– Привет, Стив… Что я слышу… будто ты хочешь уехать из Истлейка.

Мне было ясно, что впереди у меня еще один подобный разговор, потому я постарался как можно скорее его сократить:

– Да. Мы с Линдой разводимся, и нет смысла оставлять за собой дом.

– Очень жаль. – Он покачал головой. – Когда Гарри сказал мне, я просто не мог поверить. Но дом ты продал прекрасно, просто не верится. Должно быть, у отца Гарри есть деньги, раз он может не моргнув глазом выложить такую сумму. Мы будем скучать по тебе. Может, приедешь сегодня ужинать?

– Большое спасибо… но мне нужно собираться.

– Надеюсь, мы будем время от времени встречаться, хотя ты и уезжаешь? Сэлли расстроится, ведь ты знаешь, как она любит вас обоих, так же, как и я.

– Такова жизнь. – Я попрощался и сел в машину.

Я представил себе, с каким облегчением я расстанусь с Истлейком, где видят каждое движение, слышат каждое слово. Когда я поселюсь в городе, мне перестанет казаться, что я в аквариуме.

Невеселый вечер я провел в кабинете за разборкой вещей. Меня удивило, до чего же их у нас мало. Еще раньше Сисси упаковала одежду Линды, а я собрал свои вещи. В основном это были книги, грампластинки, вот и все. После полуночи я наконец лег, но долго не мог уснуть.

Я думал об украденной магнитофонной записи, думал о Джин. Она поистине удивительная девушка. Но главное, я вновь и вновь представлял, как Гарри всем и каждому рассказывал, что заплатил за дом сто тридцать тысяч, и эта картина гнала от меня всякий сон. Если где-то притаился еще один шантажист, то для него это известие прозвучит райской музыкой. Мне не терпелось узнать, нет ли у Бреннера новостей о Фреде Хейвз. Что, если она будет следующим шантажистом? Я думал о том, что ждет меня завтра. При удаче я с утра мог попасть к Уолли. Я полностью отдавал себе отчет, до какой степени полагаюсь на помощь Уолли. Он должен был от кого-то узнать о кражах в магазинах, и этот кто-то мог навести и на след убийцы.

На другое утро, сразу после прихода в редакцию, я сообщил Джин, что все мои вещи уложены в кабинете. Она пообещала позаботиться об остальном. Я вручил ей ключ от своего дома.

– Так вот, Стив, я навела справки и нашла прекрасную меблированную квартиру на Юго-Восточной авеню. Думаю, она вам понравится. Не хотите после обеда поехать посмотреть?

– Ну и скорость!

Она улыбнулась:

– Надеюсь, вы останетесь довольны. – Она подала мне бумажку. – Здесь я написала вам адрес, размеры квартиры и название агентства, которое ее сдает. Плата довольно высокая, но, по-моему, она вам не покажется чрезмерной, когда вы увидите квартиру.

– Вы уже были там?

– Заходила вчера вечером.

Я внимательно посмотрел на нее:

– Мне казалось, у вас свидание.

– Я всюду успеваю. На свидание я пошла немного позже. Мне было приятно сначала позаботиться о вас. – Она взяла со стола почту и исчезла у себя в кабинете, прежде чем я успел ее поблагодарить.

Наскоро пообедав, я поехал на Юго-Восточную авеню. Дом располагался в красивом, живописном месте и выходил окнами в парк.

Высокий плечистый негр-управляющий сказал, что его зовут Сэм Вашингтон, и добавил, что в родстве с великим президентом Джорджем Вашингтоном не состоит. Он провел меня в квартиру. Ничего лучшего я не мог и пожелать. Здесь была просторная, красиво обставленная гостиная. Я сказал, что сниму квартиру.

– И не пожалеете, мистер Менсон.

Я вернулся в редакцию и поблагодарил Джин.

Часов в пять я позвонил в больницу, и мне повезло. Я застал доктора Стенсила.

– Можно мне навестить Уолли? – спросил я.

– Лучше завтра, Стив. У него уже были жена и лейтенант Голстейн. На сегодня с него более чем достаточно.

– Генри, мне нужно с ним поговорить по очень важному делу. Обещаю тебе, что пробуду у него не более десяти минут.

– Ну, тогда ладно, если это так важно. Но смотри, не больше десяти минут.

Я сказал Джин, что еду к Уолли.

– Я пошлю ему с вами букетик. Передайте от меня большой привет.

В больницу я приехал в седьмом часу с букетиком фиалок в руке. В дверях я встретился с выходящим Стенсилом.

– Ну как? – спросил я.

– Да, знаешь, даже лучше, чем я ожидал. Хотя он еще потребует длительного лечения. Глаз в порядке, но мы обнаружили у него признаки амнезии. Полиция осталась не очень довольна.

Я усмехнулся про себя. Ширли отлично справилась с поручением.

Поднявшись на четвертый этаж, я нашел палату Уолли и, постучавшись, вошел. Уолли лежал на спине. Из бинтов, покрывавших его лицо, выглядывал только один глаз. Я закрыл за собой дверь.

– Уолли, наконец-то я вижу тебя.

– Привет, Стив. – Голос у него был таким слабым, что я испугался. – Спасибо, что пришел.

Я положил цветы на столик:

– Это тебе от Джин. Она передает привет.

– Джин славная девушка. – Он бесцельно водил руками по одеялу.

– Как ты себя чувствуешь?

– Неважно.

Я присмотрелся и вспомнил слова Стенсила об амнезии Уолли.

– Все будет хорошо. Как только ты немного поправишься, тебя и Ширли пошлют в Лонг-Бич.

– Знаю. – Казалось, он не очень-то радовался.

– Уолли, меня впустили к тебе совсем ненадолго. Стенсил разрешил только десять минут. Джин сказала, что ты проводил какое-то расследование в связи с универмагом «Велкам» и узнал три имени: Люсиль Бауер, Мейбл Криден и Сэлли Латимер. Кто тебе их назвал?

Его лицо было лишено всякого выражения:

– Не понимаю.

– Ты что-нибудь узнавал об этом магазине?

– Нет.

Мороз пробежал у меня по спине.

– Уолли, подумай, откуда же Джин могла узнать эти имена, если не от тебя?

– Я ничего не могу понять. О чем ты говоришь?

– Уолли, прошу тебя, сосредоточься. Для меня очень важно узнать, кто дал тебе информацию. Я знаю, ты всегда скрывал свои контакты, на этот же раз я прошу тебя в виде исключения сказать, от кого тебе известно, что эти три женщины воровали в универмаге. Прошу тебя как друга.

– Я не знаю, о чем ты говоришь.

Он лежал в постели, отекший, беспомощный, и смотрел на меня.

– У тебя украли портфель. Что было в нем?

– Материалы на Хэммонда.

– Об универмаге ничего?

– Впервые о нем слышу. Не понимаю, чего ты от меня хочешь.

Я наклонился и заговорил резче:

– Уолли, приди в себя и подумай. Ведь ты интересовался этими кражами. Кто тебе рассказал о них, кто?