Эбби не смогла ответить на приглашение виконтессы отказом – и в итоге после долгой примерки ей подарили один повседневный наряд, два вечерних платья и очень откровенное бальное платье из аквамаринового шелка с газовой накидкой. От ее взгляда не укрылось, что после каждой примерки Дженет взглядом спрашивала одобрения у сына.

Любые попытки Эбигейл протестовать Дженет с улыбкой отметала.

– Дорогая, ты мне как дочь, и прошло уже столько лет с тех пор, как я имела удовольствие покупать такие платья. Уважь старушку.

И что тут было возразить? Эбби приняла подарки, хотя ее взгляд, брошенный на Эдриана, говорил о скором возмездии. К сожалению, на вечернем приеме ей пришлось надеть один из новых нарядов, следить за манерами, держать Эдриана под руку и полагаться на его поддержку. К счастью, он был, как всегда, обаятелен и элегантен, и, отходя вечером ко сну, Эбби не могла не признать, что провела время весьма приятно. Так что возмездие можно было и отложить.

На следующий день они закончили выбор тканей и заказали белье, а днем позже побывали в магазине, специализирующемся на столовом серебре и хрустале. Эбби чувствовала себя обманщицей, когда сам владелец магазина, узнав титул Эдриана, предоставил себя в их полное распоряжение, демонстрируя лучшие образцы.

Двадцать минут спустя Эбби отправила его за графином, который заметила в дальней витрине, и, когда владелец магазина отошел достаточно далеко, повернулась к Эдриану, рассматривавшему витрину позади нее.

– Такие решения должна принимать твоя супруга! – прошипела женщина.

– Так и есть, – ответил Эдриан, посмотрев ей в глаза.

Эбигейл была потрясена – он говорил настолько твердо, смотрел настолько уверенно, что она не нашлась, что ответить, и вынуждена была подойти к владельцу, притворившись, будто осматривает графин.

Эбби отказалась принимать окончательное решение по поводу посуды, и в итоге ее выбирал Эдриан. Он купил именно то, что купила бы и Эбигейл, – оказывается, он наблюдал за ней куда более внимательно, чем она думала. Потрясенная, раздраженная и сердитая, Эбби не вымолвила ни слова, возвращаясь на Курзон-стрит.

А в Хоусли-Хаус их уже ждали новости.

– Уордсли дают бал! – Дженет, разливавшая чай, указала на стулья, приглашая садиться. – Арабелла Уордсли сообщила об этом около часа назад. Их дочь Хелен выходит замуж за лорда Данберри. Он кузен и наследник герцога Селикиркского, и его светлость намеревается посетить Лондон на этой неделе, так что все приглашены на бал в честь помолвки. – Глаза Дженет горели. – Только представьте! Кто бы мог ожидать, что столь важный бал дадут в это время года?

Слабо улыбнувшись, Эбби подумала о том, что Эдриан, возможно, ожидал и этого.

Масштабы его коварства стали очевидны для Эбигейл позже, вечером, когда она обнаружила на прикроватном столике томик стихов Джона Донна в кожаном переплете с позолоченным тиснением. Сидя на кровати, женщина перелистывала страницы, пораженная силой слов. В мерцающем свете свечей она прочла стихотворение, пробудившее в ее душе яркие воспоминания, и, вздохнув, закрыла книгу. Поколебавшись, Эбби открыла форзац – раньше она не сподобилась этого сделать, ведь ей и так было понятно, кто оставил эту книгу.

И оказалась права.

Прочтя то, что написал Эдриан, Эбби захлопнула книгу и закрыла глаза, пытаясь успокоиться, убедить себя в том, что надежды, которая неосознанно крепла в ней изо дня в день, не существует.

– Будь он проклят…

Как он мог снова подвергнуть ее этому испытанию?

Открыв глаза, Эбби отложила книгу, встала и вышла из комнаты.

В доме было тихо. Все уже отошли ко сну, но Эдриан, как полагала Эбби, засиживался в библиотеке допоздна. Спустившись по главной лестнице вниз, женщина увидела свет, пробивающийся из-под двери, и поняла, что оказалась права. Расправив плечи и выпрямившись, Эбби открыла дверь и вошла.

Помедлив, чтобы запереть за собой дверь, Эбигейл прошла по ковру к столу, за которым сидел Эдриан. Сегодня он не читал, а был занят бухгалтерией. Подняв глаза, когда она вошла, и понаблюдав за ее приближением, виконт снова зарылся в бумаги, едва Эбби оказалась рядом с ним.

– Что случилось?

– Ты соблазняешь меня! – Эбби остановилась у стола, глядя на него.

– Хм… – Эдриан уронил на лист кляксу. – И как, у меня это получается?

– Это ты должен знать – ты же у нас эксперт по этим вопросам!

Эбби уставилась на него.

Эдриан поднял голову.

– Раньше мне не приходилось заманивать женщину в брачные сети, так что – нет, не знаю, – ответил он и продолжил возиться с бумагами.

Эбби окинула библиотеку взглядом в поисках чего-нибудь, чем его можно было бы ударить. Ее взгляд остановился на тяжелом латунном пресс-папье.

– Даже не думай об этом.

Эбби снова взглянула на лорда с растущей яростью. Он даже не посмотрел на нее в ответ. Девушку чрезвычайно злило то, насколько хорошо он ее знал.

Но она тоже хорошо его знала.

Скрестив руки на груди, Эбби обдумала то, что хотела сказать, и произнесла, стараясь, чтобы ее голос звучал спокойно:

– Эдриан, я не понимаю твоей одержимости тем, чтобы сделать меня своей женой. Тебе придется смириться с тем, что этого не произойдет. Я не выйду за тебя.

Со сводящей с ума аккуратностью он отложил перо, промокнул последнюю запись и закрыл гроссбух. И лишь после этого поднял глаза.

– Ты или никто, Эбби. – В глазах Эдриана светилась уверенность. Мгновение спустя он добавил: – Тебе решать.

Эбби продолжала смотреть на него. Время шло, но ничего не менялось. Он не двигался, ни словом, ни жестом не пытаясь смягчить свои слова. Она или никто.

Эбигейл поняла, что это его окончательное решение.

Она вздохнула, склонила голову и, развернувшись, вышла из комнаты.

«Никакая сила на свете не заставит меня выйти замуж за Эдриана Эндрю Хоусли».

Эбби помнила, как произносила эти слова, и она говорила совершенно серьезно.

Стоя у окна в своей спальне, женщина смотрела на двор, скрытый в утреннем сумраке. Она отчетливо помнила, как вошла в кабинет отца после того, как узнала от Эдриана, что их собираются поженить. В тот момент она даже не могла бы сказать, на кого злилась больше – на его отца, на своего отца или на самого Эдриана. Или на себя. Но Эбби знала, что ей делать. До тех пор, пока Эдриан не уехал в Лондон, она не признавалась себе в том, что ее сердце и мечты разбиты вдребезги.

До тех пор, пока Эдриан не продемонстрировал столь пылко нежелание жениться на ней, она и не думала, что втайне мечтает о том, чтобы он понял и принял ее любовь. То, что произошло тогда между ними на болоте, распахнуло ее сердце и душу, заставив любовь зацвести пышным цветом. Тот факт, что после того дня Эдриан ни разу не вспоминал о происшедшем, совсем не беспокоил ее – Эбби понимала, что ему нужно время, чтобы разобраться в их отношениях. Вместо этого…