знала, где хранится запасной ключ. Девушка испытывала непреодолимую потребность разобраться, что сталось с ее портретом. В городской квартире он храниться не мог, в этом Ромилли была уверена. Следовательно, он был где-то в загородном доме. Из слов Льюиса Селби девушка знала, что Нэйлор отправился за границу на две недели. Она решилась на весьма экстравагантный поступок, сознавая, что в случае неудачи рискует нарваться на серьезные неприятности.

Ромилли благоразумно оставила свой автомобиль вдали от дома Нэйлора Карделла и подошла к зданию с черного входа. В потайном месте девушка нащупала ключ и открыла дверь. Она была уверена, что приходящие служащие, уборщица или садовник, не появятся в эту субботу.

Ромилли вошла в дом и огляделась.

Портрет был не из таких, какие вешают в холле или в гостиной.

И потому девушка начать поиск со спальни хозяина…

— Как ты сюда попала?!

Ромилли вздрогнула и обернулась на голос. Нэйлор стоял в дверях своего кабинета, мимо которого Ромилли только что прошла.

— Ищу свой портрет, — честно призналась девушка. — Где он? Отдай мне его, я обязуюсь вернуть деньги.

— Я не собираюсь расставаться с ним. Не для того я его купил. Эта сделка обратной силы не имеет. Ты даже не автор, — сухо проговорил Нэйлор Карделл.

— Но я позировала, и портрет был продан без моего согласия.

— Это ничего не значит. Если ты изучала законодательство, то должна бы это знать.

— Я заплачу, сколько ты потребуешь, — заверила его Ромилли.

— У тебя нет таких денег.

— Когда мне исполнится двадцать пять, я получу доступ к трастовому фонду деда, — сообщила Ромилли.

— Это интересно. Зайди-ка в мой кабинет. Обсудим это.

— День больше подходит для прогулок, — проговорила девушка, не желая идти в его кабинет.

Она повернулась к выходу.

Нэйлор сошел вслед за ней по лестнице, но перегородил ей проход на нижней ступени.

— Ты досрочно вернулся из поездки? — предположила девушка.

— Отнюдь не потому, что хотел застукать тебя здесь. Просто пришлось прервать командировку, чтобы быть сегодня на одной важной встрече в Лондоне, — с готовностью объяснил ей свое присутствие Нэйлор.

— Я и не надеялась на успех. Но чувствовала себя обязанной что-то предпринять, — с вызовом произнесла Ромилли.