На этом закончилось первое совещание у президента после его возвращения из прошлого. «Теперь надо бы немного поспать, а наутро со свежей головой приниматься за Джексона – он и сам понял, в какую ж… попал, небось, не спит, думает, что делать. Ну а мы ему подскажем».

Платов лёг спать, а вот на Уайтхолле этой ночью было не до сна, там царила паника. Наверно, то же самое наблюдалось в Древнем Риме накануне вторжения варварских племён. Даже заверения послов стран ЕС в том, что будут поддерживать до самого конца, никого не успокоили. Некогда огромная империя, теперь сократившаяся до крохотного островка, рисковала превратиться во всеобщее посмешище. И всё из-за того, что министр иностранных дел вместо того, чтобы обретаться в Форин-офисе, куда-то пропал, причём не согласовал своё отсутствие ни с королевой, ни с премьером. Всё бы ничего, такое с ним случалось ещё в то время, когда был мэром Лондона, но здесь он уже перешёл все допустимые границы.

К поискам подключили МИ-5, МИ-6 и даже британского посла в России. Только после доклада главы МИ-6 премьер-министр узнала, в какую авантюру влез Джексон вместе с Вингером. Это ж надо! Впрочем, если уж взялись, надо доводить начатое дело до конца. Ну а когда сэр Лори Дримстоун сообщил, что неопознанный трамвай был замечен им на Смоленской набережной, у британского посольства, вот тогда, после подробных разъяснений Вингера, ситуация подошла к той черте, за которой маячила скорая отставка.

Что оставалось делать в такой ситуации? Пришлось звонить в госдеп.

– Майкл! Ты в курсе этой авантюры Джексона с дрезиной?

– В общих чертах…

– Но почему скрыли от меня?

– Видишь ли, Тереза, пришлось бы тебе слишком долго объяснять. Там очень сложная наука, с этим перемещением во времени. Я сам толком ещё не разобрался.

– Ты мне зубы не заговаривай! Пытались провернуть всё за моей спиной, а отвечать за неудачу мне придётся!

– Да что случилось-то?

– Хреново работает ЦРУ! В двух шагах от вашего посольства движется в сторону Кремля трамвай, причём без рельсов и без проводов, затем в сопровождении охраны въезжает в Боровицкие ворота, а ты у меня спрашиваешь: что случилось?

– Не может этого быть!

– Видеозапись высылаю…

– Ах ты, господи!

– Самое скверное даже не в том, что Платов опять сидит в Кремле. Вингер предполагает, что они разоблачили Джексона и он теперь у них в руках. Ты представляешь, если Джексон попался, он же на меня повесит всех собак. Ну кто поверит, что такое могло произойти без участия премьер-министра?

– Не паникуй, Тереза! У нас заготовлен план на этот случай. Вы объявите, что есть неопровержимые доказательства, будто он российский шпион и скрывается теперь в Москве. Скажете, что отравление Стригаля было совершено им по заданию Кремля, чтобы спровоцировать неадекватную реакцию Запада.

– Майк, но зачем им это было нужно?

– Чтобы оправдать создание нового оружия. Всё вполне логично: сначала Платов сообщил об этом оружии, а затем подвёл под него идеологическую базу. Что тут непонятного?

– Может быть, в качестве доказательства сослаться на то, что Джексона зовут Борис?

– Тут надо подумать… Нет, лучше обойтись без предъявления доказательств. Скажете, что они у вас есть, но засекречены по соображениям национальной безопасности.

– Пожалуй, ты прав. Это может произвести должное впечатление.

Глава 17. Дело Джексона

Итак, первую ночь после возвращения Платов провёл в Кремле. А на следующее утро, сразу после завтрака ему пришлось выслушивать причитания британского министра иностранных дел, который тоже ночевал в здании Сената – так всем было спокойнее.

– Даже и не знаю, что мне делать, – сокрушался Джексон. – Ночью не спал, всё думал, думал… Ведь они же могут прийти к выводу, что это я всё провалил!

– А разве не так? – усмехнулся Платов.

– Но позвольте! Одно дело, если бы я сам пришёл в ФСБ и во всём признался. И совсем другое, когда меня… как это у вас говорят… Ах да, когда взяли за жабры! Мало того, загнали в угол и даже собрались пытать раскалённым утюгом.

– Ну, про утюг-то вы придумали.

– Да уж не помню, что и как… Помню только, что кошмар!

Зрелище было жалкое. Мало того, что не причёсан, так ещё и небрит. Одежда помята, словно ночью его валяли по полу. Ну как такому не прийти на помощь?

– Что я могу для вас сделать?

– Да вы поймите! Мне же предстоит держать речь на пасхальном банкете у лорда-мэра Лондона. Если я не приду, это будет неприлично!

«Вот странный человек! – подумал Платов.– Ему на родине грозит тюремный срок за предательство, а он… Понятно, что хочется домой, но как ему помочь?»

– Послушайте, Борис! А что если сделать так? Ведь вы сели на ту самую дрезину в одной из прибалтийских стран?

– Ну да! Я же вам говорил, это было в Эстонии.

– Допустим, что на той же дрезине прошлой ночью вы вернулись из прошлого назад, но… Но по ошибке угодили в болото, в Эстонии их много. Так могло быть?

– Безусловно! – Джексон с надеждой посмотрел на Платова, ожидая чуда.

– Дрезина утонула, вы спаслись, потом заблудились и забрели на нашу территорию, где вас задержали пограничники…

– Владим Владимыч! Отец родной! Я всегда говорил, что вы светоч мысли. Все эти Буши и Обамы вам и в подмётки не годятся! Дайте, я вас… – и Борис полез лобызаться.

Понятно, что это зафиксировали на видеокамеру, так, на всякий случай. А Платов уже вызвал секретаря:

– Немедленно опубликуйте заявление МИД. А содержание такое. Сегодня ночью на российской территории в районе границы с Эстонией пограничниками был задержан гражданин. При нём не оказалось ни вещей, ни документов, однако после того, как неизвестного отмыли от болотной тины, он был опознан как Борис Джексон, министр иностранных дел Великобритании. В ближайшее время он будет передан представителям британского посольства для выдворения из страны и отправки в Лондон.

Секретарь вышел, чтобы исполнить поручение президента, а Джексон, сидя на стуле, размазывал слёзы по лицу и твердил, не переставая:

– Вы меня спасли! Вы меня спасли! Владим Владимыч, вы меня спасли!

– Борис, выпейте водички! Или что-нибудь покрепче?

– Вот вернусь домой и напьюсь, как зюзя! А всё потому, что вы меня спасли… Владим Владимыч, по-моему, вы не понимаете, что сделали. Я вам по гроб жизни буду благодарен!

– Ладно, успокойтесь! Вы мне помогли, а я вам. Так что мы в расчёте. И каждый должен возвратиться на своё место, как будто ничего и не было.

– А я согласен! –