Они спустились в котловину по вырубленным в скале ступеням и расстались до вечера. Игорю предстояло помочь Саше в отборе кандидатов, а Люся отправилась наблюдать за тем, как рабочие оборудуют их новое жилище. Брат строго-настрого приказал ей проследить, чтобы обстановка в домике землян была максимально похожей на привычную. По меркам авестийцев, хижина получалась неудобной и варварски перегруженной излишними деталями интерьера, но Люся ничего объяснять им не собиралась. Упрямство и уверенность в собственной правоте были типичными чертами семьи Комаровых.

Зачем вам четыре стула, госпожа? – встретил ее вопросом бригадир рабочих. – Вы же будете жить втроем?

Он вполне разборчиво изъяснялся по-русски, и потому в разговоре с ним Люсе не приходилось прибегать к языку жестов.

– Так у нас принято, – ответила девушка. – На случай, если придет гость.

– Один? – Бригадир посмотрел на нее с удивлением. – А если придут два гостя или три?

– Тогда мы перенесем стол в гостиную и разместимся там, – терпеливо пояснила Люся. – Трое сядут на диван, а остальные на стулья…

– А не проще пригласить гостей в ресторан? – с тем же искренним недоумением спросил рабочий.

– Тогда уж сразу – отправить их куда подальше! – Девушка возмущенно фыркнула.

– Как продвигается строительство? – прерывая их диалог, спросил неожиданно появившийся Зайнулин.

– А, Марат, здравствуйте. – Люся протянула лейтенанту руку. – Вот, пытаюсь втолковать этим аборигенам, что такое законы гостеприимства.

– Получается? – заглядывая девушке в глаза, спросил пограничник.

– Пока – нет. – Люся покосилась на бригадира. – Вы не забыли о холодильнике?

– Он уже установлен, госпожа, – заверил рабочий и чуточку ехидно добавил: – Как вы и просили – почему-то в гостиной…

– Этот «варяг» неплохо говорит на совершенно чуждом языке, – удивленно сказал Зайнулин. – Когда успел научиться, а бригадир?

– Мы работаем здесь уже третий день. – Рабочий пожал плечами. – А что в этом странного?

– У нас на изучение языка уходит гораздо большей времени, – пояснил лейтенант.

– Большинство авестийцев тоже не в состоянии выучить ничего, кроме родного наречия, – согласился рабочий. – Я принадлежу к коренным островитянам. Способности к языкам у нас в крови.

– До такой степени, чтобы за двое суток освоить абсолютно чужую речь? – удивился лейтенант.

– Не такая она и чужая, – возразил бригадир. – Ваш язык принадлежит к той же группе, что и наш…

– Индоевропейской? – блеснула эрудицией Люся.

– Видимо – да, – согласился рабочий. – Мой личный терминал называет ее по-другому, но сути это не меняет.

– У вас есть свой компьютер? – теперь удивилась Люся.

– У любого грамотного человека есть доступ к машине, – разводя руками, ответил бригадир.

– Так это он обучил вас русскому? – предположила девушка.

– Он мне помог, – почти согласился рабочий.

– Здесь действительно все так странно, – обращаясь к Зайнулину, сказала Люся. – Игоря это даже беспокоит…

Когда Люся упомянула Голикова, на лице лейтенанта появилась гримаса недовольства. Добил пограничника вопрос, который бригадир задал хозяйке жилища:

– В спальне вашего брата мы установили обычную кровать, а в вашей – сдвоенную, но, если хотите, мы закажем на фабрике цельную кровать такой же ширины…

Люся смущенно взглянула на пограничника и, вновь обернувшись к рабочему, пробормотала:

– Не стоит беспокоиться. Нам с… мужем… – Девушка невольно прислушалась, как звучит новое слово, и пришла к выводу, что пока оно немного режет слух. – Нам будет удобно и на сдвоенной. Зайнулин скрипнул зубами и поспешил выйти из домика. Люся задумчиво посмотрела ему вслед и едва заметно вздохнула.

– Нам не грех и самим кое-чему поучиться, – сказал Игорь, глядя, как новобранцы проходят импровизированную полосу препятствий.

– На переподготовку прибыли воины из самых лучших подразделений, – ответил на его замечание Лейц. – Однако у них нет боевого опыта, да и все их физкультурные навыки относятся скорее к области акробатики, чем боевых искусств. Вряд ли при помощи двойного сальто можно выиграть рукопашную схватку.

Игорь взглянул на одного из бойцов, который перепрыгнул через «забор» именно так, как сказал инспектор.

– Сейчас проверим, – снимая поясной ремень, решил Комаров. – Игорь, посуди…

Голиков усмехнулся и забросил ремень товарища на плечо.

Только что сформированный взвод выстроился после преодоления полосы на маленьком плацу, и инструкторы-земляне прошли вдоль строя, внимательно осматривая солдат. Никто из воинов не выглядел утомленным и даже не вспотел.

Саша наугад выбрал двоих и коротко объяснил новую задачу:

– Вы должны уложить меня на лопатки…

– Бой или борьба? – уточнил один из солдат.

– Как сможете, – Комаров пожал плечами. Воины сняли форменные панамы и немного расстегнули застежки высоких воротничков.

Саша уже поджидал парней в десятке шагов от строя. Они не спеша зашли справа и слева, однако остановились в нерешительности. Комаров не принял никакой боевой стойки, и потому солдаты не могли сообразить, с чего бы начать.

– Смелее, – подбодрил их Голиков. Воин справа шагнул вперед и попытался ударить Сашу кулаком в голову. Инструктор заблокировал его руку и подсек сзади сразу обе ноги нападавшего. Тот смешно дернул в воздухе пятками и рухнул на спину. Второй солдат не стал ждать, когда землянин выпрямится, и попробовал пнуть его в живот. Комаров легко поймал стопу агрессора в захват и резко вывернул ее. Парень стремительно провернулся в воздухе вокруг своей оси и упал лицом в землю.

Еще до того, как свалился второй солдат, Игорь ткнул пальцем в грудь следующего воина. Он тут же прыгнул вперед и, оказавшись перед Комаровым, провел нечто вроде серии ударов по корпусу инструктора. Первые два неумелых тычка Саша блокировал согнутыми в локтях руками, а от следующих просто ушел. Упрямый солдат продолжил свое хаотичное наступление, но сразу же пропустил короткий удар в челюсть и сел на землю, подняв небольшое облачко пыли. Голиков тем временем указал еще на троих, и возмущенные авестийцы бросились на Комарова сразу всей группой. Саша прекрасно знал, что с толпой неумелых бойцов справиться гораздо легче, чем с одиночкой, ведь они больше мешают друг другу, чем содействуют, а еще он понимал, насколько эффектно и устрашающе выглядит подобная сцена со стороны. Он уложил всех троих буквально за пару секунд. Игорь пожал ему руку и вернул ремень.

Поправив униформу, Комаров обвел тяжелым взглядом притихший строй и недобро усмехнулся.

– Значит, так, сынки, – сказал он на вполне сносном, по утверждению Лейца, авестийском, – здоровья у вас, словно у племенных быков, а вот навыки нулевые. Ни на какие подвиги в таком плачевном состоянии вы не готовы. С этой минуты вы будете испытывать нечеловеческие трудности, но я гарантирую, что через три месяца превратитесь из компьютерных гениев в настоящих солдат. Во всяком случае, не будете в военном деле такими баранами, как сейчас. Разойдись! Пять минут – перекурить! В последний раз…