Он покачал головой, пытаясь заставить меня замолчать, но я только приложила палец к его губам.

– Я не вправе становиться твоей единственной, отбирать у этого мира твою прекрасную улыбку и голос, распевающий о свободе.

– Но я сам тебя об этом прошу!

– Тогда, я тем более должна отказаться. – Мне было сложно говорить. – Ведь сейчас ты так уязвим, что готов отречься от собственных желаний.

– Все дело в Принцессе Цыган? – опустив голову, прошептал он. – Прости меня. Знаю, что обидел тебя, но послушай…

– К черту цыганскую принцессу… Я давно простила, и только надеюсь, что однажды пойманный цыганами медведь или волк сожрет ее!

Солей не ожидал от меня такой кровожадности.

– Скажи, заклинатель леопардов, ты бы оставил эту лодку и кошек, чтобы уехать со мной в далекий холодный мир? Купить в кассе билет, дождаться голубого поезда и навсегда забыть о парусах и гаремах… Заново учиться жить в городах, где не танцуют по ночам у костра, прячут веселые пестрые рынки в бетон и пластик, запрещают гулять по улицам с дикими животными на поводке…

Мне не требовалось знать ответ – он и так отражался в карих глазах.

– Вот видишь, – я взяла его за руку, – я тоже не могу разом избавиться от всех своих мыслей и надежд…

– Но зачем тебе жить в таком ужасном месте?

– Потому что там – мой дом. В нем я впервые услышала о Кейптауне, увидела сны, научилась мечтать. Чтобы оставаться собой, всем нам время от времени необходимо возвращаться домой…

– Значит, ты уедешь?

Я кивнула, положив голову ему на плечо.

Солей потянулся за шамболиной и через минуту тихо запел, рассказывая о своей печали мне и погрустневшим леопардам.

– Но как же благословение Морской Царицы? – он внезапно прервал песню и посмотрел в сторону Мыса Штормов.

– Думаю, оно значило, что мы честны друг с другом. Не говорим о великой любви, не даем напрасных обещаний…

– Возможно. – Он помог мне встать. – А если все-таки она имела в виду, что мы должны быть вместе?

– Ты же не веришь в предназначение!

Мы зашагали вдоль пляжа, и леопарды нехотя поплелись следом.

– Раньше я не верил и в Царицу Морей…

– Что ж, – я задумалась, – если ты прав, то нам никуда не деться друг от друга. И значит однажды твои странствия приведут тебя к далеким каменным берегам, ты оставишь лодку и отправишься в туманное холодное утро. И, проходя мимо уличного кафе, увидишь за окном меня. Будешь стоять там до тех пор, пока я не подниму взгляд и не пролью кофе на любимые джинсы… А потом мы пойдем в мою маленькую тесную квартирку, где я научу тебя пользоваться лифтом и телефоном…

– Что такое джинсы? – с интересом спросил он.

Я весело рассмеялась:

– Их я тебе тоже куплю! Очень дорогие, чтобы твое мнение о моем мире сразу стало высоким.

– Идет, – Солей поднял меня на руки. – А я привезу тебе красного чая из окрестностей Кейптауна и, может быть, маленького злобного Идыш-Вар…

***

Это была последняя ночь, проведенная на борту его лодки, закончилась она чересчур быстро. Утренний ветер нетерпеливо трепал паруса, когда мы выбрались из хижины на палубу.

– Пора, – сказал Солей, наливая мне горький кофе, сваренный прямо на песке.

Я кивнула.

– Точно не хочешь поехать со мной? – Он взялся за парус.

– Очень хочу, – я погладила обоих леопардов и грустно вздохнула. – Но мой поезд уже сегодня.

– Когда я отплыву, не стой у причала… – тихо попросил он.

Я согласилась, потому что тоже не любила долгих расставаний. И хотела успеть выполнить уйму дел до обеда.

Становилось все жарче, и вот лодка была готова к отплытию. Прежде чем запрыгнуть в нее, Солей крепко обнял меня и, не говоря ни слова, оттолкнулся от причала. Я не стала нарушать данное ему слово и тут же двинулась наверх. И только когда была на плато, обернулась, вглядываясь в морскую голубизну.

Издалека казалось, что кораблик Солея плывет по золотистой солнечной дорожке к самому краю мира.

– Все правильно, – прошептала я. – Отправляйся навстречу солнцу. Будь свободным…

– Есть кто дома? – Я что есть силы постучала по стене чайной беседки, выдернув Шахрийяра из кофеумных раздумий.

– Незачем поднимать такой шум! – Он потер виски. – Я услышал тебя еще за поворотом.

– Слишком рано, чтобы курить эту гадость!

Я отобрала у него колбу с дурманом и спрятала ее на полку.

Хозяин беседки выглядел ошарашенным.

– Что, даже чаю мне не предложишь?

Наглость моя не знала границ, я поставила на огонь воду и выбрала себе чашку покрасивее.

– Ты что, кофеума обкурилась? – участливо поинтересовался Чайный Вампир, так и не поднявшись с дивана.

– Нет, – я сыпанула в чайник душистой травы. – Рассталась с человеком, которого люблю. И теперь мне уже ничего не страшно.

– Так ты пришла насытить меня своей печалью?

– Не совсем.

Наука приготовления чая давалась мне с трудом. Кажется, я заварила слишком крепкий напиток, к тому же залила его крутым кипятком.

– Вот, пей!

Я поставила перед вампиром полную чашку, и он осторожно принюхался к ней.

А когда отхлебнул, тут же скорчил брезгливую мину:

– Это ты называешь чаем? Если бы я поил своих посетителей подобной дрянью, вряд ли хоть кто-нибудь поведал бы мне свое прошлое!

– Не будь таким строгим. Это моя первая чашка…

Я отпила свой напиток и закашлялась. Получилась и правда страшная гадость!

– Думаю, хватит и пары глотков, – отбирая чашку у Шахрийяра, пробормотала я.

– Для чего?

– Чтобы прочесть твои чувства…

Он расхохотался:

– Так вот что ты собралась делать? Выведывать по чайной гуще мои мысли!

Я наморщила лоб и вгляделась в мутный, отдающий горечью напиток. Шахрийяр наблюдал за мной с интересом.

– Вижу ядовитые пары кофеума и чайные сервизы, бесконечных посетителей, которые сами так и просятся на стол…

Он хмыкнул.

– А еще вижу, как сильно ты хочешь начать новую жизнь рядом с Аш-Эски…

– Вряд ли там читается подобное, – приподнял он бровь.

– Еще как! Но я пришла сюда не за этим. – Пересилив себя, я снова глотнула из чашки и протянула ее хозяину беседки. – Хочу, чтобы ты прочел кое-что.

Закатив глаза, он все же взял недопитый чай и вгляделся в него.