Он сел и охнул от боли. Плечо все горело и болело, будто обожженное кислотой. Вчера он слишком нагрузил его. Слишком напрягся, вытаскивая добычу и Везучую Девочку. Опять облажался. Он осторожно пошевелил рукой, пытаясь ее расслабить. Боль не утихала.

— Проснулся?

Он глянул вверх. Везучая Девочка глядела на него сквозь листья папоротника. При свете дня она такая же хорошенькая. Смуглая, с оливковой кожей, гладкой и чистой. Явно каждый день ее моет. Она забрала свои длинные черные волосы в узел на затылке, и теперь тонкие черты ее лица стали видны особенно отчетливо. Ухмыльнулась.

— Пима послала узнать, проснулся ли ты.

— Да, проснулся.

— Хватит прекрасных снов, Гвоздарь, — окликнула его Пима. — Пора завтракать.

— Да ну? — спросил Гвоздарь, вскочив. Полез сквозь папоротники туда, где девочки сидели у костра, который развели по-новой. Внизу, у берега, корабль все так же качало волнами, но он так крепко наделся на скалы, что волны и прилив не могли снять его. Удачно, подумал Гвоздарь, особенно если им надо, чтобы Везучую Девочку нашли поскорее.

Он огляделся в поисках еды, но не увидел ничего готового.

— А что на завтрак? — удивленно спросил он.

— Все, что найдешь, — ответила Пима. И рассмеялась, вместе с Везучей Девочкой.

— Ха-ха, — скорчив рожу, ответил Гвоздарь. — Серьезно, что-нибудь сготовила?

— Не ко мне, — ответила Пима, растянувшись на песке. — Я костер разводила.

Гвоздарь снова недовольно поглядел на нее.

— Мы тут не на работе. Не командуй.

— Тогда тебе придется поголодать, — со смехом ответила Пима.

Покачав головой, Гвоздарь принялся рыться в мешках с едой, которые они притащили с корабля вчера вечером.

— Если найдешь в еде слюни, не удивляйся, — сказал он.

Пима резко села.

— Плюнешь в мою еду — плюну тебе в рот.

— Да ну? — спросил Гвоздарь поворачиваясь. — Хочешь попробовать?

Пима снова рассмеялась:

— Ты же знаешь, что я тебе задницу надеру, Везучий Парень. Делай завтрак сам и будь доволен, что мы дали тебе поспать.

— Я помогу, — вмешалась Везучая Девочка.

— Не беспокойся, — покачав головой, ответил Гвоздарь. — Пима не готовит, чтобы всего не испортить. Силы много, а ума нету.

Он принялся выкладывать из мешка фрукты и копаться среди прочей еды.

— Погляди-ка, — сказал он, доставая фунтовый пакет крупы.

— Что это? — с интересом спросила Пима.

— Пшеничная крупа.

— Вкусная?

— Очень даже. Жуется легче риса.

Гвоздарь задумался.

— У вас, богачей, небось и сахар есть? — спросил он Везучую Девочку.

— На корабле есть, — ответила она.

— Правда? — спросил Гвоздарь, глядя вниз. Ему очень не хотелось снова слезать туда, а потом карабкаться обратно. — Не принесешь сахара и пресной воды?

Везучая Девочка кивнула с готовностью, что его удивило.

— Конечно.

Он продолжил рыться в мешке, а Везучая Девочка ушла к кораблю.

— Боги, поверить не могу, сколько у них там еды, — сказал он.

— Каждый день едят, — сказала Пима.

— Помнишь голубя, которого мне Девочка-Луна принесла, на удачу?

— Хорошая еда.

Гвоздарь мотнул головой в сторону Везучей Девочки, забирающейся в корабль.

— Наверняка она так не считает.

— Так ты поэтому хочешь уехать отсюда с ней?

Гвоздарь пожал плечами:

— До вчерашнего вечера не задумывался, на самом деле…

Умолк, пытаясь облечь в слова мысли, роившиеся в его голове.

— Видела ведь ее каюту, да? Всю эту добычу? Для нее это — ничто. Посмотри на ее кольца. Один бриллиант из ее носа, и мы богатые. А она и не заметит.

— Да уж, она богатая, очень даже. Но она — не наша команда. Что бы ты там ни говорил. И я ей не верю. Я спросила ее про семью, кто они…

Пима покачала головой:

— Она начала увиливать, уходить от ответа, как Жемчужный, если спросить его, почему он считает себя Кришной. Она многое скрывает. Не попадайся на удочку только оттого, что она такая красивая.

— Ага. Она умная.

— Более чем умная. Скрытная. Видел все это золото у нее на пальцах? Сегодня утром там кое-чего не хватало. Не знаю, куда она его спрятала, но спрятала. Может говорить что угодно по поводу того, что мы теперь команда, но она все равно ведет свою игру.

— Как и мы бы вели на ее месте, а?

— Не сбивай меня с толку, Гвоздарь. Ты понимаешь, о чем я.

Уловив новую интонацию в голосе Пимы, Гвоздарь поглядел на нее.

— Понял тебя, начальница. Будем внимательно за ней следить. А теперь позволь мне заняться готовкой.

Он нашел небольшой мешочек с какими-то сушеными фруктами, красными. Попробовал. Терпкие и сладкие одновременно. И очень вкусные. Кинул кусочек Пиме.

— Не знаешь, что это такое?

Та попробовала.

— Никогда не ела. Дай еще, — сказала она, протянув руку.

Гвоздарь ухмыльнулся:

— Ни за что. В готовку пойдут. Придется подождать.

Поставил мешочек рядом с пакетом с пшеничной крупой. Поглядел на всю эту еду, которая хранилась на корабле. Все так просто.

— Никогда не задумывался, как же здесь скверно, — начал он. — До вчерашнего дня. Пока не увидел ее.

Помолчал.

— Начинаешь думать, что если она такая, то есть и другие, не менее богатые. Там много денег. А здесь их нет и не будет. Даже Лаки Страйк просто посмешище по сравнению с ней.

— Так ты думаешь, что запросто сможешь жить у нее или еще где-то там? Вот так вот просто, долго и счастливо?

— Нечего надо мной смеяться. Даже люди, которые ей подчиняются, богаче Лаки Страйка.

— Если она не врет.

— Ты знаешь, что нет. И знаешь, что, если мы здесь останемся, у нас не будет ничего.

Пима задумалась.

— Думаешь, маму мою сможем забрать? — спросила она.

— Тебя это беспокоит? — с улыбкой спросил в ответ Гвоздарь. — Мы спасли жизнь этой богачке. Она перед нами в большом долгу, кровном. Конечно, сможем взять и ее.

— А что насчет Девочки-Луны? Жемчужного? Остальных из нашей команды?

Гвоздарь помолчал.

— Лаки Страйк ни с кем не делился, — наконец сказал он. — Занимается своим делом.