В дни, когда они оставались в имении, времяпрепровождение Вайлет проходило все так же безмятежно. Она посещала спа-процедуры, отдыхала под изящно расставленными зонтиками рядом с бассейном у замка. В такое время Пейдж была предоставлена сама себе, то есть оказывалась в полном распоряжении Джанкарло.

Однажды он остановил джип у небольшой рощи вдали от замка, встал на колени перед открытой пассажирской дверью, притянул к себе бедра Пейдж и, впившись губами в ее лоно, заставил ее выкрикивать его имя так громко, что несколько птиц, сидящих на ветках деревьев, встрепенулись и улетели. В другой раз Джанкарло отвез ее к уединенным озерам, которые окружали территорию его собственности, и они плавали под знойным солнцем, а затем довели друг друга до сладостной эйфории в воде.

В остальное время они разговаривали. Джанкарло рассказал Пейдж о том, что его отец хотел сделать с этой землей, о ее истории, о своих собственных планах, которые бы позволили получать прибыль и при этом сохранять и приумножать богатства природы для следующих поколений, и показал ей этрусские развалины, прятавшиеся в самых неожиданных уголках имения.

Пейдж не знала, что нравилось больше: искренность Джанкарло, его откровенность или необузданный темперамент. И то и другое было для нее драгоценным подарком судьбы, и ей почти удавалось не думать о том, что она на самом деле не заслуживает общения с ним. Ее душа упивалась счастьем настоящего момента.

В один праздный полдень они лежали вместе на солнце и прохладный бриз обдувал их разгоряченную кожу. Пейдж уперлась подбородком в его грудь и заглянула в его глаза, от взгляда которых у нее всегда кружилась голова. Он улыбнулся ей, и в его кристально чистых глазах больше не мелькали мрачные тени. Казалось, будто планета остановилась и начала вращаться в противоположном направлении.

– Я видел, как ты танцевала в саду на днях.

Щеки Пейдж тут же залились очаровательным румянцем. Она объясняла свое смущение перегревом или остатками огня страсти, в котором они несколько мгновений назад сожгли друг друга.

– Я очень давно не танцевала.

Рука Джанкарло нежно прошлась по ее волосам.

– Почему же?

Пейдж не знала, как ответить на искреннее недоумение Джанкарло? Как объяснить ему причину, не наступая на мины, которые они с таким усердием обходили эти несколько недель после той ночи, когда Пейдж поздно вернулась из Лукки?

«Мне нужна женщина, которой я смогу доверять», – вспомнились Пейдж его слова. Может быть, она и не имела права на его доверие, но хотела его заслужить.

– У меня неплохо получалось. Но я не обладала исключительным талантом. Многие танцовщицы гораздо больше мечтали построить карьеру, чем я.

После того как Джанкарло ушел, у нее не хватило смелости продолжать заниматься танцами. Ей пришлось пройти еще один кастинг для выступления, и ее агент сказал ей, что режиссер сравнил ее с безжизненной марионеткой. Это был ее последний кастинг и последний танец.

Потому что, потеряв Джанкарло, Пейдж потеряла интерес ко всему, что когда-то вызывало живой отклик в ее душе. Ее мать продолжала скатываться в бездну, а Пейдж в голову не приходило, что делать со своей жизнью. Но вот однажды она случайно пересеклась с женщиной, с которой ее когда-то познакомил Джанкарло. Ей нужен был личный помощник, к тому же ее забавляла скандальная известность девушки. Пейдж согласилась работать на нее, чтобы сбежать из мрачного мирка Арлин.

Год спустя Пейдж предложили стать ассистенткой известной теледивы. И через несколько лет после этого она набралась достаточно опыта, чтобы подписать контракт о сотрудничестве с эксклюзивным агентством по подбору персонала для звезд высшего эшелона. И когда предыдущий ассистент Вайлет ушел с должности, Пейдж заняла его место. Тогда все эти события казались ей сумбурным набором случайностей. Но теперь они вдруг обрели смысл, будто ее подсознание намеренно вело ее по пути, который приведет обратно к Джанкарло.

Но Пейдж не хотела думать об этом сейчас.

«Мне нужна верная спутница жизни», – всплыл в ее сознании еще один обрывок фразы Джанкарло. Но проблема заключалась в том, что она – лгунья. Человек, который сознательно стер из памяти многое, скрывая свое прошлое.

Он по-прежнему улыбался ей, будто они вели легкую непринужденную беседу о простых вещах.

– Я удивлен. – Во взгляде Джанкарло сквозило нечто похожее на восхищение. Ей почудилось, что на мгновение перед ней появился тот мужчина, каким он был десять лет назад. – Мне казалось, что хореография – это способ, с помощью которого ты выражала себя.

– Мне было всего двадцать лет. Я ничего не знала о себе как о личности, и у меня не было потребности в самовыражении.

«Ты просто игрушка для него, Никола! – кричала ей мать в те судьбоносные черные дни, когда Пейдж тешила себя иллюзиями, будто ей удалось все прекрасно устроить – сохранить отношения с Джанкарло, угодить матери и расплатиться со всеми долгами. – Он наиграется с тобой, а потом переключится на другую глупую потаскушку. Не будь такой наивной!»

Его пальцы замерли в ее локонах.

– Я всегда забываю о том, какой молодой ты была тогда. Что же я делал? Ты была еще совсем ребенком.

Пейдж не сдержалась и звонко рассмеялась.

– Моя жизнь до переезда в Голливуд не была легкой, – произнесла Пейдж, хотя раньше никогда не упоминала об этом. Джанкарло всегда излучал столько света и тепла, и она не хотела расстраивать его разговорами о неприятных вещах. – И это произошло буквально через десять минут после того, как я закончила школу. Машина, полная чемоданов, ждала меня в последние дни учебы – так решила мать. Мое детство длилось недолго.

Это не совсем соответствовало действительности. Пейдж попросту лишили детства, и ей казалось, что именно в том и заключается ее сходство с Джанкарло. Конечно, они росли в совершенно разных условиях, но ее жизнь прошла в постоянном опасении. В каком сегодня настроении Арлин и много ли выпила? Пройдет ли этот вечер спокойно, или стоит ожидать очередного скандала? Возможно, Джанкарло также приходилось разгадывать, в каком расположении духа пребывает Вайлет.

Пейдж никогда не приходило в голову, что по сути она променяла одну требовательную особу на другую. «Но Вайлет хорошо ко мне относится, ей не наплевать на меня. От Арлин такого отношения и ожидать не стоило», – пронеслось у нее в голове.

– Я не уверен, что это может служить мне оправданием. Но я всегда теряю самообладание, когда дело касается тебя, – с улыбкой признался Джанкарло.

– То же самое могу сказать и я. – На губах Пейдж заиграла улыбка, но они оба замерли, чувствуя, что затронули темы, о которых еще не готовы говорить.

Глаза Джанкарло внимательно изучали Пейдж. По ее телу побежали мурашки, хотя она списывала дрожь на прохладный ветерок, а не на острое чувство собственной ранимости и душевной обнаженности. Заниматься сексом гораздо проще – это только ощущения и действия. Разговоры – совсем другое дело. Они причиняли ей боль, создавали воздушные замки из песка, пророчащие счастливый конец.