Замаливаем грехи сынка? 

Пока император говорил, слуга поднял крышку ларца, являя моим глазам восхитительной красоты украшение. В обрамлении нежнейшего кружева из белого золота сияли изумруды, формой напоминавшие капли дождя. Они были вплетены в оправу из золота столь искусно, что казалось, застыли в воздухе. 

Как следует полюбоваться красотой мне не дали. Ловкие женские руки почтительно взяли тиару, а спустя минуту она уже украшала мою прическу. 

— Ваше императорское величество, это такая честь для нас! — чуть ли не рыдая, поблагодарил правителя князь. 

Он еще что-то лепетал, но я не вслушивалась. 

— Благодарю, ваше величество, — сказала я, решив, что за такую красоту доброго словца не жалко. 

Но на ногу я ему все равно наступлю. 

— Носите с гордостью и позже, когда придет время, передайте ее своей дочери, — отдал последние наставления правитель. 

Кивнув, взволнованно выдохнула. 

Все, пора. 

Перед нами, зловеще медленно, распахнулись высокие двери, и император под протяжную музыку повел меня в храм.

Переступив порог, я зажмурилась — свет внутри храма на мгновение ослепил. Освещенный множеством цветных огоньков, он казался каким-то сказочным, нереальным. Чудилось, будто под величественными сводами парят осколки драгоценных камней. Рубиновые, изумрудные, агатовые… Но больше всего было бриллиантовых, символизировавших жизнь и новое начало. 

Впереди у самого алтаря я заметила Андрея. Он стоял в окружении мужчин и жрецов. Широкоплечий, подтянутый и такой… Такой, от которого не хочется отводить взгляда. Я настолько увлеклась созерцанием будущего мужа, что даже забыла про месть императору. 

В тот день в храме ни одна царская туфля не пострадала. 

Благодарить за это стоило дезориентировавшего меня до безобразия красивого жениха. 

Я продолжала смотреть на него, этого высокого, статного мужчину в белом мундире. Золотые позументы на рукавах и алые эполеты на плечах князю необычайно шли. Ну точно принц из сказки. 

Вот только его принцессой должна была быть не я. 

Жених тоже был явно мною заинтересован. Смотрел так, будто в храме мы были одни. Только он и я, и дорога к алтарю… 

Я шла как в тумане, едва различая мелодию и голоса хористов, восхищенные и завистливые вздохи гостей, шепот-наставления императора… Все это уже не имело значения, потому что путь, казавшийся бесконечно длинным, внезапно оборвался.

— Да благословит вас Многоликий! — вложив мою ладонь в руку Андрея, громко произнес император начало ритуальной фразы. — Пусть хранят вас стихии и магия равновесия. Да приумножится род Воронцовых во славу нашей Империи! 

— С такой бы и я… приумножился, — отчетливый ехидный шепот цесаревича раздался откуда-то позади Андрея, что заставило жениха с силой сжать мне руку, а императора обернуться к своему скотиняке-сыну. 

Это же надо было испортить такой момент!

— Простите, княжна, — наконец заметив, что делает мне больно, едва слышно произнес Андрей и разжал пальцы. — Вы прекрасны…

— Благодарю, князь, — склонила я голову. — Вы тоже ничего… 

Почему-то его слова заставили лицо запылать. Может, от того, что в них звучала неподдельная искренность? Или потому что в голосе Андрея я различила и нотки желания? Неприкрытого, истинно мужского влечения, которое женщина всегда определит, будь она хоть тысячу раз неопытна. Я нравилась Андрею, хотя бы чисто визуально, и осознание этого почему-то доставляло мне удовольствие. 

Плохая, Машка! Плохая! 

Взяв меня за другую руку, Андрей перевел взгляд на жреца. В тот самый момент волшебные светлячки вдруг устремились к нам. Абсолютно все. Закружили вокруг нас спиралью, взвились высоко под своды храма. Остальной же зал погрузился во мрак. 

И это было потрясающе красиво! 

Я больше не видела жреца, зато отчетливо слышала его голос:

— Мелодия любви привела двоих в колыбель Многоликого, чтобы соединить их судьбы и одарить мир новыми голосами. 

Опять эти намеки… 

Мне было страшно неловко от его слов, а также от того, что любви-то между нами и нет. Даже голого расчета не существует. Нас друг другу просто всучили, навязали как совершенно ненужное, купленное на распродаже платье. 

Над алтарем разноцветными дымками всколыхнулись стихии, то переплетаясь друг с другом, то снова растекаясь по светлому мрамору.

— Пусть между вами всегда горит пламя любви и страсти! 

В тот самый момент по алтарю змейкой побежал живой огонек, обвил глубокую хрустальную чашу, нырнул в нее и мягко замерцал.

— Пусть оно не обжигает, но согревает ваши души, разгораясь ярче в нужный момент…

Отлично сказано, между прочим! Я и засмотрелась, и заслушалась. Интересно, что еще пожелают?

— Пусть в ваших душах всегда цветут сады. 

По алтарю побежала лоза, олицетворявшая стихию земли, пока не остановилась у кромки чаши и не распустилась великолепным бутоном.

— Из семени произрастает чудесный цветок, так пусть и ваш союз ознаменуется благословлённым чудом!

Опять намек на приумножение? Но сказано, конечно, красиво и интересно. 

И спецэффектов таких ни в каком ЗАГСе не увидишь.

— Пусть вам всегда рядом друг с другом вольно дышится, — продолжал жрец, а над алтарем сизой воронкой закрутился воздух, всколыхнув лепестки цветка и заставив огонек в чаше вспыхнуть ярче. — Дышите друг другом, и всегда будьте едины. 

Ненадолго я даже позабыла, что свадьба не моя — Софьина, и жених, по сути, чужой да нелюбимый, но таинство брачной церемонии зачаровало и захватило. Я с жадным интересом смотрела на чашу, ожидая, как же себя проявит водная стихия.

— Пусть ваш союз будет таким же сильным, как потоки воды! 

Взметнувшись волной над алтарем, вода притушила пламя, росой осыпалась на лепестки.

— Будьте терпеливы друг к другу, как бывает терпелива и точна вода.

Ну да, как известно, вода и камень точит… 

Интересно, какие пожелания будут от магии равновесия? Не терпится посмотреть на ее проявления.

Я вглядывалась в мраморную поверхность алтаря, но ничего не происходило, а жрец почему-то хранил молчание. Надо полагать, торжественное.

— Доброволен ли союз? — неожиданно прогрохотало над нами, и на миг даже показалось, что голос принадлежит не служителю храма. 

Вообще, странно все это. Кто ж сначала желает с три короба и только потом интересуется добровольностью союза? 

Если честно, я не знала, как реагировать и чего ждет священнослужитель, а заодно и мой уже почти муж. Тишина становилась все более напряженной, больно била по натянутым до предела нервам. Казалось, что собравшиеся в храме затаили дыхание. Я явно чего-то не знала…