своих родственников и представителей родовой аристократии. Этих людей называли его ближайшими друзьями, и их было гораздо больше, чем можно предположить, судя по данному словосочетанию. Правитель также мог дать должность человеку, доказавшему ему свое необычайное усердие или удачливость.

Египтяне, очевидно, не считали, будто чиновникам следует обладать одной узкой специализацией, к примеру курировать общественные работы, заниматься вопросами, связанными с армией, вести хозяйственный учет, поддерживать закон и порядок или вершить правосудие. Уна, один из древнеегипетских сановников, живших в эпоху Древнего царства, о котором в нашем распоряжении имеются наиболее полные сведения, выполнял почти все перечисленные обязанности. Отследить различные этапы его карьеры непросто, так как мы до сих пор не можем отличить почетные титулы, так нравившиеся египтянам, от названий должностей, обладание которыми предполагало выполнение каких-либо функций. Уна не принадлежал к числу пат. В различные периоды своей жизни он служил надзирателем за зернохранилищем, управляющим земельным владением, градоправителем и судьей. Ему доверяли выполнение некоторых конфиденциальных поручений, и в связи с тем, что все были удовлетворены его действиями, Уну отправили в Туру, где он должен был руководить доставкой саркофага из белого камня. При этом тогда он был всего лишь рядовым чиновником. Однако сразу после этого предприятия его назначили ближайшим другом и градоправителем. Он отличился, выполняя обязанности командира дворцовой стражи, охранявшей процессионные дороги, когда по ним проходили важные персоны. Затем Уна занимался еще одним судебным делом, после чего стал служить в огромном войске, собранном, чтобы отбить атаки племен кочевников.

В кампании принимали участие все наиболее статусные и уважаемые люди государства, но именно на плечи нашего героя легла ответственность за разработку плана действий.

Правда, возможно, в своей автобиографии он преувеличивает доставшуюся ему роль. Однако можно с некоторой уверенностью говорить, что Уна делал все возможное для того, чтобы не позволить солдатам ссориться друг с другом и грабить прохожих, отбирая у них муку и сандалии. Он также принимал участие в переписи. Они выполнял обязанности блюстителя правопорядка и гражданского чиновника. Уна хорошо показал себя, так как по возвращении из похода его назначили управляющим царским двором и носильщиком сандалий (возможно, царских, потому что таким образом он поднялся еще на одну ступень карьерной лестницы). Он был назначен правителем области к югу от Элефантины вплоть до самой границы Верхнего Египта. Его отправляли на Элефантину и даже за ее пределы, в Ибхет, чтобы он привез оттуда каменные блоки, необходимые для строительства пирамиды царицы. Для этого следовало построить двенадцать кораблей и лодок. По сравнению с опасным путешествием в Ибхет экспедиция в Хатнуб, что в Среднем Египте, целью которой являлась доставка стола для подношений, была невинным детским развлечением, занявшим всего лишь семнадцать дней.

Даже несмотря на то, что каналы высохли, Уна выполнил задание в срок, назначенный его величеством. Во время следующей экспедиции на юг, длившейся на протяжении целого года, по его приказу были прорыты пять каналов, а также с помощью местных вождей, предоставивших древесину, построен и снаряжен целый речной флот. Его карьера, несомненно, производит впечатление своим разнообразием.

Позднее, в некоторые другие исторические периоды, для выполнения заданий, с которыми успешно справился Уна, требовалось объединение усилий по крайней мере четырех ведомств: внутренних дел, правосудия, общественных работ и торгового флота. Чиновники подчинялись царю, и он мог отправить их на выполнение любой задачи, которая, по его мнению, была им под силу.

В нескольких источниках сказано, что правитель присутствовал на заседании некоего совета, однако на основании их изучения непонятно, каким был этот орган – постоянным или собиравшимся лишь в некоторых особых случаях. Собираясь изгонять гиксосов, Камос не единолично принимал это судьбоносное решение, хотя, согласно табличке Карнарвона, члены совета сомневались, и фараону пришлось надавить на них. Прежде чем выступить против Мегиддо, Тутмос III собрал своих военачальников и стал обсуждать с ними, по какому маршруту лучше двинуться. К тому времени он уже сам принял решение, однако учел некоторые их соображения. Когда Рамсес II решил, что ему выгоднее заключить перемирие с хеттами, его придворные заявили, что, раз таково решение царя, оно должно способствовать улучшению ситуации. В официальных надписях нередко говорится, что, когда царю объявили важную новость (как правило, связанную с объявлением войны или нападением врага), он находился во дворце, занимаясь делами, доставлявшими радость богам. В любом случае окончательное решение принимал сам правитель. Конечно, от официальных надписей ничего другого ожидать не следует. Должно было казаться, будто царь, какую скромную роль он ни играл бы в управлении государства, все делает самостоятельно.

Справа и слева от портала разрушенного заупокойного храма Пепи II изображены члены царского совета в виде нескольких групп по десять человек в каждой, почтительно склоняющиеся перед правителем. Несомненно, перед нами первые лица государства. В одну из первых групп входят сановник (ири-пат), также являющийся хати-а и судьей; князь и градоправитель (хати-а, му хентеш пер-а); князь и наместник Юга (этого поста в конце своей карьеры удостоился Уна); надзиратель за всеми работами (данную должность при царе Джосере занимал Имхотеп); устроитель церемоний; носильщик царской печати и несколько ближайших друзей, не выполнявших какие-либо особые функции. Во второе сообщество, которое смотрит на первое, входят, вероятно, менее высокопоставленные лица. Среди них судья, также являвшийся сановником и устроителем церемоний; носильщик печати; несколько ближайших друзей и устроитель церемоний. В третьей группе нет ни сановников, ни хати-а, в ее состав входят лишь несколько ближайших друзей, управляющий двумя зернохранилищами (северным и южным) и надзиратель за мастерами, изготавливавшими парики в Великом доме. В четвертое сообщество входят еще менее значимые люди. Можно предположить, что они контролировали административную систему. В распоряжении каждого из них имелся большой штат писцов и инженеров, ибо каждый египтянин, умевший читать и писать, мечтал стать чиновником. О том, работали ли все эти люди, изображенные на стенах храма Пепи II, в четырех разных ведомствах или в одном органе, судить сложно. Несомненно, они были очень влиятельными, возможно, всемогущими. Именно они доносили информацию до сведения царя, и, читая между строк, мы можем предположить, что в большинстве случаев у фараона не было другого выбора и ему приходилось принимать то решение, с которым были согласны члены совета, хотя сам он мог считать его не совсем правильным.

В качестве примера можно привести случай, произошедший на золотых рудниках в Икаите (Нубия), о котором мы знаем благодаря стеле, хранящейся в музее Гренобля. Фараон находился в Мемфисе, он сидел на своем золотом троне в полном царском облачении, когда ему рассказали о положении, в котором в безводной пустыне