— Да не бредил, — улыбнулся Сергей. — Дурочка ты, Алька, совсем неграмотная. Это ж Метерлинк.

— Кто? — спросила Алька, не обращая внимания на «дурочку». Слава богу, Сергей перестал изучать ее своим рентгеновским взглядом.

— Морис Метерлинк. Неужели не читала «Синюю птицу»?

— Только смотрела. Спектакль такой. Детский.

— Эх ты… Детский… Это пьеса. И не столько для детей, сколько для взрослых. Просто в форме сказки. Символизм называется…

— А алмаз при чем? — хмурясь, спросила Алька. Нравится ему, что ли, попрекать ее тем, что она не читала, не видела, не слышала?

— При том. Помнишь волшебную шапочку Тильтиля? — Алька кивнула, чтобы снова не вызвать насмешку. Волшебная шапочка Тильтиля осталась где-то в далеком детстве, как и сам спектакль. — Так вот, к этой шапке был прикреплен алмаз. Если Тильтиль поворачивал алмаз в одну сторону, он видел души предметов, животных, явлений природы. В общем, яркую, невидимую сторону жизни. Если поворачивал алмаз в другую сторону — все это исчезало, уходило в страну молчания.

— Хочешь сказать, что ты не видишь того, что вижу я? — догадалась Алька.

— Почти. В твоем представлении все очень яркое и заманчивое. Но ты молода. У тебя еще нет того жизненного опыта, тех переживаний, которые изменили бы твое отношение к миру…

— Ну вот опять, — рассердилась Алька. — Вечно ты говоришь как актер со сцены. «Опыт, переживания, боль»… Да было у меня все это! Было! Только… Только я не разучилась радоваться тому, что есть.

— Лучше синица в руках, чем Синяя птица в небе? — скептически поинтересовался Сергей.

— Да ну тебя. Если я не гоняюсь за призраками, это не значит, что у меня нет фантазии.

— Ты о Елене? — уточнил Сергей.

— О Елене, — кивнула Алька, еще больше обозленная тоном, которым он произнес ее имя. Никогда не назовет ее Леной или Леночкой. Все время Еленой. Эта женщина во всем должна быть особенной. Даже в том, как он произносит ее имя… — Ты, по-моему, даже не разобрался, кто она такая. Тут же превратил ее в какую-то сказочную королевну. Елену Прекрасную. Может, она такая только твоими стараниями? И ничего в ней особенного не было?

— По себе людей не судят, — насупился Сергей. — Это ты любишь приукрашивать. Елена — это Елена. И хватит на эту тему. Иди, досматривай свой сон. Извини, что разбудил…

— Спокойной ночи, — бросила Алька, поднявшись со стула.

«Приятно тебе помечтать», — хотела добавить она, но передумала. Да, Сергей рассердится. Ну и чего она добьется? Не перестанет он от этого думать о своей Елене Прекрасной…

Агентство «Альбина» не имело никакого отношения к салону красоты «Сад камней». Олег обратился в него только потому, что кто-то из друзей, узнав о его проблеме, в шутку предложил этот вариант.

Это укрепило подозрения Сергея. Теперь он был почти уверен, что «Альбина» и смерть его отца как-то связаны друг с другом. Но как? Что могло понадобиться отцу в этом дурацком агентстве? Зачем он звонил туда? Если, конечно, успел позвонить… Сергей ломал голову и даже думал сам позвонить в агентство, но Альке удалось его отговорить.

— Ну что ты им скажешь? «Здравствуйте, к вам приходил мой папа. А потом умер. Может, вы знаете почему?» Так, что ли? Они тебя и слушать не станут. Решат, что ты чокнутый. Надо придумать что-то другое.

Но что? Алька предложила свою помощь. В конце концов, она имеет дело с бумагами. Может быть, ей удастся найти что-нибудь интересное? Или расспросить кого-нибудь из сотрудников о Павле Тимофеевиче Вольском?

Сергей согласился. Вообще-то она права, ничего другого не остается. Его в «Альбине» никто и слушать не станет. А вот Алька сможет что-нибудь разузнать. Если, конечно, Сергей не ошибается и «Альбина» в самом деле имеет хотя бы косвенное отношение к смерти отца.

Дни шли за днями, приближалась Алькина зарплата. Сергей с тоской смотрел на то, как она скупает в киосках газеты и просматривает объявления о сдающихся комнатах. Как ей не терпится от него съехать! Хотя удивляться нечему. Она встречается с Олегом, и, естественно, ей не хочется, чтобы Сергей наблюдал за их отношениями. В новой квартире у нее будет полная свобода. Правда, проживет она в ней недолго. Олег настроен решительно: он вот-вот сделает ей предложение.

Напрасно Сергей сомневался. Целеустремленная Алька нашла не только работу, но и мужа. Кто бы ему сказал, что им окажется его собственный брат?!

Еще неделю назад Сергей порадовался бы за Альку. Но теперь не мог. В груди саднило, как будто внутри нарывала заноза. Почти так же он чувствовал себя, когда пропала Елена.

Сравнивать Елену и Альку невозможно. Раньше Сергей сказал бы, что Алька проигрывает по всем статьям, но сейчас, когда он узнал ее поближе, мог сказать лишь, что они разные. У каждой свой конек. У Елены — ее глубокий ум и загадочность. У Альки — детская непосредственность и это странное видение мира, когда все кажется ярким, как радуга.

Ему нравилось, что Алька прислушивается к его словам, замечаниям, советам. Потихоньку его стараниями из безбашенной девчонки она превращалась в девушку. Не интеллектуалку, конечно, но интересную и читающую. Проглотив «Сто лет одиночества», она взялась за «Синюю птицу». Сергей заметил, что в книжке Алька подчеркивает карандашиком заинтересовавшие ее фразы.

Еще Сергею нравилось, что Москва — этот город рассудочных, деловых людей — не убила в Альке сумасшедшинки, искорки, той, что раньше раздражала его, а потом неожиданно полюбилась. Алька по-прежнему совала в сумку свой «счастливый носок», у которого был спутник — стеклянный шарик (она почему-то считала, что стеклянные шарики спасают от неприятностей). По-прежнему думала, что и стул, и стол, и прочая кухонная утварь живут своей жизнью. Это мнение только укрепилось после того, как она прочитала «Синюю птицу». По-прежнему улыбалась своей наивной, немного простоватой, но такой яркой улыбкой, что Сергею казалось — она освещает его хмурую кухню сильнее стоваттной лампочки.

И еще одно осталось в ней неизменным, хотя Сергей много отдал бы за то, чтоб это изменить. Алька вздрагивала от каждого громкого звука и резкого движения. Ее худенькие плечи инстинктивно поднимались вверх, глаза закрывались, будто кто-то занес над ней руку. И вид она имела такой, словно вот-вот полезет под стол или спрячется в шкафу от неведомой Сергею угрозы.

Может, она неспроста убежала из своей Сосновки? Может, случилось что-то, о чем она ему, Сергею, так и не рассказала?

Ему оставалось только теряться в догадках. Да, Алька, конечно, не Елена… Но она не переставала его удивлять…

Алька как раз дочитывала «Синюю птицу» и дожевывала бутерброд, когда в дверь позвонили. Сергей уже не удивлялся тому, что Алька вздрагивала от каждого шороха. Но сейчас она прямо подпрыгнула на табуретке, чуть не перевернув локтем чашку с горячим чаем.