litbaza книги онлайнИсторическая прозаСтратегические операции люфтваффе. От Варшавы до Москвы. 1939-1941 - Дмитрий Зубов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 20 21 22 23 24 25 26 27 28 ... 62
Перейти на страницу:

Общее оперативное руководство операцией было поручено командиру II авиакорпуса генералу Бруно Лepцеру.

20 июля командующий 2-м воздушным флотом генерал-фельдмаршал Кессельринг провел совещание с командирами в связи с предстоящим авиаударом. Фельдфебель Людвиг Хавигхорст из I./KG28, вспоминал: «Накануне удара по русской столице на аэродром Тересполь, где находились две наших эскадрильи, прибыл генерал-фельдмаршал Кессельринг. Он обратился к экипажам:

– Мои авиаторы! Вам удавалось бомбить Англию, где приходилось преодолевать сильный огонь зениток, ряды аэростатных заграждений, отбивать атаки истребителей. И вы отлично справились с задачей. Теперь ваша цель – Москва. Будет намного легче. Если русские и имеют зенитные орудия, то немногочисленные, которые не доставят вам неприятностей, как и несколько прожекторов. Они не располагают аэростатами и совершенно не имеют ночной истребительной авиации»[91].

Правда, некоторые летчики по-иному передавали суть воззвания Кессельринга. В частности, по воспоминаниям экипажей KG53 «Легион Кондор», на указанном «брифинге» им, наоборот, было сказано, что русские будут отчаянно защищать свою столицу и там ожидается сильное противодействие ПВО[92].

Летчиков KG53 «Легион Кондор» приказ о большом налете на Москву застал в палатках возле аэродрома, в которых они за москитными сетками скрывались от необычайной жары и комаров. Командир 1-й эскадрильи обер-фельдфебель Вилли Хауг вспоминал: «Это была вторая половина дня воскресенья. Экипажи находились в своих палатках. Солнце буквально сжигало нас здесь, на русской земле. Это 21 июля 1941 г. на нашей авиабазе Минск – Дубинская. Весь день в нашем палаточном городке царило торжественное молчание. Мы слушаем концерт по заявкам по радио, который связывает нас с домом.

В полдень нас посетил командир группы оберст-лейтенант Кауфманн, который объявил нам, что сегодня начнется нечто важное…»

Была объявлена готовность № 3, означавшая, что вылет последует через несколько часов. После этого летчики начали готовиться к вылету: складывали в свои бомбардировщики парашюты, шлемофоны и запас воды. Хауг приступил к изучению карт и маршрута полета. Тем временем бортмеханик Ханнес Дюнфельдер пожарил для всего экипажа картошечки. Эта идиллическая картина: полураздетые летчики, кушающие на траве, и мирно стоящие на летном поле «Хейнкели» – сильно контрастировала с тем, что вскоре им предстояло делать.

Пока Хауг и его члены экипажа ужинали, по аэродрому прозвучал сигнал «готовность № 2», означавший, что вылет начнется примерно через полчаса. Пилот продолжал свой рассказ: «Как только мы поужинали, пришел командир эскадрильи гауптман Аллмендингер и объявил, что нам предстоит ночная атака в составе большого соединения на Москву («Клара Цеткин»)… Вскоре мы уже бежим по аэродрому. Унтер-офицер Ретчек сообщает, что машина готова к вылету.

Мы с моим экипажем летаем уже с начала войны (Польша, Франция) и стали дружным коллективом. Можем полагаться друг на друга на 100 %. Мы первыми выруливаем на старт. Бросаем взгляд на часы, и началось. Двигатели взревели, и наш Не-111 «А1+АВ» покатился по взлетно-посадочной полосе»[93].

В 18:00 по берлинскому времени, то есть когда в Москве было уже восемь часов вечера, с аэродромов начали один за другим взлетать немецкие бомбардировщики. В общей сложности в воздух поднялось 127 самолетов из девяти эскадр. Это была примерно четверть всех бомбардировщиков, которыми располагали люфтваффе на Восточном фронте. Собравшись в боевые порядки, группы «Хейнкелей», «Юнкерсов» и «Дорнье» взяли курс на Москву.

В тот момент, впервые пролетая над бескрайними русскими просторами, немецкие летчики не подозревали, что им придется провести здесь несколько долгих лет. В одном из «Хейнкелей» в составе KGr.100 летел и 27-летний обер-лейтенант Ханс Бётхер, которому впоследствии было суждено стать лучшим пилотом бомбардировочной авиации в мировой истории.

С детства мечтавший стать летчиком, Бётхер еще в 1935 г. поступил в люфтваффе. Его боевая карьера началась во время Польской кампании, правда, начинал он ее не пилотом, а штурманом на одном из Не-1111./KG27 «Бёльке». Только следующей зимой он прошел курс «слепых» полетов и был допущен к полетам уже в качестве пилота. Однако карьера летчика в первое время складывалась неудачно. 5 июня 1940 г. его «Хейнкель» был сбит над Францией истребителем «Моран», после чего молодой летчик попал в плен. После капитуляции французов Бётхер был освобожден, но потом в течение года по разным причинам не участвовал в боевых вылетах.

Только 1 июля 1941 г. он уже в составе специализированной группы цельфиндеров KGr.100 «Викинг» совершил налет на Англию. Ночью 9 июля в районе Кардиффа Не-111 Бётхера был атакован английским ночным истребителем и подбит. При этом из состава экипажа был убит бортмеханик, а бортрадист тяжело ранен. И тем не менее Бётхер на одном двигателе с поврежденными навигационными приборами смог дотянуть до аэродрома в Шартре и совершить посадку на брюхо[94].

Командование высоко оценило летное мастерство пилота, и 15 июля Ханс Бётхер был назначен командиром 1-й эскадрильи вместо обер-лейтенанта Шмидта, которого перевели в школу «слепых» полетов в качестве инструктора[95].

А уже вскоре группа перелетела на Восточный фронт, где Бётхер узнал, что его следующей целью будет Москва. KGr.100 снова выполняла роль цельфиндеров и шла первой в растянутом эшелоне бомбардировщиков. В районе захваченной немцами Орши был установлен специальный радиомаяк, посылавший узконаправленный сигнал точно в направлении Москвы. Держась в его створе, «Хейнкели» следовали строго определенным курсом и при достижении цели должны были сбросить контейнеры с осветительными ракетами.

Вилли Хауг продолжал свой рассказ: «Смоленск – позади нас. Мы летим вдоль шоссе, которое ведет в Москву. Пролетаем Вязьму. Наши «Хейнкели» идут своим курсом на восток над широкими русскими равнинамиНаш фронтовой опыт внушает нам некоторую степень уверенности, тем не менее мы всегда внимательны и тщательно выполняем свою работу. Напряженно всеми глазами мы осматриваем небо в поисках истребителей противника. Но пока мы видим только красивый закат»[96].

Примерно то же самое наблюдали и другие экипажи. Людвиг Хавигхорст: «Наш Не-111 «1T+IK» шел в эскадрилье Хеллмана. Горящий Смоленск являлся хорошим навигационным ориентиром. Четким белым штрихом просматривалась дорога Смоленск – Москва».

Примерно в 21:00 по московскому времени самолеты Бётхера, Хауга, Хафигхорста и других прошли линию Рославль – Смоленск, где немецкие бомбардировщики и были замечены многочисленными советскими постами ВНОС.

1 ... 20 21 22 23 24 25 26 27 28 ... 62
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?