Старик пожал плечами.

– Вроде законом не запрещено. Только дверь придется запирать. По правилам двери открываются лишь на время погрузки-разгрузки. И света внутри нет, и вообще электропроводки. А летом бывает довольно жарко… – Он сощурился, будто представляя себе зрительно внутренность склада, и покачал головой. – Нет, вряд ли получится. Хотя идея неплохая. Сдавать складские помещения под офисы… На этом можно здорово нажиться. Не у нас, в Корбане, а может, в Сент-Джордже или в Сидар-Сити…

Барри сказал:

– Извините за беспокойство, – и ушел.

Он немного посидел в машине, задумчиво глядя в пыльное ветровое стекло. По сути, оставалось только одно. Барри поехал в риелторскую контору и спросил, заглянув в дверь трейлера:

– Дорис на месте?

Худая женщина за столом у входа крикнула:

– Босс!

Из-за перегородки высунулось знакомое лицо. При виде Барри Дорис просияла улыбкой:

– Приве-ет! Как дела?

– Нормально.

– Одну минуточку, я факс покупателю отправлю. Присаживайтесь пока за мой стол или…

– Ничего, я постою.

– Я сейчас!

Барри едва успел окинуть взглядом контору – фотография Патрика Бьюкенена[7]с автографом в рамке на столе, на стенах любительские картины с изображением рыб и разнообразных животных, – как Дорис вышла из комнаты для совещаний.

– Прошу прощения… Вы по делу или так, пообщаться?

– Э-э… по делу, – слегка растерялся Барри.

– Шучу! И как вам в Бонита-Висте?

– Очень нравится.

– Проблем, сложностей нет? Ассоциация домовладельцев не беспокоит? – улыбнулась Дорис.

– Ну-у…

– Уж извините, что сразу не предупредили, но что делать – такая работа.

– Я, в общем-то, как раз из-за этого и пришел.

– Чем могу помочь? – любезно осведомилась Дорис.

– Мне нужно помещение для писательской работы. Ассоциация запрещает работать на дому – говорят, не положено по уставу. Не могли бы вы подыскать небольшую комнату, что-нибудь вроде кабинета…

Дорис положила ладонь ему на локоть.

– Ах, у меня есть то, что вам требуется! Комната позади кафетерия. Представьте, раньше там был музей чайников! Старик Пруитт был в наших краях крупным землевладельцем, а его жена коллекционировала заварочные чайники. Старинные, фарфоровые, из России, со всего света. И вот ей взбрело в голову устроить музей. Не знаю, откуда она думала брать посетителей. Туристы к нам валом не валят, а местные жители стариной не особо интересуются. Да если бы даже интересовались, за два дня весь город успел бы ознакомиться с экспозицией. Но старик Пруитт купил специально для нее здание, и она возилась со своим музеем, пока не умерла. В восьмидесятых годах это случилось, и с тех пор здание пустует. Хотите посмотреть?

– Покупать я не собираюсь, – предупредил Барри. – Только снимать.

– Зайчик, так я об этом и говорю! Берт, хозяин кафе, купил зданьице у старика Пруитта на случай, если понадобится расширить кафе, или добавить парковочную площадку, или еще что. Небось уже и забыл о нем, а тут такая возможность – заработать денежек ни за что… Наверняка он нам не откажет. – Дорис, жизнерадостно улыбаясь, достала из ящика стола связку ключей. – Пойдем к Берту, побеседуем.

Кафе находилось в соседнем квартале, но Дорис все равно захотела взять машину. Барри покорно сел в ее «Бьюик», хотя и подозревал извечный риелторский трюк: лишить клиента возможности удрать, пока она сама его не отпустит. Они явно неспроста поехали не по шоссе, а по узкой грунтовой дороге; зато Дорис успела вкратце рассказать о причудах Берта и предупредить, чтобы Барри помалкивал, – она сама поговорит с владельцем кафе.

Время завтрака давно прошло, а время обеда еще не настало. Единственный посетитель, унылого вида старикан, сидя за стойкой, жевал яичницу с гренками. Дорис помахала молоденькой официантке:

– Лорелин! Папа здесь?

– Секунду!

Девочка скрылась на кухне и через минуту вернулась с невысоким, коротко стриженным человечком. Он на ходу вытирал руки полотенцем.

– Берт! – окликнула Дорис.

Владелец кафе, не меняя выражения лица, кивнул:

– День добрый.

– Тут один человек хотел бы снять у вас музей чайников.

– Чего? – непритворно изумился хозяин кафе.

– Я думала, вы не прочь заработать лишние денежки.

– Это само собой.

– Ну так познакомьтесь, мистер Уэлч – писатель, живет в Бонита-Висте. Ассоциация домовладельцев не разрешает ему работать на дому, так что он ищет место, где можно устроить рабочий кабинет и писать книги. У вас вроде тот бывший музей пустует, и я подумала, может, вы договоритесь.

Она снова фамильярно тронула Барри за руку, а на его удивленный взгляд ответила игривой улыбкой. При Морин риелторша не вела себя так развязно. Барри стало неловко. Надо было взять с собой Мо… Он поскорее отвел глаза.

– А какую сумму вы имеете в виду? – Вопрос был адресован Дорис.

О сумме оплаты речь пока вообще не шла. Барри поторопился вмешаться, пока Дорис не назвала от его имени слишком большую цифру.

– Может быть, сначала посмотрим помещение?

– Замечательно! – радостно согласилась Дорис и тут же обратила всю яркость своей улыбки на Берта. – А Лорелин пока тут похозяйничает, вы не против?

Берт что-то невнятно буркнул, но полотенце отложил.

– Не волнуйся, папочка! – улыбнулась Лорелин, кивая на старичка у стойки. – Я как-нибудь справлюсь с наплывом посетителей!

Берт провел их через кухню и заднюю дверь на улицу.

Зданьице и впрямь оказалось миниатюрным – размером примерно с хозяйскую спальню в доме Барри и Морин. Зато здесь были окна, полки и электрические розетки, а главное – крошечная уборная. Вода и электричество были пока отключены, и Берт сказал, что за них придется платить отдельно. Огромный вирджинский тополь закрывал домик от солнца, а позади, с противоположной от кафе стороны, простирался зеленый луг. За лугом виднелся лес и дальше линия холмов.

– Так сколько все это потянет? – спросил Берт.

Барри уже открыл рот, чтобы сказать, что готов платить сто долларов в месяц, плюс водопровод и электричество, но Дорис его перебила:

– Пятьдесят в месяц.

Ее решительная интонация как бы давала понять, что предложение окончательное и обсуждению не подлежит. Дорис неторопливо обошла комнату.