— Цель идентифицирована, — бесстрастно сообщил бортовой компутер робокурицы. — Золотой дворец на сваях, улучшенной планировки, полтысячи комнат, не считая чердаков и застенков. Оборонная мощь замка: новенький комплекс С300, тяжелые катапульты, примитивные огнеметы плюс полторы тысячи вооруженных вил. Я рекомендую массированную ракетную атаку по сваям с последующим распылением газа CS над обломками.

— Отставить атаку на замок, — сказал я. — Включай огни и заходи на посадку. Постарайся не подавить подданных.

— О’кей, сэр! — гаркнула Изба: врубила прожекторы и через миг с размаху впечаталась обеими лапами в беломраморную лестницу. Загудели сваи, сверху посыпались чешуйки золоченой черепицы — ура! замок устоял. Пробежав пару шагов по инерции, робокурица остановилась, любознательно шаря инфракрасными сенсорами по буйной толпе. Толпа ликующе взревела: подданных привели в восторг глубокие вмятины, оставленные во мраморе тяжкими куриными лапами. Кроме того, веселые старухи, озорно пихая друг друга в ребра, показывали скрюченными пальцами на самонаводящуюся фотонную торпеду, закрепленную на центральном пилоне прямо меж мускулистых металлических ног Избы. Кажется, аборигенки приняли робокурицу за петуха.

Когда в брюхе Избы открылась тесная дверца и на ступени эскалатора выполз полуобнаженный (завернутый в клетчатое одеяло), исхудавший студент филфака в респираторе и с маузером в руке, вилы разочарованно загудели. К счастью, верховный жрец-церемониймейстер (тощая фигура в пурпурных тряпках) быстро сообразил, что к чему. По его приказу четверка мускулистых старух-банши, блестя бритыми черепами и стальными улыбками, подтащили ко мне кресло-качалку. Я с трудом затащил тело на жесткое седалище: ах! Да оно железное! Сплошь покрыто художественным литьем и гравировкой — неясные вязкие символы да магические фигуры…

— О, Вещий батька наш! Ступи же на тропу Трояню! Взойди во горницы и клети золоты! Воссядь на трон… — загудел торжествующий голос верховного жреца. Этот желтокожий господин в пурпуре властно махнул жезлом — и банши-носильщицы с усилием оторвали мое кресло от мраморных ступеней… Ой — мы летим! Часто дыша, толкаясь и хлопая крыльями, бабки повлекли железный трон наверх, к парадным воротам… Весело! Жаль только: нет ремней безопасности, подумал я, стискивая холодные резные подлокотники.

В железном инвалидном кресле я медленно летел над визжащей толпой. Верховный жрец (Big Jretz, далее для краткости — BJ), вытягивая тощую шею, еще что-то выкрикивал, но — звучный глас его тонул в безумном рокоте толпы. Ревел набат, взмывали ввысь со свистом пылающие цветные головни, сверху, с висячих галерей, густо валил фруктовый снег — звон тамбуринов вместе с волной стеклянных шариков и мелких монет катился сверху по ступеням и, шипя, перехлестывая парапет, сыпался в воду…

Растворились тяжелые ворота: изнутри толкнуло удушливым ароматом курений, плеснули наружу синие, черные волнистые драпировки, какие-то гроздья бубенцов, подвешенные на длинных нитях у высокой притолоки… Фантастика! Как это похоже на интерьер волшебного замка из игры «Сила, мощь и волхвование-9» — даже подозрительно… Оглянувшись на массивный силуэт робокурицы, замершей на ступенях внизу, я успел выкрикнуть: «Если свистну — мочи всех и беги на помощь!» Робокурица понимающе кивнула клювом, с плотоядным любопытством косясь на пляшущих под ногами старух… Золотые двери наглухо сомкнулись за спиной, и я вспомнил, что не умею свистеть.

К счастью, обитатели замка были настроены вежливо и даже подобострастно: прямо от порога начинался длинный ряд низеньких банкетных столов — сиреневые осьминоги грациозно шевелились в сияющих блюдах среди мягких россыпей розового винограда и крупнозернистой икры. Гигантские раки нетерпеливо пощелкивали клешнями, томясь под крышками кипящих чанов, сочные лобстеры млели в бледно-золотом пузырчатом вине… Под высоким сводчатым потолком ясно и горячо пылали факелы; золотистые, чистенькие и слегка хмельные шмели теплыми искрами мелькали повсюду, покусывая нерасторопных вил-прислужниц и развлекая веселым гудением пеструю оживленную толпу жрецов, ожидавших команды наброситься на угощение. В дальнем конце тронной залы на возвышении находилось хозяйское место — у подножия беломраморной конной статуи римского Императора Марка Ульпия Траяна в облаке розового дыма из курительниц сиял золоченый престол, сплошь обвитый бирюзовыми лентами, заваленный алыми подушечками, ворохами павлиньих перьев…

Ужасно хотелось кушать. Но плешивая гнида (мистер BJ) решил сначала устроить краткую экскурсию по замку. Путаясь в подоле пурпурной хламиды, он залез на деревянный стульчик, щелкнул пальцами — и две улыбчивые банши мигом подлетели, вцепились в узорчатую спинку… Старый BJ ловко ткнул пристяжную виду концом жезла в ребра: крылатые старухи взмыли вверх — и вскоре его стульчик поравнялся с моим креслом.

— Ego sum Plinius Secundus… — степенно начал жрец, кланяясь и побрызгивая слюной.

— В моем доме говорят по-русски, — заметил я.

— Прошу прощения. Мое ритуальное прозвище Плиний Секунд. При прежнем хозяине я был верховным жрецом четыре года с четвертью. До этого состоял в когорте боевых магов под родовым именем Волха Рукоплеса из Карича. Я знаю этот дворец как морщины на ладони возлюбленной. Если властительный Император не возражает, я бы хотел сохранить должность.

— Властительный Император поглядит на ваше поведение, — улыбнулся я. — А теперь покажите мой дворец.

Плиний «BJ» Секунд махнул жезлом: банши с веселым рычанием ускорились и — с лету вышмыгнули из зала в узкий полутемный коридор! Бешено замелькали фонари на цепях, статуи в нишах, меня придавило к спинке трона… Ух, как заносит на поворотах — железные полозья кресла-качалки визжат по стенам, высекая искры! Внизу разбегаются подданные — чуть позади, яростно охаживая вил золоченым жезлом, поспевает на узорчатом стульчике удалой BJ… Йес! Вперед, чумная колесница! Реви, тяжелый рок-н-ролл! Узнаю тебя, керосиновый апокалипсис большого города! Так ревут воздушные мотоциклы на Ужас-авеню; именно так обдолбанный аэробайкер из гамесы «Крокодилы предместий» низенько, но быстро проносится по федеральному Шоссе Анархии, завернувшись в пламенеющий клетчатый плед! Как легко снесли мы тот чугунный канделябр на повороте! Он еще падает, вертясь, на головы подданных — а наш огненный след уже простыл в воздухе под сводчатым потолком!

Экскурсия продолжалась недолго. Пронеслись под паутинистыми сводами библиотеки манускриптов, вылетели в жаркие подземные бани, краем глаза глянули на пещерный, театр и черно-сизой ревущей молнией просквозили висячие сады, на ходу обрывая тяжелые гроздья винограда. Потом снизили скорость — начались лабиринты. Здесь в полутемных комнатах шептались жрецы, истощенные старики с лицами мумифицированных лам курили темный гашиш и пускали к потолку витиеватые дымные руны. Искусственный пруд на втором этаже кишел черными лебедями и золотыми пираньями. Глиняная модель земного блина — плоский диск с тщательно вылепленными горными массивами и наспех отмеченными городами — висел на хрустальных цепях в обсерватории под куполом Триглавой башни. Внушительная коллекция рыцарских доспехов размещалась в висячей галерее между Тотемом Свентовита и бастионом Рарога. Гигантский лягушатник для крокодильего молодняка располагался в Верхних Подвалах — здесь же в специальных печах согревали для последующего высиживания наиболее крупные яйца грифонов, алконостов и саламандр.