депутаты от дворянства и др). Борьба межу кандидатами велась довольно изощрёнными и даже жёсткими средствами. К примеру, лидер одной из конкурировавших «партий» привёз на выборы в Кишинёв бочку вина и щедро угощал им избирателей. Распитие спиртного едва не закончилось кровопролитием.

Основная борьба развернулась между партией, объединявшей родовитых бояр, и представителей мелкопоместной «шляхты». Лидером второй был Василий Росетти-Бэлэнеску. Перед выборами он с отрядом своих подручных явился из Запрутской Молдавии. Отказавшись соблюдать противочумный карантин, он на несколько месяцев угодил под арест в Измаильскую крепость.

На выборах Росетти-Бэлэнеску стал активным участником бурных прений, а затем и силового противостояния. Вот как он описывался в служебной записке генерал-губернатору: «…высокий рост, широкие плечи, зверский взгляд, страшные усы, длинная сабля… – всё приводило в трепет робкие сердца и придавало новую смелость многочисленным его партизанам. Победа осталась за ними. Дерзнувшие сопротивляться вышли с окровавленными носами и побитыми глазами. По большинству голосов друзья их заняли все места в области».

В первый год своего правления Рышкан выступил с резонансным обращением в адрес Верховного совета области. В нём он от имени дворянства возражал против практики произвольного перемещения избранных исправников уездов между различными административными единицами Бессарабии.

Выборы дворянского маршала Бессарабии на новое трёхлетие прошли 15 января 1822 года. Учтя опыт прошлой избирательной кампании, новый царский наместник Иван Инзов решил провести выборы под административным контролем. От участия в дворянском съезде были отсечены потенциальные бузотёры. На заседаниях присутствовал областной прокурор.

Съезд продолжался 5 дней и избрало 80 должностных лиц, но первым из них был областной маршал. Голосование проходило по трём кандидатурам, а победу одержал коллежский советник Иван (Иоанн) Стурза (63 голоса «за» и 31 «против»). Этот крупный землевладелец имел опыт работы в региональном правительстве. В 1823 году он поставил перед Инзовым вопрос о создании канцелярии при дворянском собрании. В неё предлагалось включить несколько сотрудников, однако царский наместник утвердил лишь одну должность – секретаря при депутатском собрании.

Само депутатское собрание состояло из шести выборных персон. Регулярно собираясь, они должны были решать текущие вопросы дворянского самоуправления. Показательно, что когда встал вопрос о материальном обеспечении этого органа (покупка бумаги, конвертов, уборка помещений, оплата сторожа), каждый депутат выделил из личных средств по 100 левов.

Именно в правление Стурзы в Бессарабии были введены должности уездных предводителей дворянства. Первоначально на их плечи легла опека над дворянскими вдовами и сиротами. В дальнейшем же обязанности этих должностных лиц неуклонно расширялись.

Третьим «президентом» бессарабского дворянства (на выборах конца 1824 – начала 1825 годов) стал коллежский советник Иван Башота. Конкуренцию ему составили 4 кандидата. Одним из них был первый маршал региона Рышкан, набравший наименьшее число голосов в поддержку.

Благодаря интенсивной переписке Башоты с генерал-губернатором Воронцовым известно, что в тот период областным предводителям жилось нелегко. Так, многие дворяне игнорировали предписания и поручения предводителя, отсутствовала соподчинённость между областным маршалом и руководителями уездных корпораций.

Башота сетовал, что надорвал своё здоровье на этом поприще и просил досрочно прекратить свои полномочия, передав их временно исполняющему обязанности предводителя. Таковым стал старейший уездный предводитель дворянства Александр (Алеко) Леонард.

Леонард имел греческое происхождение. Только в середине XVIII века его дед прибыл в Молдавское княжество в свите господаря Иоанна Калимаха. Он владел молдавским, греческим, русским, французским и немецким языками, блестяще знал европейскую литературу и философию. В историю Бессарабии Леонард вошёл как один из основоположников молдавенизма (молдавского культурного национализма).

Леонард был весьма популярен в дворянских кругах. Вероятно, его «президенство» было бы долгим, не срази его холера во время эпидемии 1830 года.

30-е годы вошли в историю бессарабского дворянского самоуправления как время предводительства Егора Димитриу. Ему удалось сформировать в корпорации режим личной власти: на ключевые должности назначались преимущественно сторонники Димитру, оппозиционно настроенные дворяне даже не могли свободно выступить на сословных съездах. Данное положение было обусловлено манипуляциями губернского маршала со списками участников съездов и самими голосованиями.

На дворянских конгрессах 1837 и 1840 годов остро встал вопрос о финансовой отчётности предводителя, которую он не желал представлять публично. Последовали жалобы на действия Димитриу в центральные органы власти. В 1840 году императором Николаем I было принято беспрецедентное решение: считать недействительными последние дворянские выборы, Димитриу от участия в новых выборах отстранить.

В 40-е годы на должность губернского маршала вернулся Стурза, его преемником стал, вероятно, первый уроженец Бессарабии на посту губернского предводителя (ранее предводители являлись уроженцами Запрутской Молдовы, переехавшими в Пруто-Днестровье). Это был Иван Зилоти – 25-летний выходец из Оргеевского уезда. Правда, высокую должность он занимал как временно исполняющий обязанности. Главным его поприщем в тот период было руководство кишинёвско-оргеевской корпорацией дворян.

Именно он от лица Бессарабского общества выступил с ходатайствами к новому императору Александру II об избрании бессарабским дворянством председателей уголовного и гражданского судов, восстановлении выборности полицейских чинов. Вскоре эти просьбы были удовлетворены.

Выборы 1860 года стали последними перед началом «Великих реформ» Александра II. Явным их фаворитом был отставной военный, князь Михаил Кантакузен. Это была уже вторая его избирательная кампания в губернские маршалы. В ходе первой каденции он прославился тем, что полностью погрузился в общественно-государственные дела, жертвовал на них много личных средств.

В качестве условия своего переизбрания Кантакузен попросил у дворянского общества собрать на нужды областной корпорации 10 тыс. рублей серебром (по 1 копейке с каждой десятины земли). Более 100 дворян (около половины выборщиков) поддержали своего предводителя финансово. На новый срок князь был избран почти единогласно (205 голосов «за» и всего 2 «против»).

Во время второй «трёхлетки» Кантакузена (всего он избирался 4 раза) схожий финансовый механизм был выбран для организации железной дороги в Бессарабии. Дворяне решили собрать со всех землевладельцев края (независимо от сословия) по 1 копейке с десятины. Деньги предназначались для финансирования проектных работ, а распоряжаться ими мог особый комитет во главе с предводителем дворянства. Сбор средств прошёл 1867 году.

Под председательством Кантакузена дворянские органы Бессарабии участвовали в обсуждении животрепещущих реформ царя – освободителя: аграрной, земской, судебной. Однако в губернской общественной жизни уже наступала новая эпоха. С учреждением земских органов дворянское собрание перестало быть главным средоточием политических дискуссий и демократических процедур.

Тем не менее, дворянская сословная корпорация, учреждённая российскими властями, стала важной школой демократии для Пруто-Днестровья. Введение всесословного земства являлось логическим продолжением приучения к выборам «первого» сословия.

Предводители дворянства занимали исключительно важное положение в политическом системе Бессарабии вплоть до революционных событий 1917 года. Их важнейшим предназначением оставалось отстаивание региональных бессарабских интересов перед имперским центром.

Русский царь и болгарско-гагаузское самоуправление