Хнум-хотеп был назначен указом Аменемхета II правителем города Менат-Хуфу. Точно так же его дедушка получил аналогичную должность от Аменемхета I. Другим царским декретом сын Хнумхотепа был назначен правителем нома Черного пса. Таким образом, фараон выбирал потенциальных номархов среди местной знати, хотя иногда ими становились и люди со стороны. Когда Аба, правитель горы Змея, прибыл туда, чтобы занять свой пост, за ним еще оставалась должность наместника Великой земли, области, которой он, очевидно, управлял прежде. Однако были и исключения из правил. Некоторые номархи не были назначены фараоном. К примеру, Анхтифи, являвшегося по праву рождения номархом Сельского нома, привел в соседнюю область, Трон Хора, сам бог Хор, чтобы тот прекратил беспорядки, вызванные неудовлетворительным качеством работы прежнего «губернатора». Скорее всего, это значит, что он действовал по собственной инициативе, так как в те времена царская власть на юге страны была довольно слабой. Каждый номарх пользовался сложной титулатурой. Он был сановником, ири-пат, хати-а, великим начальником солдат, великим начальником пророков и многих других. В его руках была сосредоточена вся власть, подобно тому как верховным правителем всей страны был фараон, владыка Обеих Земель. Живя в своем большом доме, он чувствовал себя полновластным правителем и повелевал собственными придворными, чиновниками, должности которых совпадали с теми, что занимали люди, служившие царю, в частности, среди них были писцы, судьи и надзиратели за работами. Подобно тому, как он был имаху фараона, это почетное звание получали некоторые представители провинциальной знати. Номарх нома Орикса Амени приказал вести летоисчисление по годам своего нахождения в данной должности. Вспомним, что царь поступал таким же образом. В итоге получилось, что в номе Орикса 43-й год царствования фараона совпал с 23-м годом пребывания номарха в должности. Несмотря на это проявление тщеславия, представляющее собой всего лишь один из известных нам примеров, Амени продолжал сохранять верность царю. Так, он принял участие в экспедиции в Нубию, возглавляя отряд из четырехсот отборных мужчин, а также в походе к рудникам в сопровождении отряда из шестисот человек.

Номарх выполнял множество обязанностей, которые, хотя и в меньшем масштабе, соответствовали функциям царя. В частности, он занимался организацией общественных работ, предпринимал меры, необходимые для предотвращения голода, и взимал налоги.

Попасть из одной части страны в другую можно было, лишь проплыв по Нилу или одному из его притоков. В каждом номе была создана сеть дорог и каналов. Иероглифический знак, использовавшийся иногда в качестве идеограммы, а порой детерминатива для обозначения слова «ном», представлял собой изображение прямоугольника, разделенного на части с помощью пересекающихся линий. Путешественник, летящий в наши дни на самолете над Дельтой, видит примерно такую же картину – местность, состоящую из небольших прямоугольных участков, образованных ирригационными сооружениями и каналами, с одной или обеих сторон которых проложены дороги. Каждый год после очистки водных артерий лишнюю почву используют для ремонта дорог. По ним движется нескончаемый поток пешеходов и животных, а по воде плывут лодки, подгоняемые течением или идущие на веснах. Они перевозят людей, скот и урожай. В исторических источниках также часто говорится о ремонте каналов. В одном тексте говорится о том, что кочевники, причинявшие постоянные неприятности египтянам, забросали канал, протекавший недалеко от Асуана, каменными блоками, которые там можно было найти в больших количествах. Когда Тутмосу III сообщили об этом, он повелел вытащить камни и потребовал, чтобы местные жители следили за состоянием водной артерии.

Номархи должны были следить за вади, по которым кочевники могли запросто попасть в долину Нила. По одному из них в ном Орикса вторглись сорок семь аму (не считая женщин и детей). Они прошли через пустыню и хотели обменять черный и зеленый порошки, найденные ими, на зерно. Их тотчас же отвели в дом номарха.

Подобные кочевники руководствовались самыми лучшими побуждениями. Другие, в свою очередь, приходили в Египет, надеясь на добычу. Горожане и крестьяне боялись столкнуться с солдатами, готовыми забрать у них все – и припасы, последние сандалии, и даже одежду. Иногда нечистый на руку чиновник пользовался ситуацией и грабил прохожих. Именно это произошло с обитателем оазиса, о котором речь шла выше. Некий номарх из Асьюта заявлял, что на протяжении всего времени его пребывания в должности путешественники могли спать спокойно на обочинах дорог, положив рядом с собой свои пожитки, ибо страха, в котором держали стражей порядка, было достаточно для того, чтобы заставить их честно выполнять свои обязанности. Когда в номе Трона Хора мелкие стычки превратились в полноценный конфликт, Анхтифи заставил враждующих заключить перемирие и взять свою неприязнь под контроль. Однако это не мешало ему практически начать войну против Четвертого и Пятого номов. Следует признать, что египтяне любили подраться. В правление царя Петубастиса конфликты происходили во всех номах и в каждом городе.

Зная о том, что они всем обязаны Нилу, египтяне каждый год с тревогой ждали летнего солнцестояния. Если уровень воды в реке не поднимался до желаемого значения, в стране ощущался дефицит пищи, а после нескольких лет полноводных разливов неизбежно начинался голод. Неурожайные годы, когда Нил недостаточно широко разливался, случались нередко. Хороший чиновник мог свести к минимуму последствия неурожайного года, мудро и предусмотрительно распределяя запасы еды, которые делали после каждого благополучного года, и следя за тем, чтобы каждое поле на территории нома было возделано, став благодаря этому «владычицей пшеницы, ячменя и вещей всех». Он также мог снизить налоги и не настаивать на погашении жителями подведомственной ему местности долгов, накопившихся за предыдущий год. Власти современных государств обычно прибегают к сходным мерам.

Однако в голоде, периодически опустошавшем Египет, виновен был не один лишь Нил. Во время неурядиц, охватывавших страну на протяжении Первого переходного периода и даже в правление последних Рамессидов, за каналами и дорогами никто не ухаживал, торговля и строительство сходили на нет, а зерно не сажали. Крестьяне не хотели сеять, зная, что бандиты потом вполне могут отобрать у них весь урожай. В царствование представителей XI династии некий житель Фив написал своей матери, что из-за голода едят даже людей, как мужчин, так и женщин. В предыдущий период население Верхнего Египта заметно уменьшилось из-за случаев поедания детей. В последние годы правления XX династии, когда продукты питания постоянно дорожали, египтяне, чтобы добыть золото на пропитание, грабили храмы и гробницы. Один год даже назвали годом гиен. Возможно, это преувеличение, хотя данную метафору можно понимать и дословно. Количество погибших могло быть настолько велико, что у живых просто не было времени хоронить их тела, и их пожирали гиены. В надписи,