После того как боль немного поутихла, Эбби убедила себя в том, что Эдриан на самом деле любит ее, но из-за настойчивости их родителей не готов признаться себе в этом. Если так, то со временем он придет в себя, осознает истину и вернется к ней.

И Эбби ждала.

А он все не возвращался.

Пока в первый день нового года он не упал к ее ногам.

Эбби поморщилась. Она не могла лгать себе, что не любит его, – ведь она знала, что это не так. Их разделяло совсем не это.

Женщина смотрела в окно до тех пор, пока начавшаяся в доме утренняя суета не напомнила ей о том, что пора одеваться. Поджав губы, Эбби отвернулась от окна и обвела взглядом комнату.

Никакая сила на свете не заставит ее выйти замуж за Эдриана Эндрю Хоусли. Кроме, может быть, любви.

Он сказал, что вернулся на болота, чтобы начать все заново, исправив ошибки прошлого.

Если это и правда было так, возможно, ей следует сделать то же самое.

* * *

Эдриан обнаружил на столе в кабинете сделанный Эбби набросок и спустился к завтраку, держа его в руке.

– О, это просто великолепно! – Дженет улыбнулась Эбби. – Ты сможешь нарисовать и остальные комнаты? Было бы здорово посмотреть на то, что Эдриан собирается сделать.

Да, знать, что Эдриан собирается сделать, было бы и правда здорово. Прежде чем кивнуть, Эбби позволила своим глазам задержаться на его лице пару мгновений – этого хватило, чтобы заметить самодовольство в его глазах.

– Как вам будет угодно.

По крайней мере, ей будет чем заняться в свободное время.

Эбби принялась за работу сразу же после завтрака, устроившись у окна в библиотеке, где освещение было лучше всего.

– Я не помешаю? – спросила она, глядя, как Эдриан усаживается за стол.

– Справлюсь, – ответил он, приподняв бровь.

На мгновение их взгляды встретились.

Эбби тоже приподняла бровь, а затем начала работать, набросав примерный план семейной гостиной.

– Можно мне взглянуть на чертеж?

Эдриан поднялся, передавая его Эбби. Положив рядом с собой чертеж, женщина подобрала цвета, пользуясь заметками Эдриана, и принялась оживлять набросок.

Виконт наблюдал за ней, прислонившись плечом к оконной раме. В другое время Эбби прогнала бы его – она ненавидела, когда люди заглядывали ей через плечо во время работы, – но Эдриан в их юношеские годы делал это так часто, что его присутствие ее не отвлекало. По крайней мере, не так, как обычно.

– Вдоль этой стены будет полка для тарелок, – показал пальцем на рисунок Эдриан.

Эбби взяла другой карандаш, чтобы дорисовать полку. Она почувствовала колебание Эдриана, как будто он собирался ей что-то сказать.

– Я понимаю, что тебя попросила об этом мама, но Беллевер огромен. Рисовать все комнаты – очень трудоемкое задание. Я готов нанять тебя за твою обычную плату.

Эбби не перестала рисовать и не подняла глаз. Через несколько секунд она ответила:

– На Новый год был день твоего рождения, тебе исполнилось тридцать лет. Я подарю тебе эти рисунки.

Последовала тишина, наполненная мыслями и колебаниями. Затем Эдриан спросил:

– А можно я сам выберу подарок?

– Все, что ты получишь, – это рисунки.

Даже не глядя на него, Эбби знала, что он улыбается.

– В таком случае я возьму их.

Сказав это, Эдриан вернулся к своему столу. Эбби улыбнулась и продолжила рисовать.

На следующее утро, когда тетушка и мать Эдриана усадили Эбби в экипаж, направлявшийся в Ричмонд, она была уже не так самоуверенна.

День выдался удивительно погожий. Светило солнце, воздух был чист. Безлюдный парк показался Эбби прекрасным – обнаженные ветви деревьев, скованные льдом, сверкали на солнце, нависая над покрытыми снегом газонами. Рогатые олени с любопытством вытягивали головы, рассматривая чужаков.

Эбби почти забыла о хитростях Эдриана и вспомнила о них лишь в тот момент, когда он забрал у нее карандаш и потянул ее за собой по аллее.

Этот человек был распутником – возможно, самым опытным любовником в лондонском высшем обществе. Мастером соблазнения. И об этом не стоило забывать.

Особенно оставаясь наедине с ним.

– Перестань дрожать – я тебя не съем. По крайней мере, – промурлыкал Эдриан, – не здесь.

– Я замерзла. – Эбби залилась краской от столь бесстыдной лжи. Она понимала, на что он намекал, и это приводило ее в ужас.

– Ты стала такой врушкой, милая, – хмыкнул Эдриан, заставив Эбби покраснеть еще больше.

Эбигейл не удостоила его ответом. Эдриан взял ее под руку, а другую руку положил на ее ладонь, даже сквозь перчатку чувствуя ее тепло. Юбки Эбби касались его ботинок. Эдриан и Эбигейл держались за руки, и это заставляло их обоих думать о физической близости. Эбигейл вздохнула, уверенная в том, что Эдриан в этот момент смотрит на ее грудь.

– Этот бал… Там будет много народу?

– Определенно более сотни человек, а может, и более двух сотен. В это время года вряд ли наберется больше гостей.

– Две сотни человек… – Эбби попыталась представить себе эту толпу.

– Многие из них – представители старшего поколения, те, кто уже не покидает город зимой. Но будет и немало тех, кто по той или иной причине вернулся в Лондон.

Вроде самого Эдриана. Эбби подумала, сможет ли она не ударить в грязь лицом, сможет ли веселиться на балу. Будет ли Эдриан рядом с ней…

– Танцы будут?

– Да, но не так много, как в разгар сезона. Да и почетному гостю это вряд ли интересно.

– Ты имеешь в виду герцога? – Эбби посмотрела на Эдриана.

Тот кивнул, думая совсем о других вещах. Куда более интересных.

– Ты умеешь танцевать вальс?

– Немного. – Эбби поежилась.

– Ты производила фурор на каждом Охотничьем балу?

– С тех пор как ты уехал, у нас не бывало Охотничьих балов. – Эбби бросила на Эдриана неодобрительный взгляд.

Он приподнял бровь.

– В таком случае я просто обязан это компенсировать.

Не успела она понять, что он собирается сделать, как Эдриан развернул ее к себе, обнимая, и принялся вальсировать, напевая. К счастью, Эбби машинально приспосабливалась к его движениям, несмотря на то что ее глаза вытаращились от удивления.

– Эдриан! – Женщина оглянулась вокруг.

– Нас никто не видит, – ответил он, продолжая напевать и медленно двигаться.

– Олени смотрят на нас так, будто мы сошли с ума!

– Прекрати ворчать и будь внимательнее.