городе Константинополе. Россию Каподистрия призывал отказаться от эксклюзивного протектората над Дунайскими княжествами и Сербией.

Между тем русские войска без особого сопротивления заняли весной 1828 года Молдавию и Валахию. Летом российская армия под командованием Петра Витгенштейна перенесла боевые действия за Дунай, заняла Добруджу. Однако относительно немногочисленным русским войскам оказалось не под силу овладеть турецкими крепостями к югу от Дуная. Подкрепление в виде Гвардейского корпуса позволило сломить сопротивление лишь Варны. Турецкие гарнизоны в Шумле и Силистре продолжали оборону, а между тем мусульманские партизаны стали наносить болезненные удары по российским коммуникациям.

Недовольный итогами кампании 1828 года Николай I назначил нового командующего – Ивана Дибича. 11 мая 1829 года русские войска добились решающей победы в битве при Кулевче в Восточной Болгарии. Вскоре после этого сдалась Силистра, россияне пересекли Балканы и заняли Адрианополь вблизи Константинополя. Порта была вынуждена запросить мирных переговоров.

Дибич был готов продолжать наступление вплоть до Константинополя, но признавал, что имевшихся у него 25 тысяч солдат явно не достаточно для покорения полумиллионной столицы Османской империи.

Между тем российская делегация на переговорах в Адрианополе получила указание добиваться мирного соглашения на условиях подтверждения Аккерманской конвенции и покрытия военных расходов России. Данная директива основывалась на обосновании Дашкова, что внезапное падение Османской империи может вызвать интриги европейских держав и формирование враждебных союзов против России. Царедворец настаивал, что Российская империя не нуждается в новых территориях. Вместо этого ей нужно «распространение её влияния между соседствующими народами», которое можно обеспечить «продлив существование Оттоманской империи на известных условиях».

Турецкие представители на переговорах без малейшего сопротивления приняли российские условия. Дибич по поводу этого писал, что османы уже не смотрят на Дунайские княжества как на своё достояние «и без всякого затруднения согласились бы на полную уступку».

Однако правительственные круги были непреклонны. Через два дня в Петербурге Николаем I был созван Особый комитет по восточным делам. Собрание рассмотрело альтернативные варианты политики России в отношении Турции.

Наряду с выше описанными программами Каподистрии и Дашкова на рассмотрение комитета был вынесен меморандум российского представителя в Греции Марка Булгари. Последний предлагал превращение Константинополя в вольный город под российским протекторатом. Среди прочих государств на территории разделённой Османской империи Булгари предусматривал образование зависимого от России объединённого княжества Молдавии, Валахии и Дунайской Болгарии.

Комитет высказался в поддержку продолжения политики «слабого соседа» в отношении Порты. Ключевым аргументом являлось стремление не раздражать европейские державы. Но разразившаяся через два десятилетия Крымская война показала ошибочность этой концепции.

Потеряв в 1856 году выход к Дунаю, Петербург утратил своё былое влияние в Валахии и Западной Молдавии. Последующие события вокруг Румынии показали, что обладающей более слабой экономикой России сложно конкурировать за влияние в малых государствах с более сильными европейскими экономиками. Гораздо более надёжным средством доминирования являлось включение оспариваемых регионов в состав Российского государства. Об этом свидетельствовали примеры Прибалтики, Финляндии, Польши и той же Бессарабии.

Могила Ахилла, ключ от Дуная и путеводный маяк. Как Россия пришла на остров Змеиный

В 1829 году благодаря заключению Адрианопольского договора с Турцией дельта Дуная перешла под контроль России. Дунай впадает в Чёрное море тремя основными рукавами и для контроля над всем устьем полноводной реки важен остров Змеиный.

Стратегическое значение также определялось его расположением на морском пути из Северного Причерноморья к проливам Босфор и Дарданеллы.

А ещё интерес к острову был вызван тем, что он был важным культовым центром древнегреческой цивилизации. В VI веке до н. э. здесь был воздвигнут храм ионийского ордера (стиля) и сформировался культ бога-героя, покровительствовавшего мореплавателям и торговцам.

На IV–III века до н. э. пришёлся расцвет Ахиллова святилища, который посещали представители различных эллинских полисов, но патроном храма являлась Ольвия (влиятельный город на берегу Днепро-Бугского лимана). В честь Ахилла на острове устанавливались статуи, делались памятные надписи.

Во время российского пришествия в Подунавье в XVIII веке на Змеином ещё сохранялись остатки древнего святилища и другие античные артефакты.

Привлекаемые этим русские экспедиции стали посещать остров ещё до его перехода вместе с устьем Дуная под юрисдикцию Петербурга.

В 1801 году здесь побывала специальная гидрографическая экспедиция под руководством морского офицера, первого составителя мореходной карты Чёрного Моря Ивана Будищева.

В 1823 году прошли первые архелогические раскопки на острове и был составлен его план. Руководил данным процессом русский офицер греческого происхождения Николай Критский. Именно он идентифицировал сохранившиеся развалины как остатки храма Ахилла.

В научный оборот информацию об острове как центре культа Ахилла в 1826 году ввел член Петербургской академии наук Егор Келер.

Критский был высокопоставленным чиновником (обер-интендантом) первой российской администрации, чья власть распространилась на Змеиный (в XIX веке он чаще именовался Фидониси). Это было Черноморское военно-морское ведомство. В 1805 году командир Черноморского флота и портов получил также статус Николаевского и Севастопольского военного губернатора.

Территориально в ведении военного губернатора наряду с главными базами флота (городами Николаев и Севастополь) находились Херсонский и Измаильский порты, а также нескольких адмиралтейских поселений на территории Херсонской, Таврической и Екатеринославской губерний. Жители последних трудились на верфях, выполняли различные повинности в пользу флота.

Административным центром данной военно-административной единицы был Николаев. Губернатор подчинялся Морскому министерству (по военной части), а в гражданско-административных вопросах был подотчётен Министерству внутренних дел. В то же время он имел право доклада императору и Сенату.

В отношении Херсонской и Таврической губерний, а также Новороссийского наместничества военное губернаторство было независимо. А ещё губернатор являлся командующим над всеми сухопутными войсками, которые дислоцировались на вверенной ему территории.

Целями такой концентрации власти являлись максимальная мобилизация ресурсов для нужд флота, достижение наилучшего взаимодействия военных и гражданских властей.

Вообще же император Александр I, учредивший Николаевско-Севастопольское военное губернаторство, довольно часто шёл на подобные административные меры.

В 1801 году должности военных губернаторов были введены сразу в пяти приграничных губерниях: Киевской, Подольской, Виленской, Малороссийской и Белорусской. Они являлись высшими правительственными и военными чиновниками в регионах. Важным отличием приморского Николаевско-Севастопольского губернаторства от континентальных аналогов была подчинённость не военному, а морскому министерству.

Двумя наиболее известными Николаевско-Севастопольскими губернаторами были адмиралы Алексей Грейг и Михаил Лазарев. Причём, если первый из них очень почитаем в бывшей столице военного губернаторства, то второй популярнее в былой крымской провинции Николаева.

В 1829 году по предложению главного командира Черноморского флота и военного губернатора Грейга был принят указ «О передаче из Гражданского в Черноморское ведомство маяков на берегах Чёрного и Азовского морей устроенных». Его издание определялось необходимостью расширения сети маяков, модернизацией и удешевлением её содержания.

Этот нормативный акт