Плотоядно скрипнули гнилые зубы, сухо хрустнули старческие колени — как злобная самка саранчи, бабка выпрыгнула из травы, на лету распахивая шумные дырчатые крылья. Томагавки попарно блеснули в лапах — эх, сейчас бы модернизированный китайский маузер образца 1999 года с винтовочным патроном, подумал я…

Нет, не просто подумал. Я еще и пробормотал этот бред — насчет маузера. Врач-психолог поймет меня: герой слишком много тешился в «Whorecraft». В этой забавной игре есть одно правило: «Дракона бери на живца, а банши — на винтовочный патрон». Почему именно маузер? Объясняю: из 11-миллиметрового ствола (калибр 45) весьма хорошо тюкать дюжих красноармейцев в моей собственной гамесе «Чапаев и Мутота». Выдумывая для этой игры наиболее брутальные виды оружия, я изобрел и фантастический «Маузер», предназначенный специально для грядущих гражданских войн XXI века. Я сделал его самым мощным — и не напрасно.

Когда ребристая сталь рукояти прохладно затвердела в ладони, я почти не удивился. Не успел. Бабка была уже на подлете: серое лицо в индейском макияже перекошено, верхняя губа закушена гипертрофированной нижней челюстью. Томагавки взмыли над моей головой… я спустил курок с непередаваемым наслаждением.

Йес. В душе тихо рокотнули литавры. Только теперь началась забава. Винтовочная полуоболочечная пуля со стальным сердечником легко пробила толстую дубовую доску бочонка, вылетела наружу, недоброжелательно прожужжала в воздухе и со всей дури хлопнула бабушке между глаз. Бабушка еще растерянно помаргивала, а крышка черепа, медленно вертясь, уже отлетала назад в траву. Напрочь лишенная башни, недобрая банши пронеслась в воздухе еще метров десять — вильнула вбок, аккуратно сложила крылышки и камнем рухнула в густую траву. Подергалась для порядку и принялась таять.

Я поспешно вытащил горячую гильзу, застрявшую в промежности. И только потом заметил, что один из томагавков все-таки зарылся в почву всего-то в полуметре от моей бочки. Вон — кривая рукоять торчит из любекса. Уф. «Порою важно просто иметь маузер», — осознал я, наблюдая, как легкий дымок сизой струйкой изящно поднимается от аккуратной дырочки в бочонке. Пушка была зело длинноствольная — чудом помещалась внутри бочки (я держал ее меж стиснутых лодыжек — напоминаю, что сидел в бочке, подогнув колени). Интересно, откуда она взялась? И еще вопрос: как насчет запаса патронов?

— Кто ты? — прошелестел красноватый полумрак голосом Вещего Траяна.

— Я — великий Штефан Тешило, — честно прогундосил я из-под респиратора. И тихо приказал коварным шепотом: — Полный магазин патронов. Серебряные пули дум-дум с выгравированным заклинанием против подземных демонов.

В пистолете послушно захрустело. Патронник наполнялся тяжелым серебром.

— Отвечай, кто ты? — снова захрипел Траян. — Если демон ты — рассыпься в злые клочья тишины. Коли маг — сгори на месте в буйном пламени страстей. Если гордый джинн — утихни, спрячься в недра глубины!

— Джин это, джин можжевеловый! — огрызнулся я в темноту, чувствуя, как закипает от геройской наглости датчик морального духа. — Штефан Хоттабыч из бутыли. Точнее — из бочки. Сейчас выберусь на свободу, и каждый из вас сможет загадать желание. Последнее. В смысле предсмертное.

— Я не буду разничтожать тебя, джинн-самоубийца, — властно рокотнул голос. — Я… усыплю тебя. На четыреста лет.

Пуфф! Очень красивое облачко зеленого дыма расцвело невдалеке и, зрелищно клубясь, быстро поплыло над цветами в моем направлении. Наверное, это было снотворное снадобье навроде sleeping-gas или сон-травы. Должно быть, тошнотворный запах.

Я так и не узнал. Клубы газа накрыли меня — на голову и плечи посыпался какой-то рыхлый порошок, похожий на ведьмину перхоть. Признаюсь, глаза и правда слегка отяжелели и начали чесаться. Но — в целом спать не хотелось. Траянова магия явно не действовала… Почему бы? Неужели у меня иммунитет? Возможно — я и впрямь великий маг? Или… все дело в респираторе?

— Дешевые фокусы, дядя, — сказал я. — Твоя сон-трава бодрит, как аромат чилийского кофе.

— Вила Лунь, ко мне. Вила Марцоля, ко мне. Вила Мергоря, ко мне[42], — поспешно забормотал яйцеголовый колдун в кресле-качалке.

Я понял: надо действовать быстро и жестоко.

— Десантный катер на воздушной подушке. Шестеро озлобленных коммандос на борту. Они в прекрасной форме, гладко выбриты и только что позавтракали тройной порцией мультивитаминного шпината. Подчиняются только моим приказам. На каждого по триста патронов плюс литровая бутылка «Катти Сарк»…

Я замер на миг, прислушиваясь к шуму двигателей за спиной — катер приближался. И тут же услышал бормотание Траяна:

— Вила Винерья — ко мне, — не унимался колдун. — Вила Субода, ко мне. Вила Думинега…

— Двоих снайперов — на дальний конец острова, — перебил я (из травы немедля донеслось приглушенное щелканье затворов). Троих дипломированных австралийских аквалангистов сюда, ко мне. У аквалангистов электрические ружья, дальнобойные гарпуны, набор сюрекенов…

Я улыбнулся, наблюдая скользкую черную голову аквалангиста, вынырнувшую из воды рядом с бочонком. Череп в мокром неопреновом капюшоне лоснился, как у морского котика. Сквозь мутно-желтое стекло маски горели преданные австралийские глаза. Аквалангисты — это хорошо.

— Но это еще не все, — улыбнулся я. — Три дельтапланериста вверху, под потолком пещеры. Славные парни из ОСОАВИАХИМ. Вооружены автоматами ППШ. Все красавцы молодые, пеликаны удалые. Ворошиловские стрелки и просто ловкие парни со значками ГТО, — добавил я, гордо косясь на черный силуэт оппонента в кресле.

Однако… через миг я понял: рано открывать шампанское.

— Огненный вук Берубой — ко мне, — донесся до чуткого слуха раздраженный хрип Траяна. — Немедля. Всех. РАСТЕРЗАТЬ!!!

Кажется, я уже описывал атаку божественного семаргла? Это совсем не смешно. Сначала оглушительно рванул десантный катер у меня за спиной — бедные коммандос так и не успели приложиться к любимому «Cutty Sark»… Потом в закипевшую воду рядом с бочкой размашисто вошел лазерный луч нежно-оранжевого цвета. Увы: преданный аквалангист больше не всплывет… Еще одним австралийским парнем стало меньше через пару секунд: я догадался об этом по глухому взрыву баллонов внизу, в глубине.

Мутно зашипевшая волна с размаху выплеснула мою бочку на берег.

— Понял, — покладисто сказал я, сплевывая песок. — Семаргл — серьезный парень.

Словно в доказательство моих слов в небе над головой что-то бухнуло — и горящий дельтаплан тяжко обрушился в прибрежную волну. Пылающий остов застрял в песке, освещая мелководье. И за что им дают значки ГТО? — этот ламер не смог увернуться от обычного лазера!