пятнадцати минут. Документы можно фотографировать безо всяких ограничений. И совершенно бесплатно. Их нравы…

КОММУНИСТЫ И ГЕНШТАБИСТЫ

Пришедшие к власти большевики собирались ликвидировать не просто доставшуюся им «в наследство» старую армию, но и вообще армию старого типа как таковую. Законодательно это было обеспечено двумя декретами Совета народных комиссаров, изданными одними из первых, 16 (29) декабря 1917 года. Один из декретов имел название «Об уравнении всех военнослужащих в правах», а другой – «О выборном начале и об организации власти в армии». Первым декретом отменялись все чины и звания от ефрейтора до генерала, титулование, ордена, офицерские организации, институт вестовых. Отныне армия республики должна была состоять «из свободных и равных друг другу граждан, носящих почетное звание солдат революционной армии». Второй декрет определял порядок выборов командиров. Командиры частей вплоть до полкового уровня выбирались напрямую солдатами, выше – соответствующими съездами. Правда, остатки здравого смысла сохранялись: на должность начальника штаба съезды должны были избирать «из лиц со специальной подготовкой». При таком порядке часть офицеров сразу оказалась за бортом, они просто не были выбраны ни на какие должности. То, что получилось в результате, очень мало напоминало армию.

Крайне резко по этому поводу высказался генерал Януарий Цихович, до начала декабря 1917 года командующий 7‐й армией, в ответ на телеграмму Николая Крыленко о демократизации армии: «Армия уже демократизирована до такой степени, что на мировой чаше весов она исчезла, и никто с ней не считается». Цихович отмечал, что снятие погон, единственного знака, по которому «можно хоть приблизительно отличить полки многомиллионной армии, превращает ее в серое скопище человеческих тел».

Взлет самого прапорщика Крыленко, который вскоре после Октябрьского переворота 1917 года был назначен Верховным главнокомандующим, как будто подчеркивал, что для новой власти важна не специальная военная подготовка или особые дарования, проявленные в бою, а лишь преданность делу революции. И раз отныне в стране все граждане свободны и равны, то и прапорщик может стать Верховным главнокомандующим.

В соответствии с марксистской доктриной о том, что регулярную армию необходимо заменить всеобщим вооружением народа, в преамбуле декрета об организации Красной армии, изданного 15 (28) января 1918 года, говорилось, что старая армия служила

орудием классового угнетения трудящихся буржуазией. С переходом власти к трудящимся и эксплуатируемым классам возникла необходимость создания новой армии, которая явится оплотом Советской власти в настоящем, фундаментом для замены постоянной армии всенародным вооружением в ближайшем будущем и послужит поддержкой для грядущей социалистической революции в Европе.

Коротко и ясно. Такова была теория. Очень скоро началась проверка теории реальностью.

Россия находилась в состоянии войны с Германией, а ее декларируемое стремление к миру было лишь ширмой. Германия играла по своим правилам: предъявила ультиматум с требованиями новых территориальных уступок со стороны России и оккупировала некоторые территории бывшей Российской империи. Тем временем противники советской власти внутри страны взялись за оружие. В общем, советская власть нуждалась в армии.

Выяснилось, что никакую армию на основании одной лишь марксистской теории и идей демократизации не построишь. Тогда и начался откат назад. Большевики стали привлекать на службу «бывших» военных специалистов: бывших офицеров, бывших генералов. Так и говорили: «Бывший генерал Генерального штаба такой-то». Сразу возник вопрос: на каких основаниях их привлекать? В качестве командиров или консультантов? Надо сказать, что офицеры царской армии с самого начала существования советской власти служили консультантами, к примеру, на мирных переговорах с Германией. Среди них были убежденные противники власти большевиков, кое-кто впоследствии воевал на стороне белых. Однако в тот момент они считали, что вопросы войны и мира столь важны для России – а большевики, совершенно несведущие в военных и дипломатических вопросах, таких дров наломают, – что лучше уж быть при них консультантами, чем все пустить на самотек. Консультантом при большевистской делегации в Брест-Литовске был генерал-майор Владимир Скалон, последний генерал-квартирмейстер Ставки Верховного главнокомандующего. Происходившее произвело на него столь гнетущее впечатление, что в день прибытия, 29 ноября 1917 года, после нескольких часов переговоров он вышел в соседнюю комнату и застрелился.

На следующий день возглавлявший германскую делегацию генерал Макс Гофман сказал сменившему Скалона генерал-майору Генерального штаба Александру Самойло: «А! Значит, вы назначены замещать бедного Скалона, которого уходили ваши большевики! Не вынес, бедняга, позора своей страны! Крепитесь и вы!» Самойло «укрепился» настолько, что стал впоследствии командующим Восточным фронтом Красной армии. Да и вообще был крепок: прожил 94 года, скончался в 1963 году. И ни разу не был арестован – возможно, потому что вовремя ушел в тень: в 1921 году он возглавил Центральную комиссию охоты и рыболовства при Главном штабе РККА, затем преподавал военное дело в высших (невоенных) учебных заведениях. В 1942 году Самойло был награжден орденом Ленина «за 50-летнюю непрерывную военную службу на командных должностях». То есть ему зачли службу в царской армии! Самойло пережил и Ленина, и Сталина. В 1953 году его внучку, студентку МГУ, затоптала насмерть толпа во время похорон Сталина. Если это была кара за грехи генерала, то судьба выбрала явно не тот «объект». Среди консультантов на мирных переговорах был также бывший генерал от инфантерии Юрий Данилов, который некогда был близок к великому князю Николаю Николаевичу, Верховному главнокомандующему армией Российской империи в 1914–1915 годах. Он успел недолго послужить в Красной армии, затем уехал на Украину, занимал командные должности в армиях белых. Умер в 1937 году в Париже.

Когда переговоры сорвались и в феврале 1918 года немцы перешли в наступление, встречая лишь символическое сопротивление, возникла угроза захвата Петрограда. Большевистские вожди запаниковали и созвали совещание офицеров Генштаба, чтобы понять, как вести себя в сложившейся ситуации. Генералы среди прочего рекомендовали правительству переехать в Москву, хотя и полагали, что немцы Петроград захватывать не станут. Так что советское правительство отправилось в Москву в том числе по совету военных специалистов.

Характерно, что генерала Алексея Маниковского, управляющего Военным министерством, вместе с другими министрами Временного правительства 25 октября 1917 года арестовали в Зимнем дворце, но через несколько дней отпустили, поскольку армия оставалась под ружьем, и надо было решать проблемы ее снабжения, управления – а потому без Военного министерства было не обойтись. Военное министерство, в отличие от других министерств, не бастовало: его служащие понимали, что если армия останется вообще без какого-либо управления, это усугубит анархию, в которую погружалась страна. Маниковский, как и другие «бывшие», пытался сохранить остатки боеспособности армии, выступил против выборности командиров, так что на свободе пробыл недолго и уже 20 ноября 1917‐го вновь был