– Не опаснее, чем в Угольном Мешке, – пожал плечами маг. – Поспешим, пока там солнце не село.

Дима молча прошел мимо монахов с копьями и уже на пороге беседки, которая снаружи тоже напоминала пагоду, спросил:

– А мое мнение вы не учитываете?

– Твое? – удивился Ых. – Нет, конечно. Мы тебя поймали и теперь ты будешь делать то, что мы скажем.

– Стало быть, я пленник?

– Я бы не стал говорить так мрачно, – ободряюще улыбнулся мальчику Тардавкус. – Ты задержан до выяснения некоторых вещей.

Несмотря на эти слова, Галкин прекрасно понял, что именно пленником он и является.

Из беседки его проводники опустились в подземный ход, прошли только две светящиеся арки и вышли на воздух из маленькой избушки посреди тайги. Как ни странно, солнце здесь стояло выше, чем в горах. Часы Димы показывали три часа дня – с того момента, как он попытался вызвать такси, прошло не больше трех часов, а ему казалось, что он носится с Тардавкусом и йети уже несколько дней. Судя по солнцу, времени прошло гораздо больше. Наверное, часы во время всей этой беготни испортились. Дима надеялся, что приемник, по крайней мере, работал.

Несколько деревянных избушек в тайге были обнесены частоколом – такой Дима видел только на картинках из учебника истории о первых сибирских поселенцах. Частокол состоял из заостренных сверху бревен, вплотную примыкающих друг к другу. Высотой он был метра два с половиной. На звание “крепость” деревенька явно не тянула.

– Наслаждайтесь покоем, – осклабился йети, подмигнув Тардавкусу и Диме. Он разбежался, одним махом перемахнул через частокол, и его тяжелые шаги очень быстро стихли в тайге.

– Странный он какой-то, – заметил мальчик.

– По каким меркам? – спросил Тардавкус, внимательно взглянув на Диму. – Если по человеческим – то, возможно, и странный. Только он ведь не человек. Пойдем, что ли, в дом? Есть, наверное, хочешь?

– Еще как, – признался Галкин. Пленник он, или не пленник, кормиться надо. Живот сводило от голода после всей этой беготни и прогулок на свежем воздухе. Тем более, позавтракал Дима рано, и с тех пор у него крошки во рту не было.

Старый маг толкнул дверь ближайшей избушки и кивнул мальчику, чтобы тот шел за ним. После темных сеней они оказались в просторной комнате с занавешенными плотными шторами окнами. Комната была неожиданно большой. Тардавкус махнул рукой, и в камине у дальней стены вспыхнул огонь. В подсвечниках под потолком и на столе зажглись высокие белые свечи.

Дима обнаружил, что внутреннее убранство избушки никак не соответствовало ее внешнему виду. Стены обиты белым шелком в мелкий цветочек, мебель – дубовая, с вычурной резьбой. Мальчик ожидал увидеть здесь простые деревянные лавки и такие же бревенчатые стены, как снаружи, а оказался почти что во дворце.

– Располагайся, отдыхай, – предложил Тардавкус. – Об обеде я сейчас позабочусь. Твоя спальня вон там.

Маг кивнул на дверь, которая сначала показалась Диме входом в кладовую. Мальчик открыл ее и обнаружил небольшую спальню с уютной кроватью и маленьким шкафчиком для одежды.

– А ванная напротив, – объяснил старик. – Умывайся, сейчас будем обедать.

Дима бросил сумки в угол, снял куртку, повесил ее в шкаф и поспешил в ванную. С удовольствием умывшись, он вернулся в комнату, где Тардавкус уже расстелил скатерть на широком деревянном столе.

– Не иначе, самобранка, – подумал Дима. – Сейчас начнет накрываться сама собой.

Но он ошибся. Старик подошел к буфету и вынул оттуда блюдо с запеченным гусем, от которого шел ароматный пар. Каким образом в буфете мог оказаться свежеприготовленный гусь, оставалось только догадываться. За гусем последовало блюдо с квашеной капустой, пышный каравай хлеба, чаша с мочеными яблоками и хрустальный графин с напитком розового цвета. Буфет-самобранец тоже произвел на мальчика должное впечатление.

Подумав немного, маг вытащил из буфета тарелку с высокой горкой блинов и деревянную плошку с медом.

– Хватит, пожалуй? – спросил он Диму. – Я старался, чтобы все было, как у тебя дома.

Мальчик пожал плечами. Несмотря на старания Тардавкуса, все выглядело странным и небывалым – как во сне.

– Дома мы только в праздники так едим, – улыбнулся он.

– А что обычно? – заинтересовался маг.

– Ну, картошку там, огурцы, – ответил мальчик. – Котлеты…

– Так что, картошки?

– Ее я и дома поем…

Маг взмахнул рукой, и на столе появились две тарелки с вилками и ножами, а также два хрустальных бокала. Они возникли словно бы ни из чего.

– Присаживайся, угощайся, – предложил старик. Он взял графин и налил в бокалы розовой жидкости, которая пахла чем-то сладко-вкусным.

– Брусничная настойка, – объявил Тардавкус. – Или родители не позволяют тебе пить вино?

– Не разрешают, конечно, – признался Дима.

Старик провел над его бокалом рукой и объявил:

– Алкоголь выветрился. Теперь здесь брусничный морс. Пей смело.

Дима осторожно попробовал напиток и припал к бокалу. Ничего вкуснее он в жизни не пил. Куда там “Пепси” и “Фанте”, и даже маминому малиновому компоту…

Напившись, Дима отрезал гусиную ножку, наложил на тарелку капусты и принялся интенсивно жевать. Старик отломил ему кусок хлеба – ножом он пользоваться не стал – и Галкин, набивая рот гусиным мясом, свежим хлебом и капустой, обратился к магу:

– Откуда все это?

– С кухни, – ответил маг. – Кушай, пока не остыло. За едой болтать нельзя.

Дима последовал совету старика.

Небывало счастливый Носиков шествовал по просторным светлым коридорам авиационно-космической академии. Ему только что показали демонстрационный фильм об академии, и у Андрея перехватывало дух от восторга. Что ему предлагали до этого? Место технолога на каком-то заводе продвинутых. И то, если он успешно закончит колледж первой ступени. А сейчас он сможет стать пилотом дисколета! Войти в настоящую элиту лучших людей Земли!

Только что декан факультета пилотирования АКА вручил Носикову студенческий билет и кредитную карточку с тридцатью уксами. Андрей еще не знал, много это, или мало, но у него был первый в жизни студенческий билет и первая в жизни кредитная карточка! Было чему радоваться…

Носиков сам нашел общежитие студентов академии. Он, конечно, предпочел бы высотное здание, а не двухэтажный длинный домик с куполом обсерватории на крыше, но выбирать не приходилось. Андрей представился строгой даме-коменданту, кабинет которой располагался у входа, и та выдала ему ключи от свободной комнаты.

– Раньше там жил недобросовестный студент, – поджав губы, сообщила дама. – Его наверняка отчислят из академии, хотя документы еще не пришли. Комнату приведешь в порядок сам – горничных у нас нет.