— Ты не кукла… — шепчет мне в губы, поглаживая костяшками по щеке. — Куклу потрахал и забыл, а ты нечто большее.

— Но это не любовь… — хватаюсь за его плечи, так как одним рывком усаживает меня на столешницу, становясь между широко разведенных ног. Его дыхание опаляет щеку, движется в сторону уха, одна рука подвигает меня к краю, вторая ныряет под резинку шорт. Я сжимаюсь, как только его пальцы дотрагиваются до меня.

— Расслабься, — прикусывает мочку ушка, я стискиваю ткань рубашки на его плечах, ощущая, как его пальцы распределяют возникшую влагу. — Нравится? — нажимает на клитор, я охаю и утыкаюсь лбом ему в плечо. Нравится? Не знаю. Отторжение его прикосновения не вызывают, тело само подстраивается под свои желания.

— Тебя кто-нибудь, кроме меня, вот так трогал? — наверное, так искуситель разговаривает со своей жертвой, обволакивает ее слух глухим голосом, нежно лаская пальцами.

— Нет, — дыхание, что у меня, что у Адама утяжеляется. Мы не шевелимся, у него слишком напряжена рука, под моими ладонями мышцы словно из камня. Немного поворачиваю голову, сама тянусь к его губам. Хочу ощутить вкус его поцелуя. Стукаемся зубами, переплетаемся языками, его желание передается мне через слюну, через дыхание, двигаю бедрами, усиливая напряжение. Мое сознание пытается до меня докричаться, но сквозь обрушившиеся на меня новых эмоций я не слышу его тревожные сигналы. Сейчас я вот здесь, на кончике его языка, на кончиках его пальцев. Никогда не мечтала полететь в космос, но сейчас звезды перед глазами мелькают. Взрываюсь, как только Адам проникает неглубоко двумя пальцами в меня, лаская круговыми движениями, посасывая мой язык. Мне хочется чего-то большего.

— Какая ты чувствительная, — хрипит Адам, убирая руку из моих шорт. Я завороженно смотрю на его губы, на то, как он прикусывает нижнюю, облизывает ее. — Хочешь себя попробовать на вкус?

— Что? — ошеломленно выдыхаю, дергаюсь в сторону, когда его влажные пальцы дотрагиваются до моих губ.

— Оближи, — мягко командует, я отрицательно мотаю головой, но вздернутая вверх черная бровь заставляет меня послушно приоткрыть рот. Странный вкус. Ни на что не похожий. Пробегаюсь языком по подушечкам, кружусь, при этом смотрю Адаму в глаза. С каждым движением моего языка, его зрачки расширяются, превращаясь в черную дыру.

Убирает руку, подхватывает меня под попу, удобно усаживая к себе на талию. Я обхватываю его ногами, руками, при этом стараюсь сильно к нему не прижиматься. Спальню он находит быстро.

— Я хочу видеть тебя голой, — послушно поднимаю руки, чтобы стащил с меня майку. Смущенно прикрываю ладонями грудь, следя за тем, как Адам внимательно меня рассматривает.

— Не стесняйся. Это нормально, — убирает мои руки в стороны. — Ложись, — ложусь на спину, сгребая по бокам покрывало. Он сначала ласкает меня глазами, это необычно. Протягивает руку, дотрагивается до одного соска, потирает его большим пальцем. Щипает, я вскрикиваю, удивленно на него смотря. Неожиданная боль заставляет низ живота наполнится томлением.

Он все еще в одежде, но ложится на меня, широко раздвинув мои ноги. Обхватывает ладонями мои груди, склоняется над одной, облизывает сосок языком. Я жмурюсь. Адам нежен, но чувствую, что эта нежность дается ему с большим трудом. Отпускаю покрывало, обнимаю его голову, запуская пальцы в волосы. Мне нравится. Нравится его язык у меня на грудях, нравится ощущать его волосы между пальцев. Я забываю свои доводы, почему мы не можем быть вместе, сейчас они мне кажутся смешными. Сейчас готова все отдать, что у меня есть, только бы получить нечто большее, без понятия, что именно хочу получить.

— Адам… — выдыхаю его имя, выгибаю спину, чтобы не отстранялся от меня. Он не уходит, он целует мой живот, целенаправленно двигаясь вниз. Втягиваю живот, смущенно прикрываю глаза. Сознание насмешливо мне напоминает, что как-то поздно я тут стала изображать скромницу, что мне следует уже принять реальность. И попробовать насладиться ласками.

Адам ласкает меня языком, губами, вызывает во мне постыдное желание просить его не останавливаться. Я стону, поспешно прижимая ладонь к губам. Стыдно, но почему-то хорошо, и не хочется, чтобы останавливался. Кровь в висках стучит, я сейчас полностью в ощущениях, которые вызывает во мне этот мужчина. Мужчина, пугающий меня до чертиков, прислушивается к моим ощущениям. Его поцелуи по всему моему телу, нет ни одного участка, где бы не побывали его губы, язык и пальцы. Он выбивает из меня известные ему одному мелодии.

Отстраняется, но только для того, чтобы торопливо расстегнуть рубашку, при этом его глаза устремлены на мой живот, груди. Шумно выдыхаю, сама тяну руки к нему, чтобы, наконец-то, ощутить гладкость и тепло его кожи. С джинсами расставаться не спешит. Вновь целует мои опухшие от поцелуев губы, целует щеки, шею, ключицу, при этом оглаживает полушария, чувственно играя с сосками.

— Моя сладкая, — шепчет, протяжно вздохнув. — Как же я тебя хочу, — смотрит на меня чернотой своих глаз. Встает с кровати, стаскивает с себя джинсы вместе с боксерами. Я даже приподнимаюсь на локтях, завороженно рассматривая его возбужденный член.

— Он огромный! — потрясенно выдаю, панически соображая, как он в меня поместится. Я же на его фоне как тростиночка. Адам проводит ладонью по всей длине, размывает смазку, хмыкает. Оказывается возле меня, я отползаю от него.

— Диан, я все равно тебя возьму. Хочу, чтобы ты запомнила все же, что тебе было хорошо, а не больно.



— Я не смогу!

— Сможешь, доверься мне, — обхватывает меня за шею, целует. Вновь ласкает тело, я расслабляюсь, даже забываю, что впереди мой самый первый раз. Дышу часто, шумно, Адам не спешит рвать меня на части. Его терпению можно только позавидовать.

— Расслабься, — шепчет, потираясь членом, а от слова «расслабься» я напрягаюсь еще больше, упираюсь ладонями ему в плечи. Меня не отвлекают ни его поцелуи, ни его поглаживания, ни жар его тела. Я жду, я полностью мыслями в моменте, который вот-вот наступит.

— Диана, ты очень напряжена, — откуда он знает? Чувствует? Я тянусь к его губам, забываю на время о предстоящем, теряю с горизонта контроля тот момент, когда Адам совершает один мощный рывок. Боль не лишает меня сознания, крик глушат его губы. Замирает, а я пытаюсь справиться с резкой болью, пытаюсь не заплакать, но отталкиваю его от себя, мечтаю увеличить между нами расстояние.

— Шшш, терпи, это пройдет, — между поцелуями ласково произносит Адам, осторожно отодвигается.

— Мне больно, — отважно признаюсь, прикусываю губу, когда вновь совершает осторожный толчок. Он действительно для меня огромный, но через какое-то время его размер уже не так остро воспринимается, боль есть, но не режет душу на куски.

— Моя сладкая, — нежно шепчет Адам, приподнимая мои ноги. Его движения учащаются, внимательно следит за выражением моего лица. — Давай, моя хорошая, кончи для меня, — не понимаю, что поменялось в позе, но боль отступает под внезапным наплывом какой-то эйфории. Сердце сжимается, ловлю ртом воздух, выкрикиваю его имя: