— Не обращай на идиотов внимания, — тихо сказал приблизившийся к нему Шуйский. — Сами не понимают, что несут. Я вытащил тебя из дома, чтобы ты развеялся. И в мыслях не было над тобой насмехаться.

Андрей мрачно усмехнулся:

— Развеяться не получилось. И даже если сейчас напьюсь, проблемы это не решит. Только хуже будет.

— Это не решит, — согласился Алексей, а потом заговорщически продолжил: — Но кое-что другое может. Вот… — Запустив руку в нагрудный карман сюртука, достал небольшой флакончик, за хрупкими гранями которого поблескивала в свете фонарей лилового цвета жидкость.

— Что это? — Андрей нахмурился.

— Мой тебе свадебный подарок.

— Если это то, о чем я думаю… — Воронцов весь внутренне напрягся, резко отчеканил: — Я не убийца и никогда не причиню ей вреда!

— А разве я в подобном был когда-нибудь замечен? — притворно возмутился Шуйский. — Или ты обо мне настолько низкого мнения, что сразу подумал про яд?

— А про что я, по-твоему, должен думать после намеков Белевского на мое скорое вдовство?

Алексей отмахнулся:

— Я же говорю, не обращай на идиотов внимания! Я тебя не вдовцом пытаюсь сделать, а счастливо женатым. Вот это, к твоему сведенью, — потряс он в воздухе флакончиком, — заморское сокровище. Мало кому известное и очень, очень ценное. Да что там… Бесценное!

— И где же ты это бесценное сокровище раздобыл? — скептически усмехнулся князь, памятуя об извечных денежных проблемах друга.

— Мне кое-кто должен, — загадочно ответствовал Шуйский. — Не деньги — услугу. Вот я и попросил раздобыть это зелье для своего попавшего в беду друга.

— И на что же оно способно? — спросил Андрей, сам не зная, зачем интересуется.

— О, оно способно призывать в пустой сосуд тела родовую магию, — с готовностью отозвался адъютант цесаревича. — Не сразу, постепенно, но оно сделает из Софьи колдунью. Сильную не обещаю, но, думаю, ты и искре будешь рад. Всего-то и нужно добавлять по капле в еду или питье…

— Спасибо, но, пожалуй, обойдусь без твоего подарка.

А вот теперь уже Шуйский выглядел обиженным, всем своим видом показывая, как сильно его задел этот отказ.

— Ты даже представить себе не можешь, какие мне связи пришлось задействовать, чтобы раздобыть это зелье. За какие ниточки дернуть! Если считаешь меня лгуном, выбрось! Но лучше пораскинь мозгами и подумай, какой шанс тебе предоставили. — С этими словами он сунул Андрею в руки флакончик и скрылся за дверью увеселительного заведения, на пару мгновений выпустив наружу горький табачный дым, которым был протравлен весь кабак.

Мысленно выругавшись, Андрей сунул флакон в карман.

Нет, поить жену непонятной дрянью он точно не станет. Но проверить… Но проверить, что ему всучил Шуйский, точно не помешает.

Маша Семенова

— Ну что ты трясешься как заяц? Можно подумать, не замуж идешь, а к лешему на болото сорок пятой наложницей собираешься.

— Лучше бы к ле… — Я осеклась на полуслове. Прикинула в уме и решила, что сорок пятой наложницей мне тоже быть неохота.

Тем более у лешего.

А они в этом мире наверняка имеются.

Многочисленная прислуга во главе с Татьяной оставили меня ненадолго одну. Традиция и все такое…

Зато вчера мне весь день прохода не давали! Пыталась вернуться к книгам, но то портнихи с платьями нагрянули, то отец неродной вызвал на приватную беседу да наставления, то Татьяна мозги полоскала.

В серной кислоте своих занудных речей.

К вечеру я чувствовала себя настолько уставшей, что отрубилась почти мгновенно, так ничего и не прочитав.

А может, всё дело в травяном отваре, что перед сном принесла мне Беляна…

— Ну не хочу я замуж! Почему этого никто не понимает?! — В порыве чувств даже ногой топнула, хоть такое поведение мне и было несвойственно.

Но сегодня я была сама не своя. Еще чуть-чуть, и скачусь в истерику. Я это прямо всем телом чувствовала. Казалось бы, за неделю должна была смириться как с новым статусом, так и с тем, что свадьба состоится, как говорится, при любом раскладе и при любой погоде. Жених ведь помирать и сбегать отказался.

А еще джентльменом называется…

С раннего утра меня била нервная дрожь, а после завтрака начали подступать к глазам слезы, и я ничего, вот совершенно ничего не могла с собой поделать.

— Зато его величество хочет, — хохотнул чертяка. — Сама понимаешь, воля императора…

— Слышала уже про волю этого… этого… гада!

Достали!

Декоративная подушка, одна из тех, что в изобилии пестрели по кушеткам и креслам, была прицельно отправлена в нагло ухмыляющуюся морду хранителя.

Бац!

— Машка!

— Мария!

— А ну прекрати истерить! Платье помнешь, краска с лица потечет… Или это план такой? Чтоб и гости, и жених тебя испугались и сбежали?

— Я была бы только рада!

Я безнадежно вздохнула и все же попыталась взять себя в руки.

— Успокоилась? — щуря свои и без того маленькие лисьи глаза, уточнил аджан. — Давно пора…

Я ничего не ответила. Молча указала на другую подушку, и Чет ненадолго угомонился.

Пока отмокала в ванной, почти не волновалась. А уж когда началась вся эта суета…

Тут-то меня и накрыло.

Вся жизнь перед глазами пролетела, моя земная жизнь, вместе с мечтами о свадьбе. О том, как бы все это было, выходи я за любимого… За того, кого сама бы выбрала, с кем бы душа пела, с кем бы хотелось построить дом, посадить дерево и родить сына…

Я словно наяву видела, как радовалась бы и плакала от счастья мама, как гордо пятил грудь отец, украдкой вытирая слезы, а бабушка с дедушкой умилялись бы и желали молодым мудрости, детей и благополучия…

Господи, верните меня к ним!

— Рыбонька, так не пойдет. — Мгновение, и морда Чета оказалась перед моим лицом.

В которое паршивец, недолго думая, взял и дунул. Дымом! Представляете? Я закашлялась и очень пожалела, что швырнула в него подушкой, а не придушила ею.

Зато плакать сразу расхотелось.

— С ума сошел?!

— С тобой не только ума лишишься, — фыркнул он. — С тобой обзаведешься самыми скверными привычками.

— Это какими же?

— Совесть поимеешь и жалеть всех начнешь!

— Тоже мне, нашел скверну.

— Э-э-э… не скажи. Я хранитель стихии, а не сентиментальная девица. А глядя на тебя, даже мне хочется пустить скупую аджановскую слезу.