— Я разместил пост в Instagram.

— Хорошо.

— Ты тоже татуировщик? — спрашиваю я. — И что ты имеешь в виду, говоря, о ценном совете от Эда?

Лейф изучает меня с любопытством. Или, может быть, он просто немного ошеломлен.

— Да, Клем, он тоже татуировщик, — встревает Эд. — Мы оба учились у моего дяди. Раньше салон был его.

— Господи, это странно, — бормочет Лейф, глядя на меня.

— Заткнись, идиот.

— Прости, просто… амнезия. Дерьмо.

— Ты уже это говорил. — Я делаю глоток пива.

Мне очень хочется, что Лейф ответил на мой второй вопрос, но я не настаиваю. Эд сейчас расслаблен и счастлив. Вопросы могут подождать. Но не все.

— Погоди. На вывеске тату-салона написано: «Ларсен и сыновья»?

— Дядя Карл думал, что это звучит лучше, чем племянники, — отвечает Эд. — Я так часто околачивалась поблизости, что он говорил мне взять метлу или убраться. Примерно так я и начал. Потом Лейф тоже заинтересовался, и мы оба жутко доставали его при каждом удобном случае.

Лейф встает и идет на кухню.

— Хорошие были времена. Виски?

— Над холодильником.

— На случай, если я забуду упомянуть об этом позже, я всегда был твоим любимым Ларсеном, Клементина. Ты просто обожала меня.

После тех эпитетов, какими он меня наградил ранее, в это плохо вериться.

— Конечно, Лейф. Спасибо за информацию.

— Это было полностью платонически. В сущности, я был для тебя недостижимым объектом обожания.

— Теперь понятно, почему тебе пришлось бежать с западного побережья, — говорит Эд, качая головой, но все равно ухмыляясь. — Ты здесь меньше десяти минут, а мы уже почувствовали, как хорошо было до твоего появления.

— В каком стиле вы работаете: традиционный, реализм, акварель или что-то еще? — спрашиваю я. На работе я пролистала несколько книг по татуировкам, потому что мне все интересно в Эде, и, если присутствие брата, заставит его говорить, то Лейф получит футон и все, что захочет.

— Я занимаюсь неотрадиционализмом, — отвечает Эд. — Как у тебя на руке.

— У тебя такие же?

— Некоторые, — он показал голубую розу на тыльной стороне правой руки. — На моей спине есть более традиционная японская часть, а сбоку минималистическая «тонкие линии», которые сделал Лейф. Это его конек. В вообще у меня есть татуировки разных стилей.

— Вы сами их делали?

Лейф смеется, неся три бокала с виски на пару пальцев в каждом.

— Да, — Эд берет свой стакан и снова улыбаясь. — На бедре, когда только начинал.

— Какой там рисунок?

— Якорь, кельтский узел и ещё кое-что. Там у меня полный сумбур. У Лейфа то же.

Его брат кивает.

— Но это не только наша вина. Мы оба позволили нескольким ученикам практиковаться на нас.

— Ваш дядя еще жив?

— Нет. Он скончался несколько лет назад. Рак, как и у твоей мамы, — говорит Эд. — Только у него был рак легких. Он выкуривал по пачке сигарет всю свою жизнь. Ему еще повезло, что он протянул так долго.

— Соболезную.

— Спасибо.

— За дядю Карла!

Лейф поднимает бокал, и мы с Эдом делаем то же самое.

— Итак, — Лейф снова откидывается на спинку стула. — Вы не пара, но живете вместе? Как это работает? Потому что из того, что я слышал от мамы, разрыв был похож на взрыв Звезды Смерти. — Он изображает руками взрыв, добавив несколько довольно тревожных и жестоких звуков в качестве аккомпанемента.

— Звезды Смерти? — спрашиваю я.

— Это из научно-фантастического фильма. Как-нибудь посмотрим, — говорит Эд.

— И я говорю не о старой кино версии, — продолжает Лейф, — а о цифровой, где можно почувствовать ударную волну всем телом.

Его энтузиазм только заставляет меня сильнее нахмурится.

— Думаю, я поняла.

— Все это до тех пор, пока я не верну Клем ее взнос, изменю договор и все такое, — говорит Эд, возвращаясь к вопросу брата.

Лейф хмурится.

— Кажется, мама говорила, что ты уже все уладил? — он смотрит на Эда, у которого очень странное выражения лица, и продолжает: — Господи. Брат, извини, но я не могу угнаться за тем, что ты сейчас говоришь нашим родителям или своей бывшей девушке.

— Все сделано? — спрашиваю я, ставя стакан на кофейный столик.

Выругавшись себе под нос, Эд бросает на брата еще один злобный взгляд.

Лейф отпивает виски и отводит взгляд. Куда угодно, только не на меня и не на Эда.

— Ну? — спрашиваю я.

— Деньги лежат в банке уже несколько дней, я просто должен перевести их на твой счет. Я сделаю это завтра. Но документы еще не готовы. Я хотел подождать. В целом, это не имеет значения.

— Имеет, мы должны сделать все правильно.

— Так чертовски сложно, — бормочет Лейф. — Напомни мне никогда не заводить серьезных подружек.

— Честно говоря, Клем, я не хотел, чтобы ты использовала это как предлог, чтобы уйти, — объясняет Эд, явно волнуясь. — Я знаю, что это неловко, но ты все равно в большей безопасности здесь, со мной.

Я качаю головой.

— У нас же все в порядке, верно? Ну, в основном? — спрашивает Эд.

Я не знаю, что сказать. Ответить правдиво не кажется мудрым.

— Подожди, она в опасности? — спрашивает Лейф.

— Мы не уверены, и я не хочу рисковать. — Эд одним глотком допивает виски и идет за бутылкой. — Но это ничего не меняет. Ты все еще можешь остаться.

Лейф выпрямляется.

— Черт возьми, что происходит?

— Кто-то разбил мою машину монтировкой или чем-то наподобие. Кто и зачем — неизвестно. Возможно, я здесь вообще не причем. Может, это месть моей сестре Френсис, которая работает в полиции. Но твой брат любезно присматривает за мной на тот случай, если кто-нибудь захочет добраться до меня. — Я окидываю Лейфа взглядом. — Знаешь, ты не поместишься на диване, ты слишком высокий.

— Я ростом шесть футов два дюйма, и самый маленький в семье. — Лейф рассеянно улыбается. — Со мной все будет в порядке, не беспокойся. Прямо сейчас я больше беспокоюсь о тебе.

— Я могу спать на диване, а ты на футоне в свободной комнате.

Эд наливает в стаканы виски и садится.

— Ты не будешь спать на диване, Клем, и ты останешься здесь столько, сколько потребуется

— Мы даже не знаем, есть ли вообще проблема.

— Но и том, что ее нет, мы тоже не знаем. Мы недавно уже спорили об этом, разве нет?