помчались навстречу приключениям: обеду из трех первых блюд, двух вторых, десяти вариантов закусок и невероятного десерта, который подавали с полусладким просекко, но это я уже плохо помню – расскажу вам в следующий раз!

Мы наконец-то доехали до траттории[36], в которой нас ждал рождественский обед. Теперь даже при воспоминании о нем у меня начинается тахикардия от переполняющих меня чувств. Как это было прекрасно, и как я вообще выжила после того, как съела эти 100500 блюд! Я-то раньше всегда хвасталась перед итальянцами нашими новогодними тазиками с оливье и заливными, но тут, как оказалось, и наши отечественные застолья отдыхают. Кстати, один раз я принесла холодец на новогодний стол к друзьям своего жениха… Некоторые из них до сих пор со мной с тех пор боятся заговорить и обходят стороной…

Итак, в траттории нашей семье выделили большой длинный стол, так как пришли и доехали все родственники из Кьянти. Милена сняла свою норковую шубу и шелковые перчатки: под ними прятался шикарный маникюр вишневого цвета. Я робко спрятала свой отросший нюд под стол (легче было встретить терминатора на улицах Флоренции, чем найти хорошего мастера за неделю до торжества).

Анна, моя будущая свекровь, элегантно скинула пальто и села рядом со мной, а напротив меня восседала королева Милена! Мне было интересно за ней наблюдать: эта 92-летняя итальянка редко что-то говорила, только если по существу: «Передай мне правильный бокал для шампанского, amore».

Ей нравились широкие бокалы на старый манер, я их называю «голливудские». Ее голос был тих, но в шумном ресторане его услышал каждый член семейства. И все сразу же ринулись искать правильный бокал для просекко, которого почему-то не оказалось рядом с синьорой. «Вот это уважение к бабушке», – подумала я и тут же поняла, что никогда не слышала, чтобы ее кто-то называл «nonna» – бабушкой! Во мне закрались сомнения: а родственница ли она вообще всем этим людям? Они простые люди, живут всю жизнь в деревне в своих виноградниках и оливковых рощах, откуда у них в роду появилось это чудо – Милена?!

Но тут случилось страшное: я увидела ее взгляд. Grazie a Dio[37], взгляд был направлен не в мою сторону. Милена презрительно смотрела-медитировала на наряд Анны: нежно-голубая водолазка из кашемира и белый жакет – зимой это довольно странное летнее цветовое сочетание. Вообще у Милены был богатый набор презрительных взглядов: выучив их, вы могли бы и вовсе не понимать итальянский, настолько красноречиво каждый ее взгляд выражал отношение к происходящему. Я была новенькой в их семье, да еще и инопланетянкой-эмигранткой, поэтому меня чаще удостаивали одобрительно-снисходительным взглядом: «Что с нее взять, она молода и прекрасна, пусть так и продолжает посыпать пасту с морепродуктами пармезаном (хотя многие итальянцы за это могут и убить, особенно повара) и пусть продолжает надевать эти уродливые тимберленды».

И вот, словно с небес, к нам на стол стали опускаться закуски из Тосканы: брускетта с сочными помидорами и базиликом, нежнейшее прошутто (такой вкусной ветчины я не ела даже во сне), кростини[38] с печеночным паштетом… Паштет, кстати, заботливо разогревался в керамической чашке, под которым стояла свеча, «потому что паштет должен быть горячим на хрустящем хлебе, разве вы не знали?» – спрашивали меня глаза Милены, когда я начала охотиться за паштетом, ведь его любили все члены семьи. И только я подумала, что неплохо бы, чтобы принесли добавки, сверху опустился еще один тазик поднос с любимыми кростини.

Я же хотела рассмотреть ангела, который нас одаривал этими чудесными кростини, и подняла голову: на меня смотрел двухметровый стройный официант – сын хозяина траттории (в Тоскане вся семья при деле). Вы спросите, почему двухметровый? Итальянцы же вроде бы невысокий народ. И у меня есть для вас одно предположение: возможно, когда-то давно в Тоскане была большая потасовка тусовка с викингами (историки вам расскажут), которые, как многие из нас, остались жить здесь, на солнечной земле обетованной, и через поколения повлияли на то, что мужчины Тосканы по подсчетам многих женщин ученых намного выше своих сородичей с юга! Хотя эта горячая фантазия родилась у меня в голове за пару минут, нафантазировать такое совершенство, как этот официант, я бы все равно не смогла. Одет он был как миллионер из списка Форбс, за исключением того, что на дорогую рубашку он нацепил симпатичный фартук, а фигура его была точь-в-точь как у скульптуры Давида на площади Синьории во Флоренции, и, судя по всему, его карие глаза и каштановые волосы ждали крупного предложения по рекламе. Презрительный взгляд Милены превратился в нежно-одобрительный: «Дорогой, – прошептала она, – ты как раз вовремя!» – «Синьора, если вам что-нибудь нужно, зовите меня!» – ответил ей официант, сопровождая свои слова взмахом длинных ресниц.

«О да, я тебя, конечно, позову, и не один раз», – говорил гордый взгляд королевы, но она лишь тихо и с достоинством произнесла лаконичное «grazie»…

Анна могла расслабиться и наконец-то начать есть.

После закусок принесли пасту с соусом из дикого кабана (если захотите заказать ее в траттории в Тоскане, так и говорите: паста аль чингиале[39], пер фаворэ). Но заверять, что это что-то невообразимо вкусное, я не посмею, потому что нас, мясоедов, в Тоскане первым делом убивает наповал своим нежным вкусом флорентийский бифштекс! Говорят, что даже веганы на время поездки в Тоскану на пару дней становятся хищниками ради того, чтобы испытать все оттенки удовольствия от жаренного на гриле стейка: это самый сочный, самый нежный стейк в мире! Пиццей клянусь!

После пасты al cinghiale принесли тортеллини[40] в бульоне пармиджано! Так и прочитайте предыдущее предложение – потягивая это «пармиджаааано», если хотите, даже пропойте его, ведь этот благородный сыр томился на полках в сыроварне больше двух лет, чтобы оказаться у нас на столе! Эти tortellini con brodo di parmigiano оказались для меня последним, решающим ударом. Больше моя душа и тело себе позволить не могли, даже если бы и захотели, место в желудке было безвозвратно заполнено вкуснейшими кростини и первой пастой, на продолжение он (желудок) совсем не рассчитывал.

Я посмотрела на Милену, которая размеренно трапезничала и улыбалась, кивая всем за столом, как бы соглашаясь, что с рестораном и на этот раз не прогадали… Эта милая, почти столетняя синьора даже бровью не повела, доев тортеллини, более того, мне казалось, что она с нетерпением ждала продолжения банкета. Воистину, чудеса, да и только: где в этой хрупкой маленькой итальянке умещались все рождественские блюда, одному Джезу