Моим слугой по-прежнему оставался Юсуф. Ему было велено находиться рядом со мной, пока я ем, а после — пересчитывать и забирать все приборы. И хотя страх перед хозяином стал гораздо сильнее, его преданность мне не изменилась.

Однажды, боясь говорить вслух, Юсуф оставил на подносе среди тарелок смятый клочок бумаги, на котором было написано всего одно слово — друг. Даже маленькая записка подвергала его риску. Меня поражала его самоотверженность ради постороннего человека. Он желал справедливости и не мог оставаться в стороне от чужой беды. И, глядя в глаза Юсуфа, я поняла одну вещь: не красота спасёт нас, а доброта. Этот мир никогда не падёт, не рассыплется прахом, пока будет жив хотя бы один добрый человек.

* * *

Ребёнок внутри меня рос, напоминая о скоротечности времени, и только это теперь порождало тревогу. Сколько я уже здесь?.. Моя память пыталась собрать воедино осколки ушедших и безвозвратно отнятых дней. Там, где-то далеко затерялись лица моих близких и друзей. Я могла лишь представить их страдания и тщетность всех поисков. Их участь оказалась более горька, ведь они ничего не знают…

Снова наступил май.

Однажды ночью я не могла уснуть. Небо в этот раз казалось мне особенно красивым: бескрайний тёмно-синий океан с миллионом белоснежных, мерцающих бриллиантовым блеском звёзд. Я не могла отвести от него взгляд, испытывая сильное желание вдохнуть чистейший ночной воздух. Снова прилегла, представляя, как красиво в Минске цветут каштаны, но тут дверь моей комнаты неожиданно и тихо отворилась, и внутрь вошёл Юсуф. Обеспокоенный, он быстро закрыл за собой дверь, совершенно обескуражив меня своим появлением.

— Что случилось, Юсуф?

— Т-с-с-с… — шёпотом протянул он, поднеся к губам указательный палец. — Госпожа, возьмите всё самое нужное. Мы должны немедленно уходить!

Я мешкать не стала. Брать было почти нечего, кроме паранджи и платка.

— Я готова. Но как мы пройдём? Там везде его охрана! — недоумевала я.

— Аллах обо всём позаботился и освободил нам дорогу! Сегодня на службе только Камаль. Я подсыпал ему в чай траву для сильного сна. Он не проснётся до утра, — ответил Юсуф. — Дом я проверил: все спят, как убитые. Мы сможем выйти через дверь для прислуги.

В руках он держал небольшую сумку со своими вещами. Я понимала, что этой ночью у Юсуфа билет в один конец: он больше не сможет сюда вернуться.

Его обувь была обмотана платками, дабы смягчить шум шагов. Он молча указал рукой на мои сандалии. Я без слов поняла, что придётся сделать то же самое.

По дому мы прошли тихо, быстро прошмыгнув мимо комнат. Это напоминало бегство из логова зверя. Мне казалось, что «чудовища» могут проснуться в любой момент, и от этой мысли становилось до дрожи страшно.

Пригнувшись, мы прошли под окнами, стараясь избежать возможности быть замеченными. Теперь страх ослабил хватку, и дыхание постепенно стало выравниваться. Самое трудное осталось позади.

Нам пришлось пройти около пятисот метров, прежде чем мы увидели вдалеке маленький серебристый автомобиль.

— Не бойтесь, это моя сестра! Она взяла машину у нашего хорошего друга. Фатима увезёт нас отсюда.

«Увезёт!» — мысленно повторила я. Его слова согрели меня, как объятия матери.

Женщина за рулём старенькой неприметной машины оказалась ещё одним светлым человеком, в чьих глазах я увидела добро. Наконец я почувствовала себя в безопасности.

В маленьком доме, зажатом меж двух других и затерянном среди узких извилистых улиц Эр Рашидии, было тихо и спокойно. Место для меня нашлось — старенькая кушетка в углу небольшой скромной комнаты. Но как же я была всему этому рада!

Ночь укрыла нас от любопытных глаз соседей.

— Спасибо! Огромное вам спасибо! — мне хотелось целовать им руки и ноги, а слёзы радости лились из глаз.

— Брат, закрой плотнее дверь, — попросила Фатима. — Теперь ты в безопасности, девочка, не волнуйся! Я давно просила Юсуфа уйти из того дома. Рашид и вся его семья — страшные люди. Они живут не так, как велит священный Коран. Юсуф всегда их боялся, и я тоже. Наконец-то мы от них избавились!

Я радовалась, что могу понимать эту женщину.

Усталость свалила меня с ног, и, хотя за окном уже светало, мы все крепко уснули.

* * *

Одиннадцать месяцев страха и бессонных ночей в доме Рашида! Я почти забыла, каково это — спать без дрожи в теле и страха, что он войдёт в комнату.

В эту ночь мой сон был безмятежным, и я даже забыла, где нахожусь. Силы и бодрость духа вновь вернулись ко мне: я могла бы идти до Минска пешком!

Юсуф и его сестра оказались слишком бедны. В их доме не было компьютера, а единственный телефон я утопила в том графине с водой. Юсуф так и не смог купить сестре новый.

Я не знала, где находится посольство Беларуси или России, рассчитывая узнать эту информацию через интернет. Но так как это оказалось невозможным, оставалось предположить, что оно может находиться в городе Рабат. Так или иначе, в столице я могла спокойно дождаться помощи родителей.

— Рабат очень далеко! Такой долгий путь опасен для беременной женщины, — говорила Фатима. — А самолёт стоит дорого.

— Тогда я должна срочно позвонить домой!

— Хорошо, мы найдём способ. Оставайся в доме с Юсуфом. Я попрошу телефон у друга.

Время близилось к обеду. Вкусная чечевица ненадолго отвлекла меня от различных мыслей, позволив насладиться мгновением размеренно текущей жизни.

Юсуф — мой надёжный верный друг — теперь тоже ощущал долгожданный покой. Из его добрых глаз исчезли тревога и страх.

— В вашей стране красиво? — спросил он.

— Очень!

Я улыбнулась, вспомнив родную Беларусь и, конечно, свой дом — маленькую, но самую уютную квартирку на свете.

— Мне бы только вернуться! И тогда я обязательно приглашу вас в гости, — я дружески сжала его руку. — Мы будем гулять по Минску и радоваться жизни! Вы ничего не видели, кроме жары и жёлтой пустыни. Я покажу вам настоящую зиму со снегом и морозные узоры на окнах, а летом вы увидите наши прекрасные зелёные поля, леса и голубые озёра. Да, так и будет! Плохое останется в прошлом навсегда.

Мне безумно хотелось отблагодарить Юсуфа и его сестру за их великую помощь. Не нужно обладать особым умом, чтобы понять, какую жизнь они вели: скудную, лишённую необходимого, мелких радостей и ярких красок путешествий. Фатима и Юсуф достигли возраста, когда у многих есть дети и даже внуки, а рядом — надёжный и любящий человек. Но у них ничего этого не было: бедность изначально обрекла их на одиночество. Однако, несмотря на это и тяжкий беспросветный труд, ни один из них не утратил душевной доброты. Они не испугались и протянули мне руку помощи. Я уже представляла, как буду покупать для них билеты и покажу, как прекрасен мир за пределами бескрайней пустыни. Эта мысль согревала мне сердце.