— Адам? — удивленно смотрит на меня, запахиваясь в халат. Похоже, что спала, волосы растрепаны, шелковая ночнушка, накинут халат. Не спрашиваю, можно или нет войти, она отступает, я захожу. Быстро окидываю внимательным взглядом прихожую, мужских курток и ботинок не обнаруживаю. Уже легче, приступ гнева притупляется.

— Я соскучился, — делаю шаг, обнимаю за талию и притягиваю к себе. Учащенно дышит, в глазах растерянность. — Поехали ко мне.

— Сейчас ночь. Мне завтра на работу.

— С этой минуты ты можешь не работать, я обеспечу тебя всем, что нужно.

— Ты серьезно? — выворачивается из моих рук, скрещивает руки на груди. — Право первой ночи не дает тебе право распоряжаться моей жизнью.

— Диана, у меня была очень напряженная неделя, я хочу домой. Давай разговор оставим до утра.

— Езжай домой. Тебя никто не держит, если не хочешь, переночуешь у меня, я тебе постелю в гостиной на диване.

— Шутишь? — у меня начинает болеть голова. Тру висок, хмуро смотрю на Диану. Вот для завершения не хватало мне сейчас диалогов с ней. — Пять минут на сборы.

— Я серьезно, Адам, — сама нервничает, но я настолько сейчас устал, что у меня нет ни настроения, ни сил вести долгие разговоры, раскладывать все ей по полочкам.

— Четыре.

— Я никуда с тобой не поеду.

— Почти три. Я не буду спрашивать, просто закину тебя на плечо и увезу.

— Ты не можешь распоряжаться чужой жизнью на свое усмотрение! Я не кукла! Чего вы ко мне прикопались? Достали! — она кричит на меня, выкрикивает все, что у нее внутри, все, о чем она видимо думала все эти дни, пока меня не было рядом.

— Поэтому ты решила, что выйдешь замуж за сосунка, решишь проблему со мной? Это не поможет. У тебя два варианта: первый — ты выходишь замуж, как того хочет твой папа, становишься моей любовницей; второй — ты перебираешься ко мне, становишься моей женщиной.

— Какая разница между этими двумя статусами? — малышка быстро соображает, вызывающе смотрит, но видно, что нервничает. — Как ни называй, а по факту я все равно буду любовницей.

— Любовница — я буду тебя просто трахать, когда у меня появится минутка и настроение, не зависимо от того, чем ты будешь занята. Моя женщина — будешь получать от меня покровительство, защиту, я не буду скрывать тебя от общества.

— Если я не соглашусь?

— Значит первый вариант.

— И все?

— Все.

— Какой срок?

— Бессрочно, — улыбаюсь, Диана бледнеет. — Кто знает, малыш, может ты та самая, которая мне нужна для жизни. Ты пойдешь в таком виде или переоденешься? — я знаю, что она пойдет со мной. Опускает глаза, сжимает ворот халата.

— Дай мне немного времени, я переоденусь, — юркает в спальню, плотно закрыв дверь. Я прислоняюсь спиной к входной двери, сжимаю переносицу. Мозг переключается на разговор с Герой. Возможно, я поспешил с согласием. Диана ведь согласилась, но интуиция молчит, а фактов для анализов мало.

— Я готова, — девушка появляется перед глазами, одетая в джинсы, водолазку.

— Отлично, — киваю ей, отлипаю от двери. Сегодня впервые в моей постели будет спать девушка, она — первопроходец. Очень многое с ней у меня первый раз. Рассматриваю ее затылок, мне хочется протянуть руку, стянуть резинку и расплести косу. Просто пропустить через пальцы пряди ее волосы, ощутить их шелковистость. И до сих пор помню ее запах.

— Добрый вечер, Иван, — проявляет правильное воспитание Диана с Иваном.

— Добрый вечер, Диана Денисовна.

— Домой, — отдаю приказ, откидывая голову на подголовник, прикрываю глаза. Теперь можно сказать, что день закончился. Главное — моя малышка рядом.



PRO Диана

Адама нет. Вчера заснула, не дождалась его, и вот теперь с утра его не оказывается рядом. Это радует. С другой стороны, я не понимаю, зачем он меня привез к себе. Его озвученные предложения однотипны, вариантов не предлагают, смысл один и тот же: он хочет меня в свое пользование. Наивно строить воздушные замки с этим человеком, его «бессрочно» не внушает доверия, рано или поздно он пресытится мной. Вопрос теперь, когда это наступит. Прогибаться полностью под этого человека не хочу и не планирую, у меня своя жизнь, работа, которую не собираюсь бросать, подруги-друзья, в конце концов, папа. Его из жизни ни за что не исключу, нравится Адаму это или нет.

Привожу себя в порядок, примерно ориентируясь в доме по прошлому визиту, нахожу столовую. Я даже на секунду радуюсь, что вижу за столом Адама. Сердце предательски сжимается. Реагирует на него, хотя он ничего такого не сделал, чтобы чувствовать какое-то волнение, вот страх есть, он в крови, потому что настроение Адама невозможно прогнозировать.

— Заходи, не стой на пороге, — не смотрит в мою сторону, видимо почувствовал присутствие. Сам полностью в планшете. Сжимаю руки в кулаки и не спеша иду к столу, сажусь по правую руку. Сразу материализуется женщина, ставит передо мной тарелку с омлетом, чашка, чайник с чаем, несколько тостов с мягким авокадо и рыбой. Я столько не ем. Смотрю на Адама, перед ним только чашка с кофем.

— Я столько не ем, мне достаточно одного бутерброда и чая, — отодвигаю тарелку, женщина замирает возле меня, я кожей ощущаю ее напряжение. И есть чему паниковать, потому что карие глаза недовольно скользят по моему лицу, сердито вздыхает.

— Я тебе уже говорил, Диана, ты слишком худая.

— Я тебе тоже говорила, что мне комфортно в моем весе.

— Ешь, — командует, вызывая в душе бурю протеста.

— И не подумаю, — вызывающе приподнимаю подбородок, хоть и страшно, но принципиально настаиваю на своем. Если не буду отстаивать свои границы, Адам во всем будет диктовать свои условия. — Ты говорил, что твоя женщина будет получать покровительство, защиту, я подразумеваю, что и право выбора, свободу действия ты тоже ей предоставишь. Или нет?

— Вышла! — это явно не мне, женщина отмирает и быстро покидает столовую. Поджимает губы, а я зачем-то отмечаю, что сегодня он побрился, и без бороды выглядит моложе, не так устрашающе.

— Я забочусь о твоем здоровье. Для своего роста ты весишь критически мало. И еще, — его глаза темнеют, нет, не от гнева, а от порочного желания. — Мне приятно что-то щупать, а не кости пересчитывать.

- К сожалению, ничем тебя порадовать не могу, я не ем так много. Меня потом будет весь день тошнить. Я питаюсь шесть раз в день небольшими порциями, могу между приемами пищи перекусить фруктами или орехами. Я не хожу голодной.

— А по виду не скажешь, ощущение что тебя привезли из голодной Африки.

— Я по конституции худая, у меня мама имела точно такую же фигуру. Надеюсь вопрос с моим питанием закрыт, — беру бутерброд, откусываю. Адам наливает мне чай. Некоторое время мы молчим, под его пристальным взглядом кусок в горло не лезет, но мужественно проталкиваю его, отпиваю чай. Так, первое сражение я, кажется, выиграла, теперь право на работу и свободу действий.