Это далеко не все, что появилось и получило распространение в связи с Крымской войной, но и это впечатляющие новшества, которые сильно изменили мир вокруг. Мировые войны, по крайней мере, Первая и Вторая, также имели этот же признак. Помимо огромных жертв и разрушений, в годы войны ускорялся научно-технический прогресс, появлялись очень важные изобретения, быстро внедрялись технические новшества, которые потом находили широкое применение и в гражданской сфере. По этому признаку мы вполне можем отнести Крымскую войну к числу мировых войн.

Так проиграла или выиграла Россия Крымскую войну? Если принимать во внимание не только патриотические настроения, а вообще рассматривать войну всесторонне, как мировую, то итог ее получится неоднозначным.

С чисто военной точки зрения итог войны ничейный. Русская армия не была разбита, взятый англо-французскими войсками Севастополь (да и то не весь, а только его Южная сторона) компенсировался взятием Карса. Попытки нападения в Балтийском, Баренцевом морях и на Тихом океане были отбиты. Россия потеряла Черноморский флот, но и союзники понесли серьезные потери во флоте, особенно Турция.

С политической точки зрения, война закончилась явно неудачно, поскольку Россия лишилась своего доминирующего положения в Европе, уступив его Британии и Франции, понесла территориальные потери и лишилась права иметь военный флот на Черном море. Также это поставило крест на всех планах по освобождению славян и установлению контроля над черноморскими проливами. В России потом долго вынашивались планы и даже делались попытки захватить проливы Босфор и Дарданеллы, однако все они оказались неудачными. Проливы так и не стали российскими, и судьба этого вопроса решилась как раз в Крыму.

С точки зрения столкновения интересов колониальных держав, то у Крымской войны был двоякий итог. С одной стороны, вскоре после окончания войны были без боя уступлены заморские колонии на Тихом океане, продана Аляска. Интересы были повернуты в южную сторону, в Приамурье и Приморье. Конечно, Приморье потом составило важный фор-порст империи, но в целом из большой колониальной политики на Тихом океане Россия была, фактически, вычеркнута. Можно рассуждать, было ли это хорошо или плохо (заморские колонии одновременно являются и источником благ, и источником проблем), но положение сложилось именно так. Внимание России также было направлено на Среднюю Азию.

Крымская война решила, что население этого региона будет учить русский язык, а не английский.

С точки зрения исторических судеб развития России, Крымская война представляла собой однозначную победу. Англо-французским войскам и примкнувшим к ним туркам и сардинцам, не удалось стереть Россию с мировой карты как великую державу. Планы лорда Пальмерстона о разделе территорий так и остались планами. Более того, Россия отстояла за собой важнейший с точки зрения развития промышленности регион – Донецко-Днепровский, единственное место в России, пригодное на тот момент для мощного индустриального развития. Там были запасы каменного угля и железной руды. Если бы этот регион был потерян или стал бы спорной территорией, то Россия не смогла бы стать развитой индустриальной державой. Этот путь грозил многими бедами, и сильно напоминал бы печальный путь Китая, который не смог сделаться мощной индустриальной державой, ослабел и превратился в государство, раздираемое внутренними конфликтами и столкновением интересов великих держав. Если бы это произошло, то мировая история сложилась бы иначе, и этот вопрос был решен в Крыму.

В перестроечную пору в СССР, которому жить оставалось немногим более года, грохнул опубликованный в журнале «Юность» роман Василия Аксенова «Остров Крым». По современным меркам его бы определили в жанр «альтернативной истории», поскольку речь там шла о Крыме, который выстоял в Гражданскую войну и со временем превратился в маленькое, процветающее капиталистическое государство. Нечто вроде «русского Сингапура», космополитичного, капиталистического и весьма развратного: «Там были американские военные базы, стриптизы, джаз, буги-вуги, словом, Крым еще дальше отошел от России, подтянулся в кильватер всяким там Гонконгам, Сингапурам, Гонолулу, стал как бы символом западного разврата, что отчасти соответствовало действительности», – писал Василий Аксенов.

Для советской публики эпохи распада СССР, жаждавшего скорейшего слияния с мировым капитализмом, этот роман стал пролившимся на сердце бальзамом. Еще бы, там рисовался «русский капитализм», вхождение в западное общество, которое для советских граждан было отделено «железным занавесом» и было страшно привлекательным, как все заграничное. Тогда еще советские люди не знали, что все, что рассказывается о капитализме на политинформации – это правда, и потому ухватились за эту картину «Острова Крым». Сейчас, конечно, облик этой мечты изрядно потускнел, поскольку капиталистический мир на деле совершенно не совпал с его воображаемым идеалом. Потому и мечты сейчас у широкого круга бывших советских граждан другие – «назад, в СССР». Если бы нашелся автор, который написал бы «Остров Крым» в другой плоскости, нарисовал бы советскую республику, сохранившуюся посреди всего постсоветского распада, то этот роман тоже стал бы популярным.

Реальная история белогвардейского Крыма была весьма короткой и ничего особо привлекательного в ней нет. После того, как фронт в конце 1919 года рухнул под ударами красных, в Крыму стали собираться остатки разбитых белых, с трудом эвакуировавшихся из Одессы и Новороссийска, напуганные, деморализованные, бросившие на том берегу оружие. Они быстро принялись добывать себе пропитание грабежом, превратив полуостров в арену многочисленных нападений и стычек, и справиться с которыми было очень нелегко. В Крыму также были зеленые и красные партизаны, подполье, готовившее выступление при приближении Красной Армии. В общем, положение было тяжелым и безвыходным. Военное командование перешло от разбитого и павшего духом генерала А.И. Деникина к барону П.И. Врангелю, в нем шла внутренняя борьба. Белые вовсе не надеялись удержать Крым, и по сути дела, речь шла о том, чтобы выжить (белые очень боялись репрессий со стороны красных, и это было важнейшим фактором, толкавшим их на борьбу), и обеспечить эвакуацию войск и гражданских беженцев. Врангелю немало помогло, что летом 1920 года Красная Армия вела напряженную войну с Польшей, и не могла выделить крупных сил для ликвидации белых в Крыму. Но как только советско-польская война завершилась, судьба Крыма была предрешена. Южный фронт под командованием М.В. Фрунзе взломал оборону крымских перешейков, сломил сопротивление и вскоре занял весь Крым целиком. После этого была кровавая расправа над теми белыми, кто не сумел или не захотел эвакуироваться. Оценки сильно различаются, но понятно, что жертв было много.

На фоне событий Гражданской войны сражение за Крым было эпизодом, причем эпизодом завершающим. Исход Гражданской войны и судьба белогвардейцев решились задолго до того, как красные части впервые подошли к крымским перешейкам. В советской истории он также не занимал видного места, поскольку оказался в тени последующих событий, связанных с X съездом РКП (б) в марте 1921 года, восстанием в Кронштадте, введением НЭПа, которые были историческими и переломными в ранней советской истории. С военной точки зрения также не было ничего необычного, поскольку при огромном численном перевесе красных, было бы странно, если бы Крым был не взят. Все же у Фрунзе был мощный фронт: 198 тысяч человек, 550 орудий, 3059 пулеметов, 57 бронемашин и танков, 89 самолетов. У Врангеля было 22–23 тыс. человек, 120 орудий и 750 пулеметов[60]. На главных направлениях на километр фронта у красных было 1500–2000 человек и 10–12 орудий, а у белых – 125–130 человек и 5–7 орудий. Шансов у белых не было никаких.