– Становятся.

– Так вот, мне интересно. Они делают то же самое, чему учат нас?

– Пытаешься поставить себя вровень с богиней? – в оранжевых глазах появился предостерегающий огонек. И нет, это не для красного словца! Самый настоящий огонек заполыхал. Арван точно обладает огненной стихией.

Но меня это не напугало. Я сохраняла спокойствие. Только улыбнулась:

– Я спросила лишь то, что спросила. В моем вопросе не было двойного дна.

Некоторое время Арван молчал, задумчиво рассматривая меня. Наконец сказал:

– Это началось давно. Боги сильнее богинь, и какое-то время это даже радовало, что мальчики начали рождаться чаще, чем девочки. Но постепенно, конечно, из-за этого пришлось изменить наш уклад. Еще до моего рождения и до рождения моего отца многое в нашем мире изменилось. Брак между богом и богиней – редкость. Просто потому, что сами богини – редкость. Но свободными они, как правило, не остаются. Быстро находят, с кем составить семейную пару. Как я уже сказал, из-за создавшейся ситуации пришлось менять уклад. Роли мужа и жены тоже претерпели некоторые изменения. То, чему вас здесь учат, норма. Брак с богиней – исключение. Да, он отличается от брака со смертной девушкой, но это тебя ни в коей мере не касается.

Ну да, ну да. Где я и где ваши богини. Логично даже предположить, что богини у них на вес золота, раз такие редкие. Значит, за одной богиней ухаживают толпы богов, а она может капризничать и выбирать. После замужества ее, вероятно, тоже не заставляют ублажать мужа, думая только о его потребностях. Но где эти богини, а где мы, смертные жены.

– Благодарю за ответ, – сказала я, не позволяя раздражению прорваться. – Ты сказал, что был недобор. Девять богов собрались жениться, а девятой невесты не хватало. Выбрали меня. В таком случае возникает вопрос. Какая такая великая нужда заставила тебя жениться на первой же попавшейся девушке? Ведь за мной даже не наблюдали. Ты не мог знать, насколько тебе повезет или не повезет с женой. Но при этом все-таки женился. Почему?

– Правильные вопросы задаешь. И очень интересные, – Арван прищурился. – Эта традиция уходит корнями в древность. Молодые боги женятся и только после этого приобретают статус взрослых богов.

Ему удалось меня удивить. Я моргнула, изумленно рассматривая Арвана. И вот этот мужчина, статный, сильный, мужественный… не считая странноватой прически. Однако совсем не юнец, считается невзрослым? Ну то есть до женитьбы на мне считался невзрослым. А каким тогда? Ребенком? Парнем? Желторотым, оранжевоглазым птенцом?

Арван подался вперед, наклоняясь ко мне.

– Интересно, какие мысли бродят в твоей голове, когда глаза отражают столь высокую степень озадаченности.

А что мысли? В моих мыслях сквозь красивое божественное лицо проступал гигантский птенец нежно-желтого цвета. Цыпленок потому что.

– О чем же ты думаешь… – прошептал Арван.

Бог резко подался вперед, обхватил мою голову и заглянул в глаза. Мир перевернулся. Но образ удержался. Чирик-чик-чик.

– Что это было?! – потрясенно выдохнул Арван, отпуская меня и резко отстраняясь. С такой силой, что диван чуть из-под себя не вышвырнул.

Перед глазами плыло. Несколько секунд я пребывала в странном мареве, прерываемом лишь чириканьем птенца, но потом опомнилась. Моргнула, сбрасывая с себя наваждение.

Этот гад забрался ко мне в голову. Вот, что он сделал! Мысли он, конечно, не читает. Пока не обхватит голову и проникновенно в глаза не заглянет.

Накатила злость. Я улыбнулась:

– После слов о взрослых женатых богах я поняла, как ты нежен и молод.

– Нежен?

– Мил, желторот…

– Ты представила меня цыпленком?! – взревел Арван, вскакивая с дивана.

Надо мной как будто гора выросла, да еще молнии над ней забили. Энергетические.

Но злость помогла справиться с наплывом божественной энергии.

– А еще неуравновешен, как подросток, – добавила я.

Нет, все-таки не справилась. То ли Арван над собой контроль потерял, то ли намеренно так шандарахнул. В общем, я потеряла сознание от напряженной, потрескивающей энергии, наполнившей комнату.

А ведь я хотела спокойно поговорить. Выяснить, нет ли у него возможности отказаться от неудачной жены. Арван все испортил. Гад!

Я очнулась в объятиях бога. Красиво звучит? Да. А мне захотелось плюнуть этой сволочи в лицо!

Сдержалась, конечно. И еще раз сдержалась, когда он переложил мое тело со своих рук на кровать.

– Пришла в себя? Хорошо.

Лицо Арвана склонилось над моим. Кажется, в глазах даже мелькнуло облегчение. Но, наверное, мне все же показалось.

– Что это было? – прохрипела я.

Арван поморщился от скрипа моего голоса. Сходил до тумбы с графином. Налил мне воды, подал стакан. Я приподнялась, чтобы сесть.

Тело слушается и даже почти не дрожит. Уже хорошо!

Осушила стакан до дна. Только после этого Арван ответил:

– Ты разозлила меня. Я не сдержался.

– Чем разозлила?

– Ты на самом деле не понимаешь? Ты представила меня каким-то жалким птенцом. Это… – он замялся, подбирая слово, и наконец возмущенно выдал: – Оскорбительно!

– А я на самом деле не понимаю, – после того, как попила воды, голос звучал намного лучше и почти не хрипел, – я ведь не специально. Это образ, который возник в моей голове в ответ на твои слова. Я не пыталась тебя оскорбить. Я даже вслух ничего не говорила. Ты сам полез в мою голову!

– Ты не имела права так думать обо мне.

– Может, у меня нет прав в принципе на то, чтобы думать?

Арван вперил в меня раздраженный взгляд. О! Закипает.

– Меня оскорбляют твои мысли обо мне.

– Ты бог, не могу запретить.

На какой-то миг показалось, что он меня убьет. Ну вот опять. Да что с ним такое? Ведет себя, как неуравновешенный подросток!

Я решила пояснить:

– Оскорбить кого-то невозможно. Только мы сами решаем, оскорбиться на что-то или нет.

– Что ты несешь?

– Чудеса психологии.

Бог разом перестал злиться. Как-то расслабился даже. Присев на кровать, воздел глаза к потолку.

– Мне досталась сумасшедшая жена.

А с сумасшедших, между прочим, никакого спроса.

– Так, может, поменяешь? – с надеждой спросила я. – Пока не поздно.

Арван перевел взгляд на меня.

– Ты не хочешь быть моей женой?

Поразительная догадливость! Но я решила не злить его. Судя по всему, Арван – неуравновешенный тип. Слишком легко вывести его из себя. Может, меня обманывает внешность взрослого, сильного мужчины? Может, слова о божественной взрослости таят в себе какой-то особенный смысл? И он, по сути, подросток? Буйный, неуравновешенный, на пике гормональной перестройки!