– Еще что-нибудь хотите добавить? – хмуро посмотрел на них начальник политотдела армии.

– Если кратко, то так, как мы воюем, – воевать нельзя, и финские учителя нам все время это доказывают.

Все заинтересованно посмотрели на Никиту. Главному контрразведчику и начальнику политотдела его слова явно не понравились. «Кажется, что-то не то сказал. Сказывалась третья бессонная ночь. Вот почему на допросах подследственному не дают спать. Не выспавшийся, усталый человек обязательно что-нибудь ляпнет», – быстро замелькали мысли в голове.

– Что вы хотели этим сказать лейтенант? – грозно посмотрел на него политработник.

– Потом поговорим об этом, а сейчас давайте заслушаем майора Храброва о действиях 3-го батальона, – выручил Никиту начальник штаба армии.

Через час совещание закончилось. Никиту сразу увел Ракутин в свой кабинет. Оставшись наедине, он жестко сказал:

– Будь острожен. Знаешь, сколько достойных командиров пострадало за длинный язык?

– Простите товарищ комбриг. Усталость накопилась. Хожу как пьяный, – повинился Никита.

– Скажи, ты сможешь пройти в расположение 168-й?

– Думаю, да. Только отдохнуть надо.

– Уверен? В начале февраля финны начали опутывать гарнизон колючей проволокой. Прибивали колючку прямо к деревьям в несколько рядов на разной высоте. Теперь дивизия точно в капкане. Снайперы стреляют весь день во всех, кто появится в зоне поражения. У нас создалось впечатление, что финны превратили гарнизон в стрельбище и устраивают спортивные соревнования. Гарнизон оживает только в сумерки. Вылазки разведчиков прекратились, все, кто ушли, не вернулись.

– Что нужно передать? – спросил Никита.

– Доставить батареи для рации и пакет. В нем указаны формы костров. Финны прослушивают частоты радиостанции, и грузы все чаще попадают в их расположение. Сейчас отдыхай, пойдешь завтра.

Никита аккуратно собрал груз в рюкзак. Получилось килограмм двадцать. Кроме батарей решил захватить лекарства, в которых остро нуждались раненые. Обошел посты и углубился в расположение финнов. Это было нетрудно, когда ты видишь как днем, а у противника нет тепловизора. Шел не очень быстро. Рюкзак сильно замедлял движение. Вскоре раздалась пулеметная стрельба. Никита спрятался в овраге и некоторое время сканировал пространство вокруг себя.

В пятистах метрах впереди был пулеметчик, и время от времени стрелял в сторону колючей проволоки. Никита снял лыжи и замаскировал их, предварительно запомнив место схрона. Рассчитал координаты и прыгнул к пулеметчику, скрипнув снегом. Тот обернулся, но сразу упал без сознания. Гипноз работал без осечек.

Сняв с пулеметчика верхнюю одежду, Никита сломал ему руку. Так он никого не убьет и скоро сможет вернуться домой. Произведя небольшую коррекцию, прыгнул прямо к медсанбату. Не зря он так тщательно осваивал в Агарте этот метод перемещения. Без него выжить было довольно сложно.

Зайдя в медсанбат, передал лекарства капитану Игнатьевой, которая отдыхала в маленькой комнатке.

– Лейтенант Белов, вы откуда? – с надеждой спросила докторша.

– Извините, Вера Андреевна, очень спешу.

Возле штаба наткнулся на полковника Королева. Начштаба дивизии куда-то торопился.

– Товарищ полковник, вам пакет и батареи для рации.

– А, Белов? Ты как сюда пробрался? – изумленно спросил Королев, разворачивая пакет.

– Проскочил незаметно.

– Хорошо, пойдем к командиру.

Они вошли в землянку Бондарева. Комдив сильно приболел, но на его волевом лице не было отчаяния и безнадежности. Никита рассказал им о неудаче десантников.

– Значит, помощь придет не скоро, – резюмировал комдив.

– 204-я сейчас небоеспособна, – честно ответил Никита.

– Что в пакете? – обратился Бондарев к начштаба.

– Конфигурации костров. В штабе армии ждут подтверждение о получении пакета. После этого полетят У-2 с крупой и сухарями.

– Давай подтверждение и иди готовь костры, – сказал комдив Королеву.

Никита пошел с ним.

Дежурный взвод соорудил восемь костров и приготовился их зажечь в любое время. Костры нельзя было зажигать раньше, чем прилетят самолеты. Финская разведка работала хорошо и могла скопировать рисунок. Пока ждали самолеты, Никита разговорился со старшиной Крутовым – командиром взвода приемки грузов.

– Для людей продовольствие кончилось. Им – голодный паек. Фуража для лошадей не стало, они объедали друг другу хвосты, кору у хвойных деревьев съели до предельной высоты, насколько достает лошадь. Командование решило оставшихся забивать и сдавать на кухню. Когда этот резерв кончился, мы питались кто чем. Смотришь, красноармеец, еле сам идет, винтовку по снегу тянет и тащит найденную голову, ноги, или копыта какой-нибудь павшей лошади. В общем, кто что найдет – все в ход идет. Люди окончательно ослабели, валятся с ног, – устало рассказывал Крутов.

– Какая-то жуткая картина, – сказал Никита.

– Именно. Боец Красной армии бредет оборванный, закоптелый, грязный. Ткни его, и упадет. А в землянках тепло. Дров много. Когда тело разогреется, начинают беспокоить вши. Выйдешь из землянки, снимешь штаны до колен и давай вшей в снег стряхивать, навалится их, как льняного семени на снег набросано. Когда же все это закончится? Не знаешь, лейтенант?

– Знаю. Через несколько недель финны капитулируют. Вы только продержитесь.

– Летит! – крикнул наблюдатель, и красноармейцы быстро зажгли костры.

Сосредоточившись, Никита смог рассмотреть У-2. Когда самолет пролетал над кострами, второй пилот сбрасывал темно-серые брезентовые мешки. С тихим свистом они шмякались в снег, и к ним сразу бросались бойцы. Некоторые грузы падали в лес, который контролировался финнами. Вскоре вражеские зенитчики открыли огонь, и один из самолетов стал неуклюже пикировать в сторону леса.

Не прощаясь, Никита отправился в место его предполагаемого падения. Уйдя в невидимость, перескочил через колючку. Пройдя километр по заснеженному лесу, вышел возле большого валуна. Прислонившись к нему, отсканировал довольно оживленную местность. А вот и вы! Самолет врезался в сосны и застрял там, зацепившись хвостом.

Рядом суетились пятеро финнов. Двое вытаскивали из кабины летчиков. Не теряя времени, Никита побежал к ним. Преодолел расстояние за двенадцать минут. Хорошо, но можно лучше.

Незаметно подошел к самолету. Один летчик погиб, получив осколок в висок. Вторым летчиком оказалась женщина. Когда финский солдат снял с нее шлем, копна рыжих волос рассыпалась по белому снегу. Финны подогнали сани, в которые положили пилотов. Сопровождать их отправился один солдат. Когда сани отъехали на полтора километра, Никита остановил лошадь, создав иллюзию стены перед ней. После этого загипнотизировал и допросил возницу. Тот согласился вывезти их в расположение русских. Никита, изучавший в Агарте медицину, провел быструю диагностику летчицы. Она показала сильное сотрясение головного мозга. Приставив ладони к голове женщины, он поделился с ней энергией. Диагностика также определила, что у женщины есть склонность к стихии Воздуха, при развитии которой она может стать сильным магом.