— В конце концов, мир взрослых куда глупее, — сказала я. — Ребенок знает больше, потому что…

«Ребенок знает больше».

Черт побери, что я только что сказала?

Ребенок. Знает. Больше.

«Неслышные шаги за спиной…»

Я почти наяву услышала голос. Резко обернулась. Никого не было — площадь опустела, только редкие прохожие, прячась от мороза и ветра, торопливо шли, не обращая на нас внимания.

— Сашка? Что с тобой?

Ничего. Ничего — со мной. Просто ребенок знает куда больше нас с тобой. И все-таки все дело именно в нем. В том ребенке.

— Пойдем, нам надо спешить, — сказала я.

И, не дожидаясь его, быстро пошла с площади, кинув на елку благодарный взгляд.

Очутившись дома, я, не раздеваясь, бросилась к телефону. Там, рядом с аппаратом, лежал огромный талмуд «Все телефоны Тарасова». Быстро найдя раздел «Империя развлечений», нашла дискотеку-бар «Бэтмен».

— Ну вот, — пробормотала я удовлетворенно. — Как я и ожидала…

— Что? — спросил Ларчик.

— А вот, — ткнула я пальцем. — Смотри. Узнаешь номер?

Он долго всматривался в цифры и, наконец поняв, чего я от него добиваюсь, радостно воскликнул:

— Значит, Катя тут действительно ни при чем? Кстати, надо было просто попросить ее позвать, она и сама бы нам все объяснила…

— Ларчик, мне тяжело с тобой, — грустно посмотрела я на него. — Ты влюблен и мыслишь совсем не так здраво, как мне бы хотелось. Ладно, мы, конечно, сегодня наделали такую массу глупостей, что еще одна не помешает! Но то, что телефон «Бэтмена» и этого кретинского «Секса по телефону» совпадают, вовсе не снимает с твоей Кати подозрений, как же ты этого не понимаешь! Сейчас я тебе все расскажу, а ты уж сам думай. Поскольку я начинаю всерьез опасаться, что в связи с посетившим тебя страстным и нежным чувством ты это совсем разучился делать!

Но стоило мне только начать ему рассказывать, зазвонил телефон.

— Сейчас, подожди, — остановила я свой рассказ, беря трубку, почти на сто процентов уверенная, что звонит неверный мой Пенс.

Увы, я ошиблась.

Голос Ванцова я узнала сразу.

— Сашка, я замучился тебя искать, — начал он без предисловий. — Во-первых, я узнал то, о чем ты просила. Твоего Евгения Ильича притягивали к ответственности за жестокое обращение с детьми. Но, ввиду смягчающих обстоятельств, как-то — ослепление от горя, и фактическая невменяемость, это дело закрыли. Тем более что девочки сами об этом просили.

— Так, — кивнула я. — А кто был основным объектом насилия?

— Старшая.

— О-о, — пробормотала я. — Я ожидала, что младшая более виновата в происшедшем.

— Выходит, была более виновата именно старшая… А теперь я тебя очень расстрою.

— Что, еще не все пакости ты мне сообщил? — Нет, придержал напоследок главную. Сегодня вечером нашли Вику Юсупову.

— Но это же очень хорошо! — воскликнула я. — Где она? С ней можно поговорить?

— Нет, нельзя, — тихо сказал он. — Она в морге, Саша. Она уже двое суток как мертва…

У меня перехватило горло.

— Что? — хрипло спросила я. — Как это? Я же ее слышала. Она звонила мне, Леша!

Да, звонила. Вопрос только — кто тебе звонил? Почему тебе звонили? И кто вознамерился провести тебя как дурочку?

Что ж, у них это получилось. И неплохо — отдай им должное, Александра!

— Саша! Что с тобой? Ты меня слышишь?

Голос Ванцова долетал как бы издалека. Из другого мира. Интересно, а вот Ванцова можно так провести?

Да можно, успокоила я себя.

— Все в порядке, — ответила я. — Просто ужасно неприятно чувствовать себя идиоткой. Впрочем, я и есть идиотка, если приглядеться повнимательнее. Хожу с умным видом и воображаю себя Майком Хаммером, а на деле — просто маленькая, самоуверенная дура!

— Ладно, Сашка! Об этом поговорим позже. О твоих умственных способностях и прочих достоинствах и недостатках…

— Лешка, а ты уверен?

— В чем?

Я цеплялась за соломинку ложной надежды — а ну как ошибся? И там совсем не Вика Юсупова?

— В том, что найденная женщина и есть Вика Юсупова.

— Уверен. Ее опознали.

— Отчим? Или сестрица?

— Нет, — проговорил Ванцов. — Ее опознала ее подруга Марина. И муж подруги. А отцу мы только что сообщили. Очень долго не могли его найти. И, кстати, сестрицу тоже…

— Сестрицу я вам найду, — мрачно пообещала я. — Тем более что мне она в данный момент и самой позарез нужна. Только почему вам Марину оказалось легче найти?

— Через ее мужа, — объяснил Ванцов. — Ее муж работает в «Бэтмене». Он на нее и указал сразу, как только мы там объявились.

— И давно?

— Два часа назад …

Все понятно! Вот почему мой вопрос о Вике был так расценен! Я-то уже потом приставала с бестактными вопросами. Но уж совершенно непонятно, почему тогда Катерина не попыталась меня найти? В общем, на каждый найденный ответ формировался тут же новый вопрос, и чем дальше в лес, тем этих самых «дров-вопросов» становилось больше.

Например, оказалось, что муж Марины работает в «Бэтмене». Почему же тогда мне об этом никто не сказал?

— Какие-то они все до омерзения загадочные, — проворчала я, набирая Катин номер. — Банда просто какая-то получается, прости, господи! А я должна пробираться сквозь нагромождения лжи, пытаясь понять, что же там за истории происходят?

* * *

Через несколько минут мою голову посетила трезвая и ясная мысль.

А чего я, собственно, так беспокоюсь? Два убийства — это уже вообще не моя епархия теперь! Все. Пусть мучается Ванцов с этой суперзагадочной компанией — я умываю руки!

Собственно, если учесть, что все подозрения зависли над головой нашей заказчицы, как грозовые тучи, и совсем не по моей вине, а по ее же собственной, мне вообще нечего ждать от нее, кроме чистосердечных признаний, а на подобное деяние она не решается. Так что я очень быстро успокоилась. Позвонила Лешеньке, сообщила ему, как и где он может Екатерину найти, и хладнокровно взглянула на вконец расстроенного Ларчика. Ах, бедный мой босс! Кажется, не было конца его сегодняшним откровениям! Сначала узрить даму своего раненого сердца в злачном месте, потом узнать, что ее сестру нашли убиенной, а сама дама является главной подозреваемой в этом деле, чего ни я, ни Ванцов от него не скрывали, да еще и напоследок выяснить, где она работает, — это много! Я бы сказала, слишком много для хрупкой мужской психики!

Посему он был грустен, а в глазах его застыла вековая тоска.

— Саша, — нарушил он молчание. — Что происходит? Объясни мне, пожалуйста!