Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Цепляйтесь, — пригласил тот же голос. — Мы затащим вас наверх.
Бертингас поднял веревку и сделал на конце петлю. Он посмотрел на Мору.
— Сейчас не время пропускать леди вперед.
— Нисколько не возражаю.
— Если вы услышите… — прошептал Бертингас Море. Та быстро ответила:
— Я убегу.
— Правильно.
Тэд поставил ногу в петлю и дернул веревку:
— Вира!
Веревка быстро пошла вверх, пока его голова не достигла балки. Затем все приспособление втянулось внутрь дома. Бертингас поставил одну ногу на подоконник, сбросил петлю со второй ноги и спрыгнул на пол.
Внутри комнаты было темно, и, судя по звуку, она была пустой. Потом зажегся свет — переносной прожектор киловаттной мощности — и ослепил Бертингаса. Но прежде чем его включили, Тэд успел разглядеть по меньшей мере пятерых двуногих, которые стояли полукругом и были готовы к драке. В слепящем свете прожектора он мог видеть только потрескавшиеся белые стены, обрезки досок в ближайшем углу и складной стул у окна — видимо, для вахтенного.
— Зови сюда компаньонку. Говори радостным голосом, чтобы она поднялась.
— Нет.
— Больно не сделаем. Мы возьмем деньги, для Гланвилля.
— Нет. Ведите меня к Гланвиллю.
— Гланвилля здесь нет. Давай деньги.
Напротив левого глаза Тэда появился объектив камнерезного лазера, который ювелиры использовали для распиливания драгоценных и полудрагоценных камней.
— То, что у меня для него — это не совсем наличные. Это нечто вроде делового соглашения… которое принесет деньги.
— Подожди. Ты Бертингас? Из Правительственного блока? — Голос изменился и стал не таким кислым.
— Да.
— Гланвилль говорил нам о тебе. Мы отведем тебя к нему. Зови свою компаньонку.
Прожектор погас, и Бертингас вообще перестал что-либо видеть. Он повернулся к окну и крикнул:
— Мора! Я думаю, все в порядке. Поднимайтесь.
Все еще полуослепший, он почувствовал, как его взяли за плечи и потянули в сторону, чтобы освободить место для подъемного устройства. Пока Бертингас протирал глаза и моргал что было силы, Мора поднялась наверх. Тэд увидел ее силуэт на фоне окна — изгибы бедер, руки, плечи, волосы. Она отпустила веревку и потерла ладони.
— Есть проблемы? — спросила Мора.
— Ошибка идентификации. Уже исправлена. — Он повернулся к остальным. — Ну, мы идем к Гланвиллю?
Очевидный лидер группы, бледнокожий человек со сломанным носом и шрамом от ножа на верхней губе, заколебался.
— Он сейчас спит. Мы подождем шесть часов, а затем отведем вас к нему.
— Слишком долго ждать. Мы сделаем свои дела, затем вернемся.
Бертингас сделал шаг к окну и взялся было за веревку, но его руку схватили:
— Придется остаться. Слишком много видел.
— Что я видел, кроме пустой комнаты?
— Лица. Наши лица.
— У меня плохая память на лица.
— Карманные мозги делают фото. — Вожак указал на их ПИРы. — Ведут свои игры. Мы задержим вас до окончания дела.
— Ладно, как выглядят ваши апартаменты?
Еще одна пустая комната. Стол, таз с холодной водой и надувная кровать, которая засипела, когда Бертингас уселся на нее. Комнату украшала толстая дверь с замком. Ничего сложного для ПИРа, но достаточно, чтобы отбить охоту праздно шататься по зданию — или неучтиво уйти из него.
— Что ж, день был долгий, — произнес Бертингас, сидя на кровати и покачиваясь. — Сначала я получил известие об убийстве Высокого секретаря, потом посетил чрезвычайное совещание высших чинов, посвященное оному событию, встретился с новым директором, похожим на собачье дерьмо, посадил испорченный аэрокар с высоты семь тысяч метров и — для расслабления — поучаствовал в состязаниях на меткость стрельбы в собственной гостиной. И этот день еще не закончился. Я бы назвал его одним из самых занятных дней моей жизни. А как у вас?
Мора присела на край стола.
— Давайте посчитаем. Сражение с похитителями в порту этим утром. Бег с препятствиями по всему Мейерберу. Дружеская помощь вам и вашему другу в стрелковых соревнованиях. Неожиданный визит в Чайна-таун. Подъем на третий этаж заброшенного здания с помощью веревки. Да, денек… И я голодна!
— Мы не можем здесь есть. Это же Чайна-таун.
— Наши хозяева довольно похожи на людей.
— Кажется, я заметил среди них парочку копытных. Во всяком случае, невозможно сказать, какой у них метаболизм и какая крепость желудков. Мы поедим в другом месте, после посещения Гланвилля. А тем временем предлагаю немного отдохнуть.
— Вы предлагаете мне лечь на полу?
— Не лучше ли воспользоваться кроватью? Она достаточно широкая для двоих.
Мора медленно подняла свои прекрасные брови, широко распахнула глаза, потом улыбнулась.
— Мы оба ляжем полностью одетыми, — сказал Тэд, — и я оставлю много места между нами.
— Очень хорошо. — Кажется, ее улыбка слегка поблекла. — Я в самом деле устала.
Бертингас старательно перекатился на дальний конец кровати. Мора подошла к ней и чопорно легла на бок, спиной к Бертингасу. Он смотрел на изгиб ее бедра и на то, как медленно в такт дыханию поднимается и опускается лежащая на ее боку рука, пока его не сморил сон.
— Вставай!
Голос проник в его сознание, как часть сновидения. Тэд заснул на совещании, и его мать, с трехдневной щетиной на лице и ножевым шрамом на губе, трясла его и орала ему в ухо.
— Который час? — спросила Мора, едва прикрыв зевок изящной рукой. Ее волосы спутались, но все же они были прекрасны.
— Три часа пополуночи, — ответил вахтенный. — Гланвилль просыпается.
— Хорошо. — Бертингас сел и почувствовал, как заболели затекшие мышцы спины. — А-ах, — зевнул он. — Ладно. Пойдем.
Мора подошла к столу и окунула руки в таз с водой. Она осторожно коснулась мокрыми пальцами уголков глаз.
— Не беспокойтесь, — произнес вахтенный. — Мы вас помоем.
Она испуганно посмотрела на него и отошла от стола.
Вахтенный привел их в комнату, оборудованную под примитивную медицинскую лабораторию — холодный белый кафель и хромированная аппаратура.
— Раздевайтесь.
— Да что вы, перестаньте, — попыталась растянуть время Мора. — Мы не собираемся…
Теперь уже она смотрела в лицо ювелирному лазеру.
— У Гланвилля аллергия на людей. Делайте, как сказано.
Ее пальцы нащупали застежки. Одежда упала на пол, обнажив такую красоту, какой Тэд не видал уже довольно долго.