России около 500 приходов и монастырей, которые с полным правом можно назвать социально активными ячейками гражданского общества, собирающими вокруг себя молодежь, интеллигенцию, организующими творческие центры, школы и фонды. В 2005 г. социолог Сергей Филатов оценивал количество такого рода общин в 200–250 на 12 тыс. зарегистрированных объединений.

Между тем это совсем не значит, что больше никакой активности нет: социальную функцию выполняют и государственные по существу проекты или инициативы спонсоров, в которых церковь участвует символически или полусимволически. Намного более важную роль играют сотни, а может быть и тысячи, рядовых приходов, которые в поселках и деревнях являются единственным центром духовной, культурной жизни, хотя у них и нет больших проектов, молодежи и интеллигенции. Новые епархии и активные приходы становятся инструментом, скрепляющим разорванное атомизированное общество, по мере того, как священник и прихожане, верующие и окружающее общество начинают жить одними и теми же нуждами.

В рамках социального служения нет системы, оно неоднородно, хаотично, создание хотя бы какой-то системы началось лишь с 2010 г., когда Отдел по благотворительности и социальному служению возглавил епископ Пантелеимон Шатов (в миру о. Аркадий Шатов, возглавлявший в Москве один из самых социально активных приходов). Порталы «Милосердие. Ру» и «Диакония. Ру» фактически стали общецерковными социальными узлами связи и информации, была сделана попытка распространить добровольческое движение, созданное в Москве епископом Пантелеимоном, на всю Россию (о том, насколько это удалось сделать, судить пока рано, так как не более 1000 чел. добровольцев в столице – это пока единственное крупнейшее движение в стране, все остальные примеры в регионах малочисленны и фрагментированы).

Рост приходов и развитие общинного сознания сами подсказали выход в виде социального православия евангелического типа. Оно естественным образом вырастает из христианского вероучения, из веры как таковой, в какой-то степени ломает привычные для православных приходов и епархий стандарты, особенно в том, что касается дистанции между клиром и мирянами, независимости суждений и действий. Евангелическое православие складывается на фоне преодоления стереотипов, традиций, этики, сложившихся еще в советское время, недостатка общинной жизни (радикальной реакцией на нерешенность приходского вопроса стало кочетковское движение, сформировавшееся в конце 1990-х гг. и создавшее систему «общин-семей», но оно осталось «вещью в себе», полузакрытой общинной сетью внутри РПЦ). Сила социального православия в том, что оно опирается на общину и формируется как принципиальный выбор общины, которая объединена, прежде всего, вокруг веры и проповеди Евангелия и принимает независимые, творческие решения во главе со своим настоятелем.

Работа в региональных епархиях только начинается, а епископы только знакомятся со своими приходами, но уже есть примеры конкретной социальной работы, а не только административной. Один из примеров – Братская епархия (Иркутская митрополия). Все проекты новой епархии (образована в октябре 2011 г.) осуществляют волонтеры (координатор социальных проектов Анастасия Черепанова, автор брал интервью с ней в июле 2012 г.[184]). Епископ Братский и Усть-Илимский Максимилиан (Клюев) приветствует активное участие мирян в церковно-общественной деятельности, к проектам привлекается молодежь. В епархии регулярно собирают одежду для неимущих, священники ездят по деревням и там раздают одежду нуждающимся, берут с собой сколько могут. Один из активно и успешно развивающихся проектов епархии – это скаутские лагеря. Епархии администрация передала территорию и здания детского лагеря. Лагерь будет существовать на субсидии из областного бюджета как социально-образовательная база. В качестве социально ориентированного проекта епархия развивает духовно-просветительский центр «Добродетель», который получил гранты от государства. В рамках центра «Добродетель» существует молодежный клуб для думающих подростков, литературный клуб семейного чтения христианской литературы для родителей и подростков. Театральная лаборатория также работает на воцерковление тех семей, которые воспринимают православие только как традицию. Как отмечают представители епархии, «через театр проповедуется живое православие, помимо этого ставятся постановки на социальные темы и планируется проведение театрального фестиваля». В рамках центра действует детский фотокружок для начинающих журналистов, центр семьи, материнства и детства «Под сердцем». Выездной киноклуб показывает кино по деревням, так же как и театралы ездят с постановками по районам, проповедуя и помогая людям. Главная цель проектов – поднять самосознание людей и воспитать добровольцев. Более того, епархия организует круглые столы для волонтеров и общественных организаций, координирует деятельность активистов из разных объединений[185].

2.3. Религиозные институты в структурах Евросоюза

Христианские церкви занимают важное место в общественной структуре стран Евросоюза. Среди негосударственных организаций церкви являются наиболее пестрым и многообразным сообществом, в которое входят различные юрисдикции, деноминации, группы и движения разных конфессий и направлений. В конфессиональном смысле христианские церкви представлены четырьмя основными группами: Католическая церковь, православные церкви, классический протестантизм (лютеранство, реформатство, Англиканская церковь, Методистская церковь), евангельский протестантизм (баптизм, евангелизм, пятидесятничество, адвентизм и т. д.). В организационном плане для нас в большей степени интересны совсем не национальные церкви сами по себе, поскольку отношения каждой церкви со своим правительством и государством – это отдельные темы. Кроме того, рассмотрение влияния христианских церквей не требует разделения Европы на страны по их конфессиональной принадлежности, так как в результате процессов глобализации и этнокультурной интеграции в каждой европейской стране есть полный набор почти всех известных в мире конфессий и деноминаций. В рамках данной темы имеют значение наднациональные общеевропейские структуры религиозных институтов, которые взаимодействуют со структурами Евросоюза либо принимают участие в решении общеевропейских социально-политических задач.

Исследователи подчеркивают роль Католической церкви как заметного актора политических процессов: «если на международной арене она выступает в качестве суверенного государства, то во внутренней политике суверенных государств – в качестве религиозного института. <…> Декларируя формально неучастие в политической деятельности, в реальности Церковь придерживается четко выраженных политических позиций, отстаивая демократическое политическое устройство государства при сохранении рыночной экономики и ее дальнейшей глобализации. При этом в качестве основного требования она выдвигает принцип субсидиарности, то есть недопущения передачи всей власти исключительно на высший (в том числе глобальный) уровень»[186]. Особую роль католицизма в рамках «третьей волны» демократизации 1970—1990-х гг. отмечал С. Хантингтон, это волна была по преимуществу католической – от Испании и Португалии до Восточной Европы и была связана с трансформацией церкви после Второго Ватиканского собора[187]. В православном богословии также есть возможности для осмысления демократических ценностей и плюрализма в рамках идеи «единства в многообразии»[188]. Одновременно с демократизацией церковного мировоззрения церкви участвовали в процессах евроинтеграции – от идеи «единой Европы» до Европейского сообщества и Евросоюза. Представители всех конфессий в ходе опросов демонстрируют значительный процент тех, кто поддерживает интеграцию (католики больше, чем протестанты и православные), в странах, недавно вошедших в ЕС, молодое поколение меньше поддерживает евроинтеграцию, но значение христианской идеи растет в виде