Пожалуй, она была бы красива, если бы не резковатые черты лица и глубокий шрам на щеке, который не скрывали даже длинные волосы.

– Доброго тебе вечера, Принцесса Цыган, – слегка поклонился Солей.

Я сделала то же самое, но молча, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания.

– И тебе, заклинатель леопардов, – голос ее был низким и грубоватым. – Усади свою спутницу, она, наверное, устала.

Мы оба устроились на мягких подушках, скрестив ноги.

Из дальнего угла послышалось ворчание, и, взглянув туда, я увидела клетку с Ниисой, которая пыталась перегрызть стальные прутья.

Хозяйка шатра довольно улыбнулась:

– Мне сказали, ты пришел по делу.

Невозможно было определить ее возраст, и, глядя в черные глаза, я подумала, что ей, наверное, тысяча лет.

– Я пришел просить тебя об услуге…

– О какой? – Она налила себе вина и откинулась на подушки.

– Хочу, чтобы ты вернула мне этого леопарда.

Цыганка рассмеялась, поглядев в сторону клетки.

– С какой стати мне делать это?

– Принцесса, – осторожно подбирал слова Солей, – Ниису я взял еще маленьким котенком. С тех пор она живет рядом, я считаю ее кровной сестрой…

– Вот так новость! – она хлопнула в ладоши. – В моем шатре еще никогда не было диких зверей в человечьей шкуре. Но что мне с того? Можешь считать пятнистую кошку хоть матерью!

Солей опустил голову:

– Но это мой зверь…

– Не хочешь ли ты сказать, заклинатель леопардов, будто я украла его у тебя? – она положила руку на острый кинжал с рубиновой рукоятью.

– Нет, – покорно отвечал мой спутник. – Ты взяла его по праву сильнейшего. Но я прошу тебя отпустить леопарда, потому что свободное животное не может жить в клетке. Как никто другой ты знаешь об этом. Ведь твой народ не ограничивает себя даже стенами городов. Вместо богов вы почитаете простор и возможность избрать любую дорогу.

Принцесса Цыган внимательно смотрела на Солея, поглаживая кинжал.

– У меня нет сокровищ, которые можно оставить тебе взамен, а оскорблять принцессу жалкими монетами я не стану. Но верю, ты отпустишь леопарда, потому что и сама превыше всего ценишь свободу.

– Ты хорошо говоришь, – кивнула она. – Но я не могу так просто отказаться от своей собственности.

Цыганка подняла руку, не давая Солею возможности возразить.

– Я знаю, чем ты можешь расплатиться за кошку.

Заклинатель леопардов напряженно слушал.

– Я отпущу ее, если ты проведешь со мной ночь! – она хитро сощурилась.

– Что?! – ахнула я.

Мой спутник тут же дернул меня за рукав.

– Можешь подумать, пока не зашло солнце, – великодушно махнула рукой Принцесса. – Но не дольше. И не приходи в мой шатер снова с пустой болтовней.

***

– Это же варварство! – возмутилась я, когда мы отошли от лагеря. – Разве можно вести себя так, будто люди – бесправные рабы?

Солей молча уселся на землю.

– Она просто рехнулась, если думает, что кто-нибудь станет выполнять ее капризы!

– Я это сделаю, – тихо произнес он.

– Что? – Я села рядом с ним. – Ты не должен…

– Это всего лишь игра, Харише. Принцесса Цыган проверяет, насколько далеко я могу зайти.

– Так нельзя! – Я не находила себе места. – Вдруг в следующий раз случится другая беда, и ты тоже расплатишься своим телом?

– Если будет нужно, – откровенно ответил он.

– Солей, но ведь подобное – просто неслыханная чушь в цивилизованном мире!

– Возможно, в твоем. – Он пожал плечами. – Оглянись, ты приехала в Кейптаун и до сих пор не поняла его. Кто сказал тебе, что этот город – рай на земле? Что ты знаешь о нем?

Я прикусила губу.

– Не только запах корицы и шоколада витает в мареве душных ночных улочек. Не одни лишь добрые люди ходят по дорогам! Ты сбежала из родного мира, чтобы раскрыть, наконец, глаза, но и в Кейптауне, видишь то, что хочешь!

– И что же я упускаю, объясни, будь добр? – ехидно спросила я.

Солей уже пожалел о брошенных в досаде словах и попытался смягчить их.

– Харише, цыгане не отпустят Ниису. Через день, а может, и завтра они снимутся со стоянки, и мы никогда не увидим ее. Сколько, по-твоему, кошка протянет в этой клетке?

– Мы можем попросить кого-то о помощи…

– Потребовать отобрать у цыган дикого, ими же пойманного леопарда? – он хмыкнул. – Проще сделать то, о чем просит принцесса. Со мной ничего не случится.

Я встала и стянула с головы платок:

– Поступай, как знаешь. Но ты станешь мне чужим.

– Харише…

Я оттолкнула его и зашагала прочь, пытаясь в сумерках отыскать стены города. Солей не стал меня останавливать.

***

– Я хочу, чтобы ты выпил каждое воспоминание о нем!

Я сидела в чайной беседке и яростно вытирала слезы.

– Как скажешь, – кивнул довольный Шахрийяр.

– Не смей этого делать! – зашипела Амфорная Кошка. И ласково глядя на меня, сказала: – Ты ведь знаешь, забвение – не выход.

Она запрыгнула мне на колени и ласково потерлась о мои мокрые щеки.

– Ты сама слышала, как она попросила меня об услуге, – не унимался Чайный Вампир.

Но стоило ему протянуть руку к моей чашке, Абиссинка вздыбилась и зарычала:

– Только тронь, и я выцарапаю тебе глаза!

– Между прочим, ты нарушаешь волю человека, – ворчливо заявил он, но ладонь все же убрал.

– Какая глупость – соглашаться на подобные условия. – Я не слышала ни слова из их перепалки. – Но это лишний раз подтверждает, как просто для него сделать такое.

– А в чем, собственно, проблема? – стащив со стола чашку моей защитницы, полюбопытствовал Шахрийяр. – Разве он обещал, что будет верен? Клялся, что принадлежит только тебе?

От этих слов я еще горше расплакалась, а темноволосая Аш-Эски пнула вампира ногой.

– За что? – возмутился он.

– Дорогая, – она погладила меня по волосам, – я знаю, ты не хочешь избавляться от воспоминаний о Солее. Ведь вы провели вместе столько драгоценных мгновений.

– Хочу! – рыдала я. – Хочу, чтобы он исчез из моих мыслей со своей дырявой лодкой и глупыми леопардами. Пусть я не услышу о нем больше ни слова!

– Она уже дважды попросила меня, – заметил Шахрийяр.

– Ах ты, прожорливый чайный вампир! – Аш-Эски уперлась руками ему в грудь. – Неужели у тебя нет сердца? Исчезни отсюда, пока я не успокою ее.